Анастасия Соловьева - Дом, в котором ты живешь
И опять воцарилась тишина, через мгновение сменившаяся гулом — казалось, заговорили все сразу. Но в общем хоре не утонул медовый голосок директрисы:
— Спасибо, Борис Григорьевич. Сегодняшний урок — это успех не только Марины Ильиничны, а всего педагогического коллектива. Она к нам сразу после вуза пришла, мы ее воспитали, говоря по-старому, дали путевку в жизнь. А теперь — прошу всех к столу!
К столу я не пошла — у меня продолжались занятия. На математике только и разговоров было, что о гостях — понравилось ли им, что ребята сказали.
— А мое стихотворение?
— А мой рисунок?
— А меня вы почему не спросили?
В конце урока в класс заглянула бело-розовая спутница Мышиного Короля:
— Борис Григорьевич предлагает вам сотрудничать в нашей лаборатории. Напишите статью о своем уроке, обобщите прошлый опыт, подробно остановитесь на мотивации. Если успеете до двадцатого апреля, статья выйдет в мае. — Она протянула мне визитные карточки: свою и профессора, доктора психологии, заведующего учебно-методической лабораторией Бориса Григорьевича Рыдзинского.
Вечером я хвалилась Изке:
— Журнал «Школьная психология» заказал мне статью!
— И что, будешь писать?
— Конечно, приятно, когда кому-то нужны твои мысли.
— Вот приедет твой, и будут тебе мысли. — Я снова услышала раздражение в ее голосе.
— Но ведь он почти всегда занят. Что, по-твоему, я должна просто так сидеть, его ждать?
— По-моему, нет. А вот как он считает, неизвестно. — Почувствовав, что опять зашла далеко, Иза быстро сменила тему: — Апрель, а холодно как. В воскресенье Вербное. Пойдем в церковь?
— Пойдем, — согласилась я, но разговор не клеился. Я видела, что ей хочется говорить про Дода, и говорить нелестно. Скоро Иза ушла. На столе остался принесенный ею мой любимый молочный ликер — мы выпили по маленькой рюмочке. Даже за успех не хотелось пить, было грустно, как на похоронах. Я видела, что теряю близкую подругу, и тяжелое чувство утраты не смягчалось ни мыслями о Давиде, ни профессиональными успехами.
Денис в коридоре болтал по телефону, Олег с Илюшкой смотрели футбол. Никому на свете не было до меня дела. Позвонить маме — та, пожалуй, даже обрадуется, начнет поучать. Давид, между прочим, сегодня не звонил. А может, Иза права: ничего хорошего у нас с ним не будет. Я вымыла посуду, проглядела телепрограмму, но не нашла интересного.
Позже на кухню пришел Илюшка:
— Мама, почитай мне.
Я согласилась неохотно. К тому же читать о приключениях пиратов было скучно. В середине главы вообще перестала понимать, что читаю.
— Тебе не нравится? — спросил сын.
— Нет, я больше люблю сказки.
— Сказки для маленьких.
— Почему, есть сказки для взрослых. И вообще, в сказках много мудрости: каждый видит то, что в состоянии увидеть.
Я говорила с сыном как с равным и чувствовала, что ему это нравится.
— Мам, а куда мы на каникулы поедем?
— Не знаю, а что?
— Денис сказал, в Турцию.
— Интересно, на какие деньги?
— Денька сказал: на деньги Давида. Он ведь новый русский.
Мне стало неприятно, но и смешно.
— Илья, а ты видел Давида?
— Конечно.
— Ну, какой он русский?! — Мы засмеялись.
— Мам, не уходи.
— Я посижу, а ты спи. — И я устроилась за компьютером сочинять статью.
Для начала хорошо написать о значении чувства успеха в жизни людей вообще. Об опыте успеха, о его приобретении на уроках. В качестве примера можно привести мою собственную жизнь. В школе я, как ни старалась, выше четверки не получала, потому что не верила, что получу. Закончила музыкальную школу, занималась вокалом, меня хвалили, говорили о способностях, но где мне., лучше что-нибудь поскромнее. В девятнадцать лет в меня влюбился заурядный мальчик Костя. Ни плохой, ни хороший — обыкновенный. Я с радостью, почти с благодарностью, поспешила замуж — кому я еще нужна?
Теперь появился Дод. Мама и Иза считают, что здесь замешана корысть: не только я сама, но и мои близкие не верят в меня. Я выключила компьютер — предаваться этаким мыслям можно и без него. Дети спали. Не раздеваясь, я свернулась на диване и стала слушать тишину. И вот в этой тишине зазвонил домофон.
Глава 8
— Давид! — Я стояла у лифта и зачарованно смотрела на Амиранашвили. — Ты всегда появляешься так неожиданно!
— Я приехал днем, но были дела. — Он удивленно взглянул на меня: — А почему мы разговариваем на лестнице?
— Не знаю.
Дод решительно распахнул дверь — я, преодолев оцепенение, шмыгнула в прихожую.
— Что с тобой? — Он осторожно обнял меня. — Что случилось?
— Случилось, Давид, случилось нечто ужасное, — так хорошо, прижимаясь к нему, болтать всякие глупости! — Ты приехал, а я тебя совершенно не ждала, и у меня ничего нет на ужин, ты рассердишься и будешь топать ногами. Потому что, я знаю не понаслышке, ты очень требовательный хозяин. И пожалуйста, говори тише: дети уже спят.
Пока он мыл руки, я судорожно соображала, чем, правда, его накормить. Заварила чай, достала принесенные Изой пирожные.
— У тебя были гости? — Давид поднял за горлышко Изин ликер, посмотрел этикетку.
— Иза приходила: у меня сегодня был открытый урок, и мы немножко отметили.
— Что за Иза?
— Иза? Господи! Это моя соседка и ближайшая подруга. Мы с тобой друг друга совсем не знаем… А Иза, между прочим, знакомая Булыжной. — Я нервно рассмеялась. — Давид, мне тебя правда нечем кормить!
— Я ужинал, Марина. Но с удовольствием выпью чая. Сядь, мне нужно поговорить с тобой… Понимаешь, нам неудобно будет жить вместе в этой квартире: она слишком маленькая.
— А ты что, собрался здесь жить? — не смогла скрыть удивления я.
Мы не дети, Марина. У меня нет времени на прогулки при луне. Вечером я хочу возвращаться домой, нормально ужинать, ну, ты понимаешь. Поэтому я сниму другую квартиру, больше, ближе к моему офису. Завтра утром поедем смотреть — агентство подобрало несколько вариантов.
Значит, на размышление у меня ночь.
— Давид, я здесь работаю, а мальчики ходят в школу. Как они будут добираться?
— На машине.
— Ну хорошо, утром на машине, а после уроков? Заканчиваем-то в разное время!
— Найму шофера, будет вас возить. У тебя есть права?
— Да нет… Вообще, знаешь, я никогда не переезжала. А ты?
— Я постоянно. — Он снова не захотел рассказывать о себе. — Ты в чем-то сомневаешься, Марина?
— Нет. И я рада, что у нас будет дом. Но одно мое условие — я не брошу работать.
— Конечно. Делай как хочешь. Но почему?
— О, причин много!
— Ну, хотя бы некоторые? Ты хочешь быть независимой?
— Нет, Давид. Независимость — хорошая вещь, но с тобой она не проходит. Просто мне нравится моя работа. К тому же я не только преподаю, а еще пишу статьи для методического журнала…
