Анастасия Соловьева - Дом, в котором ты живешь
Она схватила его в охапку, исчезла и долго не возвращалась в примерочную.
— Ну-ка, а вот это. — Наконец, она протянула мне что-то светло-серое из тончайшей шерсти: жакет был укороченным и приталенным, а длинная узкая юбка с небольшим разрезом справа придавала фигуре необыкновенное изящество. — Это уже лучше. Так, теперь блузки.
Блузки мы выбрали две: строгую темно-синюю и нарядную кирпично-оранжевую. Я не знала, понравится ли все это Давиду, но, что наши школьные сойдут с ума, предполагала.
Глава 7
Утром перед открытым уроком я надела новый костюм с оранжевой блузкой и сделала соответствующий макияж. Нашлись и подходящие серьги из слоновой кости, отделанные кораллами. «Хватит быть серой мышью», — подумала я, бросив последний взгляд в зеркало. Оно прибавило мне уверенности.
Выйдя из квартиры немного раньше обычного, я неожиданно столкнулась с Изой. Она уже давно не заходила к нам, демонстрируя таким образом неодобрение. Увидев меня, Иза сдержанно улыбнулась и покачала головой:
— Куда это ты так рано?
— Как это куда? На работу! А ты?
— Ну, со мной все ясно! А ты еще не бросила это скучное занятие?
Я вдруг прозрела: да она просто завидует мне! Одно дело поддерживать брошенную мужем многодетную мать, и совсем другое — по-соседски общаться с респектабельной и красивой женщиной. У нас обеих изменились роли Изу ее новая не устраивала.
— Я не собираюсь бросать работу! — ответила я как можно спокойнее.
— Ну, это пока. А Давид скажет — куда денешься?
— Зачем это ему?
— А ты думаешь, ему надо, чтоб ты, разряженная на его деньги, ходила куда-то болтаться.
— Вообще, Иза, пока ничего не ясно, но работу бросать я не буду. Кстати, у меня сегодня открытый урок, — сказала я примирительно. В такой день не хотелось ссориться. — А почему ты к нам теперь не заходишь?
— А нужно? — спросила Иза без иронии. Мне уже не казалось, что она завидует, может, у нее какие-то свои проблемы…
— Конечно, нужно, Иза. Заходи вечером, выпьем за мой урок.
— Ты уверена, что будет за что пить?
— В крайнем случае, выпьем за мой провал!
— Ладно, уговорила…
Я чувствовала: Изе трудно общаться со мной на равных. Отсюда то излишний напор, то неуместная ирония. Но все-таки она чуть-чуть потеплела — обрадовалась, что я ее позвала.
Ученики, принаряженные и серьезные, уже ждали у дверей класса. Сразу расселись за парты — бегать и шуметь никому не хотелось. За три минуты до звонка, утопая в алом бархате и пепельных локонах, в класс вплыла директриса.
— Сейчас подойдут, — сообщила она, царственно оглядывая класс.
И сейчас же в коридоре послышались энергичные шаги, нарастающий гул голосов, и в класс ввалилась толпа гостей, предводительствуемая мощной особой в синем в оранжевую полоску свитере. На животе полоски сменялись кружащимися кленовыми листьями. Я с любопытством посмотрела особе на спину: не написан ли там номер и фамилия, как у игрока канадской сборной по хоккею. За дамой семенил серенький старичок. Мышиный Король, определила я. Молодая блондинка в бледно-розовом, чуть наклонившись, беседовала с ним. Кивая и рассеянно улыбаясь детям, гости рассаживались по последним партам, а в класс заходили все новые и новые. Мышиный Король оказался единственным мужчиной в компании.
Пора было начинать. Написав на доске тему «Поэзия и весна», я заговорила, наступая на собственную робость:
— Между этими словами существует тесная связь: лирика — это род литературы, опирающийся на движение чувств. Быть поэтом не значит уметь рифмовать. Главное — чувствовать мир, воспринимать его по-своему. А весна — это время, когда просыпаются природа и наши чувства. — Здесь я чуть сбилась: вдруг фраза выглядит двусмысленно, но долго молчать было нельзя. — Я просила вас рассказать, какой весна видится вам: сделать рисунки, выучить стихи, подобрать рассказы, а может, сочинить что-то самим.
Накануне я долго говорила детям, что гости придут послушать именно их, поэтому теперь ребята с радостной готовностью потянули руки. Каждый, выходя к доске, обязательно отыскивал на стенде свой рисунок, объяснял, что он изобразил и как это связано с выбранным произведением. Чего тут только не было! Стихи о Восьмом марта, рассказы о весеннем лесе, история о первоапрельском дне рождения… Артамонов выучил есенинскую «Черемуху» и, пока рассказывал, два раза сбился, зато какую он сделал иллюстрацию! Казалось, куст черемухи, нарисованный на альбомном листе, благоухает!
Я не скупилась на похвалы, видела: для детей урок — настоящий праздник.
Потом я немного рассказала ученикам, какой видел весну Федор Иванович Тютчев — великий русский поэт, мы читали «Весеннюю грозу». Прозвенел звонок, дети выбежали из класса.
Теперь — обсуждение.
Первой заговорила директриса:
— Вы сами, Марина Ильинична, довольны уроком?
— Урок достиг поставленных целей.
— Как вы можете судить об этом — ведь не было важнейшего этапа урока — закрепления нового материала?
— Я новый материал не давала. Они стихотворения сами читали, рассуждали, выводы делали.
— Все равно, — сипловато начала тетка в свитере, — этап закрепления необходим. Она сидела вытянув ноги в проход, уперев в пол высокие каблуки сапог, а заостренные мысы задрав кверху. — А потом, технические средства? Лень, что ли, сунуть кассету в видео. — Резким движением головы она указала на телевизор в углу.
Воцарилась тишина. Только громким шепотом, не останавливаясь, говорила со своей соседкой темноволосая носатая женщина в бирюзовом платье.
— Гимназия четырнадцать восемьдесят, вы что, сплетничать сюда пришли? — прервала их беседу хоккеистка. — Ваше мнение?
— На уроке не применялись технические средства. — Женщина подняла голову и оказалась на одно лицо с Лолитой с афиши «Шоу разведенной женщины».
— Каковы были ваши цели? — вдруг обратился ко мне Мышиный Король.
— По-моему, у детей должно быть чувство успеха. Мы ругаем их гораздо чаще, чем хвалим. От этого они становятся нервными, неуверенными, начинают ненавидеть школу и все, что с ней связано. Но если у них получается и все это видят… — Я запнулась. Совершенно неожиданно мне пришлось делиться сокровенными мыслями с незнакомыми людьми. Как-то они к ним отнесутся… — Детям такого возраста это очень важно. Опыт успешного ответа на уроке — для них серьезный стимул приготовить завтрашнее домашнее задание. Так постепенно просыпается подлинный интерес к предмету.
— Вы искажаете педагогические цели… ринулась в атаку хоккеистка.
— А вот в нашей лаборатории, — перебил ее Мышиный Король, — пришли к выводу, что формирование успешной личности — сегодня очень важная социальная задача. Что касается видеомагнитофона, он имеется в каждом доме, а вот будут ли детей слушать дома так заинтересованно, как слушала Марина Ильинична, — это вопрос. Урок, несомненно, дан на высоком профессиональном уровне, налицо серьезная психологическая мотивация. Успехов вам, коллега!
