Ослеплённый ненавистью - Светлана Суханова

Я запихиваю мармеладку себе в рот.

— Я не знаю! Если у тебя будет время! Потому что, твой отец не отпускает меня одну в город, — произносит она жуя.

Голос до сих пор ещё печален, она отвечает чисто автоматически.

— Ты как? — вырывается у меня.

Она смотрит на меня своими чистыми глазами.

— Все нормально, спасибо! — но голос дрожит.

— Не обращай внимание на всяких придурков, в твоей жизни их будет ещё куча, — произношу и двигаюсь к ней. Наши бедра соприкасаются, я подсел вплотную. Кладу руку ей на плечо и приобнимаю.

— Спасибо, утешил! — произносит она тихо.

— Я имел ввиду, будет куча придурков, пока ты не встретишь нормального пацана, который за тебя, порвёт любого, будет рядом любить и оберегать! — пока говорю, она тихо кладёт голову мне на грудь. Как маленький ребёнок, тихо шмыгая носом.

В порыве я провожу рукой по её русым волосам. Тихо поглаживаю по голове.

— Честно, я не верю во всё это! Любовь до гроба, верность и преданность! Но я уверен, что ты заслуживаешь счастья. А для вас девчонок счастье в любви с принцем на коне! — говорю честно.

— У каждого своё счастье! — тихо произносит она, и перекладывается.

Она ложится рядом со мной в позе эмбриона, её голова на моих ногах. Ноги оголены, видны колени, не выше. Волосы рассыпаны по плечам. Такая хрупкая и ранимая.

Ребёнок!

Я опять запускаю руку в её волосы. Они такие мягкие, как шёлк. Тихо глажу по голове.

— Иногда счастье лишь в том, что рядом кто- то есть. Что ты не одинок в этом большом мире. Ещё большее счастье, если этот человек тебя понимает и выслушает. Может помогать и оберегать. А если ещё и любит, то это сверхсчастье, — произносит она, как в бреду.

Её слова пропитаны печалью. Но всхлипы закончились.

— Ты одинока? — вырывается тут же у меня.

Сейчас она сорвётся.

Но нет, девчонка либо в полусне, либо в своих мыслях глубоко.

— Одиночество тоже у каждого свое! Можно жить в окружении толпы людей, но быть одиноким в душе! А можно жить одному, но иметь общение, понимание. Я не знаю, как объяснить! — произносит она и мы замолкаем.

— А ты раньше верил в любовь? — спрашивает Марина.

Некоторе время я молчу. Про себя не хочется говорить.

— Возможно! Как и все дети. А потом ты вырастаешь и суровая реальность бьёт тебя мордой об асфальт, — произношу в ответ.

Я продолжаю гладить её по голове, чувствуя как она расслабляется. Накрываю её ноги одеялом.

Интересно, но в данный момент нет никаких пошлых мыслей в голове. Просто хочется её поддержать и утешить.

— Меня в детстве, так мама укладывала спать. Когда отец задерживался на работе или уезжал в командировки. На её коленях, были самые сладкие сны! — шепчет Марина.

Я тихо дотягиваюсь до пульта от люстры и выключаю свет. Теперь у нас лишь освещение от телевизора.

Спустя несколько минут слышу как выравнивается её дыхание. Она уснула. На моих коленях.

Оглядываю обстановку и поражаюсь сам себе.

Соколов, ты ли это???!!

11. Марина

Открываю глаза и не могу понять, что происходит. Но тут же вспоминаю, как Матвей жалел меня. Чувствую в своих волосах его руку. Я уснула, а он не ушёл?

Телевизор освещает комнату. Я пытаюсь немного приподнять голову.

— Проснулась? — спрашивает Соколов.

Я резко подымаюсь, с его ног. Он сидит, облокотившись на стену, с вытянутыми ногами. На которых, я проспала около часа. Не сдвинул меня и не ушёл! И сам не спит.

— Извини, тебе наверное не удобно было! Надо было меня разбудить! — произношу виновато, — Я и не заметила, как уснула.

— Все нормально! Ты такая миленькая, когда спишь, — выдаёт он нежно и тут же добавляет с сарказмом, — зубами к стенке!

Я не знаю, что ответить. Да и как себя вести с ним.

— Что тебе снилось? — спрашивает он, вставая и разминая ноги.

— Я не помню! — нагло вру.

Потому что мне снилось, что все меня бросают. Я стою одна, на улице, под дождём. А вокруг меня стоят люди и смеются надо мною. Среди людей я вижу Мишу и его друзей, своих подруг и знакомых. А ещё я вижу там лицо отца. Он тоже смеётся. Я рвусь к нему. Но он лишь смеётся и отдаляется. Это очень больно и мучительно. Но затем, я чувствую как меня гладят по голове. Обернувшись, смотрю на Соколова.

Откуда ты, в моем сне?

Он утешает меня и пытается увести. Но я рвусь к отцу. Сквозь толпу смеющихся. В попытке прорваться, я и проснулась.

Рассказывать об этом сне я не хочу.

Потому что сама его не понимаю.

— Ты плакала во сне и стонала, — произносит Матвей, — Ты реально так сильно влюбилась в того козла, что так убиваешься?

Вижу в его глазах злость. Но немогу понять, на кого он злиться. На меня? Или на Мишу?

— Не сказать, чтобы я влюбилась. Наверное, ещё не успела! — тихо отвечаю парню, — Просто обидно было. Но во сне это было не из — за него!

Вижу недоверчиво взгляд в ответ.

Матвей мне не верит.

— Ясно! Ложись отдыхай, а я пойду к себе! А то если бабушка и отец узнают, что я провел полночи в твоей постели, будет мне вынос мозга, — устало произносит Соколов.

— В моей постели… — повторяю его слова.

— Да, звучит однозначно! И пока разберутся, выклюют мне весь мозг. Так что отдыхай и не парься, насчет придурков всяких! Завтра я покажу тебе красивые и вкусные места, сестрица, — подмигивает Матвей и направляется к дверям.

— Извини ещё раз! — бросаю ему вслед.

Он оглядывается и пристально смотрит на меня, затем молча выходит.

Я убираю сладости с кровати и принимаю душ. Мысли крутятся вокруг странного сна. Я несколько раз набираю отца, но абонент не отвечает.

Решаюсь и набираю Лилию Сергеевну.

Все — таки если она улетела, то учитывая разницу, у неё явно сейчас не ночь.

— Да, я слушаю тебя Марина! — отвечает Лилия Сергеевна.

От неожиданности, я забываю всё, что хотела спросить.

— Здравствуйте! А вы где? — тут же спрашиваю с укором.

— Я в Москве, на работе! И я знаю о твоих подозрениях, Коля уже, вернее Николай Петрович уже мне звонил.

— Вы с отцом? Почему он трубку не берет? — выходит слишком резко.

— Я не знаю! Я не с ним! — отвечает она тихо.

От удивления, я замолкаю. Неужели Матвей был прав? У его матери