Утонуть в тебе - Хармони Уэст
Я не должна считать оскорбительным, что мужчина, который едва знает меня, не хочет со мной отношений, особенно когда я сама этого не хочу, но я ничего не могу поделать с тем, что мой позвоночник напрягается.
— Да будет тебе известно, я великолепна в верховой езде на члене, и я определенно заставлю тебя встать на одно колено и сделать предложение к концу ночи.
— Докажи это.
Прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, он хватает меня за задницу и поднимает в воздух. Я визжу, когда он швыряет меня на кровать.
Он не следует за мной. Вместо этого он снимает штаны и боксеры, и теперь моя очередь следить за каждым его движением.
Когда он полностью обнажается передо мной, у меня пересыхает во рту. Да, ни за что на свете он не войдёт в меня целиком. Я студентка факультета сестринского дела и знаю, что при возбуждении влагалище растягивается максимум на восемь дюймов.
Но он, черт возьми, может попытаться.
Он забирается ко мне на кровать, но не срывает с меня трусики и не входит в меня. Пока нет. Его огромные руки стягивают мой лифчик без бретелек через голову, и он сглатывает, когда смотрит на мои сиськи.
Почему каждый взгляд этого мужчины воспламеняет меня?
Он качает головой.
— Поверить не могу, что ты чуть было не лишила меня возможности увидеть себя такой. — Его шёпот едва слышен, тише я ещё от него ничего не слышала. — Ты больше, чем просто красивое зрелище. Гораздо, мать его, больше.
Моя очередь сглотнуть.
Он садится спиной к изголовью кровати и притягивает меня к себе на колени, чтобы я оседлала его. Но он все еще не готов трахнуть меня. Его руки лениво скользят к моей груди, как будто у нас впереди все время в мире, а не одна ночь вместе. Когда он сжимает мою грудь, я ахаю, затем прикусывает губу.
— Ммм. Они невероятны.
Ни один мужчина так не почитал мое тело. Я начинаю понимать, что незнакомец, которого я пригласила к себе в комнату, возможно, не похож ни на одного другого мужчину, которого я когда-либо встречала.
Иногда я представляю, что встреча с Десятым прошла бы примерно так. Я понятия не имею, как он выглядит под своей маской, и поладим ли мы вообще лично так же хорошо, как переписываемся, но, когда я наедине с моим вибратором, мне нравится представлять, что мы с Десятым наконец-то встретились лично, и он оказался самым привлекательным мужчиной, которого я когда-либо видела, и мы нашли укромное местечко, чтобы трахнуть друг друга так, чтобы крышу снесло. Не то чтобы я когда-либо признавалась ему в этом. Мы друзья, и это все, чем мы когда-либо были. Мы никогда не превращали наши разговоры в сексуальные или даже романтические. Хотя мы никогда прямо и не обсуждали почему, мы оба ценим нашу дружбу больше, чем секстинг, и никто из нас не хочет делать ничего, что могло бы её испортить.
За исключением того, что я ничего не слышала о нем с тех пор, как упомянула свадьбу моего отца, и начинаю задаваться вопросом, не сделала ли я что-то, что разозлило его. Он никогда не молчал дольше двадцати четырех часов, даже во время хоккейного сезона. Но я не могу избавиться от ощущения, что он меня игнорирует, и не знаю, что я сделала не так и как это исправить.
Мужчина, которого я оседлала, обхватывает губами мой твердый сосок, и я выбрасываю мысли о Десятом из головы. Я не могу думать о нем, когда буквально собираюсь трахнуться с другим парнем.
Он посасывает мой сосок, заставляя мои глаза закатиться, и я вцепляюсь в его волосы.
— Не могу дождаться, когда попробую тебя везде.
Срань господня. Каждое слово этого мужчины превращает меня в расплавленную лаву.
— Ты не обязан этого делать, — выдыхаю я. — Я уже достаточно мокрая.
— Я знаю, что ты мокрая, — рычит он, прижимая мою киску к своему члену, а мои трусики — единственное, что разделяет нас. Я вскрикиваю, когда его головка касается моего клитора. Да, мне не понадобится много времени, чтобы кончить. Только не с ним. — Но я хочу, чтобы ты текла для меня.
Я покачиваю бедрами, отчаянно пытаясь унять растущую боль между ног.
— Делай, что хочешь, — тяжело дышу я, прежде чем быстро добавляю: — В разумных пределах. Я имею в виду…
Слава богу, он прерывает мою болтовню, переворачивает меня на спину и, целуя, посасывая и покусывая, медленно спускается по моему телу вниз, словно зачарованный каждым дюймом. Я дрожу и извиваюсь под ним.
Когда его голова оказывается между моих бедер, он шепчет:
— Тебе это понравится, милая.
Милая. Это не хорошая девочка, но так почему-то даже лучше. Особенно с этим его легким южным акцентом, едва заметным для тех, кто не зациклен на каждом его звуке. Или, может быть, каждое слово из уст этого мужчины по умолчанию звучит лучше. Наверное, он мог бы прочитать список покупок и возбудить меня.
— Ты серьезно не обязан, — говорю я в последний раз.
Большинству парней нравится входить и выходить во время перепихона, особенно такого одноразового, как этот. Парни обычно заботятся о том, чтобы доставить тебе удовольствие, только если ты им небезразлична, и у большинства из них не хватает терпения или выносливости ласкать девушку достаточно долго, чтобы заставить ее кончить. Или, может быть, это только у меня. Может быть, мне всегда требовалась целая вечность, чтобы достичь оргазма, потому что ни один мужчина никогда раньше так сильно меня не заводил.
Теперь его брови хмурятся, но он держит голову между моих ног, а тонкая ткань моих трусиков — это единственный барьер, разделяющий нас.
— Ты не заставляешь меня. Я хочу лизать твою киску, пока ты не кончишь.
Боже мой. Почему все мужчины не могут быть такими же откровенными и порнушными, как этот? Слава богу, что именно его я встретила сегодня в баре отеля, а не какого-нибудь другого придурка, который, без сомнения, разочаровал бы меня.
Пока его пальцы обводят линию моих трусиков, заставляя меня сглотнуть, его глаза сверкают.
— Ты снова попытаешься остановить меня? Или будешь хорошей девочкой и примешь это?
Я быстро качаю головой.
— Я не буду тебя останавливать.
Какая-то безумная часть меня доверяет ему настолько, чтобы сказать, что он может делать со мной все, что захочет, но гораздо меньшая, более умная часть моего мозга осуждает эту возбужденную часть за то, что она вообще об
