Моя. Я сказал! (СИ) - Лейк Оливия
— Я ради тебя на все готов, — взял меня за руку и чувственно поцеловал ладонь. — Только, Эвушка, пожениться нам нужно. В школу приемных родителей допускают только женатые пары.
— И какую ты хочешь свадьбу? — весело поинтересовалась.
— А давай загуляем, м? — обнял меня. — Сыты, пьяны и нос в табаке!
Я рассмеялась в голос. Почему бы и нет! Хочу свадьбу, чтобы кричали горько, а любимый целовал долго и сладко. Чтобы шампанское вскружило голову, а муж зубами стягивал подвязку с моей ноги. Чтобы брачная ночь стала волшебством для нас обоих, умудренных опытом, но в самом сокровенном мы будем первыми друг у друга…
Эпилог
Эвелина
Ой, ну какая умора! Я просто умирала со смеху, наблюдая, как наша Ульяна сначала каталась на Герцоге, а потом оседлала папу верхом: Ярослав на четвереньках ползал по газону и изображал коня для принцессы.
Ульяна не наша по крови, но наша по сердцу. Родная солнечная звездочка с пшеничными волосами и светлыми глазками. Ей полтора годика, и она самая очаровательная девочка на земле. Досталась она нам сложно, да и судьба кроху испытывала на выживаемость не один раз.
В тот день мы с Ярославом возвращались из свадебного путешествия: шальные, довольные, любящие. Авария с автобусом и легковушкой в центре города произошла буквально на глазах. Я врач, хоть и не моя специализация, но первую помощь до приезда скорой оказать могла.
Пострадавших было много, но в основном легкой и средней тяжести, кроме молодой пары: удар пришел на них. Девочка лет максимум двадцати с большим животом истекала кровью, а мальчик того же возраста скончался до прибытия врачей. Я делала все, что могла, спасая мать и дитя: девушка держала мою руку и плакала, не отпускала и просила спасти дочку. Я даже в больницу с ней поехала, Ярослав, естественно, за мной.
Ребенка достали, живого, но на грани. Его мама не выжила. Я плакала по ним как по своим родным и близким. Не понимала, за что такая несправедливость. Молодые, здоровые, красивые, и такая роковая случайность.
Через неделю Ярослав пришел домой и отвез меня в перинатальный центр, куда поместили малышку. Ей нужно было лечение и уход, иначе маячила инвалидность. Он рассказал мне, что пара приехала из южного небольшого городка. Их родню найти не удалось, и новорожденную малышку записали в сироты.
— Эва, ты хочешь? — Яру не нужно было уточнять. Я поняла.
— Хочу…
Так я стала приемной мамой чудесной малышки. Из-за силы удара нам прочили дцп, но мой муж поднял врачей в Европе и Израиле. Мы выходили нашу Ульяну, и теперь это здоровая красивая солнечная девочка. Мы все еще наблюдались и стояли на учете у невролога, но я верила, что все будет хорошо. Я была счастлива в своем доме, со своим мужем и собакой, а главное, у нас была дочь, которую любили мы все. Ярослав оказался потрясающим отцом, именно таким, каким я его представляла. Ульяна для него стала родной дочерью, это сто процентов.
Но мы не остановились на этом. Я лечилась и прошла через два эко. Увы, ничего не вышло. Я предлагала вариант суррогатного материнства с донорской яйцеклеткой, потому что мои еле раскачали, и это было тяжело. Муж отказался. Дочь у него была, зачем ему дети от какой-то левой женщины?! Это его слова, не мои!
— Яр! — крикнула то ли мужу, то ли коню. — Я пойду пюрешку ей сделаю, приводи минут через десять.
Картошка у меня уже готова, осталось взбить, курочка меленько порезана и залита сливочным соусом. Уля такое любит. Я открыла холодильник, хотела творожок ко сну достать в качестве десерта, но меня неожиданно скрутило. Еле добежала до раковины. Кто-то (интересно кто?) оставил открытым чищенный чеснок и он провонял все! Но… раньше меня не рвало даже от самых неприятных запахов, работа у меня специфическая.
— Яр, покормишь Улю? Мне срочно нужно отъехать. Буквально на часик.
