Договор на нелюбовь - Евсения Медведева
– Ты уверена? – Царёв подошёл к калитке, обхватил прутья, взяв мою руку в свою. Глаза его сверкали даже в темноте, яркий аромат цитруса, оттеняемый пряным табаком и бергамотом, впорхнул в нос вместе с его выдохом, и голова закружилась.
– Ещё как! То, что у тебя много денег не означает, что ты можешь манипулировать людьми!
– Так, я сейчас озвучу свои условия и готов выслушать твои, как только ты созреешь, Катерина. Ты получишь то, что захочешь, если станешь моей женой на год. Перед тобой откроются все дороги, и уже никогда не закроются, слово даю. Но ты станешь моей на год.
– Ты больной.
– Возможно, но это мои условия.
– Прощай, Царёв.
– До встречи, Ростова, – Он отпустил мою ладонь, быстро сел в машину и уехал…
Глава 9.
– Ростова! Вставай! – крик с первого этажа разбудил меня. И это был вовсе не вкрадчивый голос мамы, а бас Севы Батюка.
– Батюк! – завизжала я и, завернувшись в плед, выскочила на лестницу. – Восемь утра! Восемь! Какого черта?
Мой любименький дружок сидел на последней ступени и чинил мясорубку, что спалила вчера мама. Она всегда его напрягала домашними делами, пользуясь мужскими руками.
– У меня выходной, поэтому собирай свою жопку и идём на пляж. Вот только позавтракаю, – Костя помахал мне и ушёл на кухню. – Ирина Николаевна, все готово. Теперь мне можно вот тех пирожков? Руки я помыл.
– Нахлебник, – сбросила пижаму, умылась и натянула джинсовый сарафан. – Мама, прекрати его подкармливать, говорят, потом не выгнать вот таких гостей.
– Кать, я его с первого класса подкармливаю, – мама поймала меня на последней ступени лестницы, не позволив броситься на нагло улыбающегося Батюка.
– Знаю, поэтому он вот так бесцеремонно вламывается в дом! Говорю же – не выгнать!
– Какая муха тебя укусила? – вступилась бабушка, обожающая Севу нежной любовью. – Что ты накинулась на мальчика?
– Мальчика? – я сняла с огня гейзерную кофеварку и пошла в столовую, где на веранде уже был накрыт круглый стол с белой скатертью. – Разве мальчики бывают двухметровыми, бабушка? Я думала, что это уже называется мужчиной.
– Кать, – опустил голову Батюк, стреляя в меня виноватым взглядом. – Ну, ладно тебе. Кто обидел?
– Её попробуй обидь, – хихикнула бабушка, выкладывая горячие булочки на блюдо. – Сама кому угодно голову откусит.
– Поэтому и одна до сих пор, – заржал Сева, неся булку ко рту, но я ловко вырвала его добычу и забрала себе корзину с дымящимися круассанами.
– Бабуля, – заныл он, давя на старушку сверхжалобным взглядом.
– Катерина! – бабушка хлопнула по столу рукой, и мы притихли. – С самого садика цапаются! Когда вы уже мирно жить начнёте?
– Никогда! – хором ответили мы и отвернулись друг от друга.
– Кать, а ты во сколько вчера вернулась? – Мама забрала у меня из рук булки, выставила их в центр стола, а на мою тарелку положила сосиски в тесте.
– А где ты была? – Сева забыл про обиду, обернувшись ко мне.
– С друзьями ужинала, – пожала плечами я, вспоминая чисто Царёвский жест.
– С какими?
– Сева, жуй, а то в твой рот оса залетит, как в прошлый раз!
– Там шмель был! Гигантский!
– Оса!
– Шмель!
– Стоп-игра, – на этот раз не выдержала мама. – Ни на какой пляж вы не пойдёте одни!
– С чего это? – снова в голос вскрикнули мы.
– Да вы же утопите друг друга, а дочь у меня одна, – Мама разошлась не на шутку, размахивая салфеткой. – Вас вообще нельзя одних оставлять.
– Чую я, они и стариками будут тросточками драться, – прыснула от смеха бабушка, явно представив абсурдную картинку.
– Я её в дом престарелых сдам, – улыбнулся Сева.
– За что? – охнула Мама.
– Так кто её замуж возьмёт? А мне такая сварливая бабка на шее тоже не нужна.
– Я убью тебя, Батюняша!
– Прямая угроза! Вообще-то я юрист, если ты помнишь.
– Да ты такой же юрист, как я бухгалтер!
– Или балерина, – в конец расхохотался Сева, протягивая ко мне свои руки.
– Отвали. Мам, ну, не пускай ты его, сколько можно повторять?
– Больше не буду, – шикнула мама. – Все! Хватит.
До конца завтрака за столом воцарилась тишина. После того, как со стола все было убрано, а воскресная посуда перемыта, я пошла собираться на речку. Аномальная майская жара плавила мозг с самого утра, поэтому нет лучше места, чем берег, рядом с шуршащей прохладной водицей.
Мама, естественно, слово своё не сдержала и отказалась топать с нами по пеклу, усевшись за фортепиано на веранде. Мы вышли в сад, что так сладко пах на такой жаре, а звук музыки становился все тише и тише.
– Я женюсь, – наконец-то сказал Севка, примирительности беря меня за руку.
– Что? – я даже вздрогнула от неожиданности.
– Да, Кити. Света беременна.
– Я поздравляю тебя, папаша! Это же нужно отметить!
– Как думаешь, я правильно поступаю? – Сева взлохматил свои волосы, выдавая этим нервным жестом свою растерянность.
– Я думаю, что, беря ответственность за своего ребёнка, ты уже поступаешь правильно. Вон, посмотри на меня? Выросла без отца, теперь ты и мучаешься с такой подругой. Хотя сам виноват. Выбрал – тяни лямку.
– Нет, Кать, ты – другое. Просто ещё не нашёлся мужик, кто твои шипы преодолеет.
В кармане пискнул телефон, а на экране высветилось сообщение с незнакомого номера:
«Время пошло».
– Зараза!
– Кто? Я?
– Ты, Батюняша, ты…
***
В баре, куда мы пришли с друзьями, чтобы отпраздновать эпохальное событие, было яблоку негде упасть. А так хотелось напиться как следует, чтобы стереть не только легкую горечь потери холостого друга, но и назойливые мысли, что крутились в голове.
Руку жгло от желания ответить на то смс. Но я держалась. Решила, что не вступлю на тропу войны, значит так и будет. Это не моя война.
В голове, конечно, картинка складывалась красивая: блондинчик ползёт за мной на коленях, умоляя о любви. Но в реальности все будет иначе, скорее, это я буду бегать за ним, выпрашивая внимания.
Таких мужчин не получится заманить, они помешаны на себе, своей работе и цели, что известна только им.
Он никогда не выберет спутницу. Будет лавировать до последнего, пока терпение не лопнет, а потом скинет балласт, утешив её новенькой «бибикой».
Любовь для него, скорее, ответственность, чем порыв души. Поэтому на эту скользкую дорожку из жёлтого кирпича вступают либо отчаянные, либо жадные. Я ни тем, ни другим качеством не обладала. К своему счастью.
– Кать, я столик нашёл, идём! – Сева потащил меня за руку вглубь толпы,