— Куда, лисичка? — удивился Ярослав. Я официально в декрете, поэтому на работу не могла.
— Если будет, что рассказать, расскажу, — поцеловала его в губы. Он кивнул. Наши отношения строились на полном доверии.
Я купила тест и помчалась на прием к Миле. Она сегодня работала.
— Ложись сразу на кушетку, — одела на аппликатор медицинский презерватив. Осторожно вставила и начала осмотр. — Эва! — она буквально пищала. — Есть! Есть, Эвушка! Мы беременны.
Я расплакалась. Пять недель, совсем кроха еще. Нужно быть очень осторожной, потому что возраст и репродуктивное здоровье…
— Так, иди писай на тест.
— Зачем? — удивилась, вытираясь от геля.
— А мужу ты что покажешь? Пусть танцует и целует заветные две полоски!
Я держалась до вечера, это было несложно: мы оба возле дочери крутились. Уже после купания, когда она уснула в детской, я пришла в спальню к мужу:
— Угадай, в какой руке?
Ярослав снял очки для чтения и задумчиво посмотрел на меня.
— М-мм… в этой, — коснулся правой.
— Закрой глаза и протяни, — попросила. Муж выглядел загадочно озадаченным, но выполнил просьбу. Я положила на открытую ладонь тест.
— Это… — снова надел очки. — Две полоски? — поднял на меня растерянный взгляд.
— Срок маленький и нужно быть осторожными, но…
— Иди сюда, лиса моя! — сгреб в объятия. — Неужели правда?
— У нашей Ули будет братик или сестричка.
— Эва, Эвушка… — жадно осыпал поцелуями, но очень бережно гладил живот. — Если долго…
— Мучиться, — закончила за него, — что-нибудь получится.
— Ну не так уж и мучились. Ты вообще не похожа на узницу пыточной камеры, — уложил меня на кровать и оголил грудь. — Но я готов помучить тебя еще лет пятьдесят, ну и сам помучиться столько же…
Год спустя
Ярослав
— Ну что, Роман Ярославович, готов прививаться? — мы с семьей пришли в поликлинику на осмотр. Улечке к неврологу нужно, хотя ее сняли с учета по невралгии, но ее прекрасная заботливая мама бдит.
Меня отправили с сыном в процедурный, нужно поставить прививку, у моей жены с этим строго.
— Ярик, ну дай мне нашего мальчика подержать, — Ольга Александровна очень быстро из домоправительницы переквалифицировалась в няни. С Эвелиной они быстро нашли общий язык, моя жена ей доверяла. В отличие от своей матери.
Да, теща у меня не подарок. Ладно бы против меня была, но она, да и тесть, крайне резко отреагировали на наше желание удочерить Ульяну. Там и про гены было, и про обузу, что своих детей поднимать нужно. В общем, настолько она достала нас обоих, что общение мы прекратили. Эвелина не сжалилась, даже когда мать к ней пришла, узнав про беременность. Ведь Ульяна для нее так и осталась не родной и вторым сортом. Этого никто: ни я, ни Эва принять не могли.
— Ольга Александровна, вы его чаще меня видите. Дайте сына понянчить, а?
— Ладно, — согласилась. — Такой он у нас хорошенький карапуз. Твоя копия в детстве, — даже слезу пустила. — Эвочка, — завидела моих девчонок, — ну как? Все хорошо? Иди моя хорошая, Улечка, — посадила на колени и целовала в пухлые щечки.
— Все отлично. Мы здоровые, — улыбалась Эва. — Ты как, отец?
— Как молодец, — поднялся и передал ей Ромку. Он чувствовал мать и ее сочные молочные груди. Кушать хочет. Я бы тоже не прочь съесть жену.
Я так счастлив, что разрывало от желания кричать об этом на весь мир. Кстати, я повысил Олега: если бы он не записал меня к Эвелине на прием, не было бы у меня семьи.
Я давно понял, что главное, найти своего человека, но упорно искал не там. Но Бог все-таки есть и направил меня по нужному следу. Поймал я свою дикую лисичку, стала она женой медведя в самом мужском соку. Мы будем охренительными бабушкой и дедушкой и умрем в один день! Я сказал!
