Снежный ком любви - Наталия Анатольевна Доманчук
– Туфельки как раз на вашу ножку. Каблучок небольшой, аккуратненький, колодочка удобная и натирать не будет – все натуральная кожа, – искусно врал он.
Если покупательница брала ботильоны, он ее еще час нахваливал, описывая все ее прелести, а если нет, то доставал из глубин своих коробок бутылку коньяка, прямо из горла отхлебывал и ворчал что-то под нос.
Соседка слева, Машка, приехала из Тулы, жила у деда, красивая, яркая, с рыжей копной волос. Она разговаривала матом. Валерия постоянно закрывала уши Снежане, а Машу просила:
– Тут дети, ну пожалуйста, можно потише и на русском языке?
– Детям тут не место, пусть дома сидят, в куклы играют! И это, между прочим, на русском! – отвечала Маша в ответ. – Скажи спасибо, что я не на арабском ругаюсь, потому что я на всех языках мира умею.
Еще у Марии была привычка – раздувать ноздри. Выглядело это странно, когда в разговоре она ни с того ни с сего начинала крутить головой, нюхать и громко втягивать в себя воздух. Снежана поначалу, как ребенок, пыталась повторить за ней, но Лера ей объяснила, что это некрасиво.
В Лужниках зарабатывали все и на всем. У входа в метро обосновались те, кто зазывал поиграть: попытать счастья и заработать кучу денег. И стоило человеку только заинтересоваться, как дальше все шло по четко отработанной схеме. Ему давали немного выиграть, потом чуть проиграть, потом опять выиграть и под конец проиграть все деньги, которые у него были. Очень часто такие азартные люди проигрывали весь товар, но все равно желающие находились снова и снова.
На выходе из Лужников было очень много нищих, просящих милостыню, а также различных народных исполнителей: аккордеонисты, бабушки с частушками и умельцы красиво петь и танцевать.
Снежане очень нравился хор латиноамериканских парней. Их было человек десять, не меньше, с гитарами, с какими-то национальными инструментами, дудками. Одеты они были в пончо и пели свои народные песни. Эти ребята пользовались огромным успехом, всегда собирали большую публику и складывали денежные купюры благодарности в огромный чемодан, лежащий перед ними.
Снежана полюбила Лужники больше, чем школу, и с огромной радостью помогала Валерии, а та, в свою очередь, была благодарна ей за помощь, да и вообще, Лера считала Снежану самым родным человеком на свете, и рядом с ней ей всегда становилось хорошо, особенно когда девочка ее обнимала и говорила, что любит.
Пробегая по аллеям Лужников, Снежана то и дело здоровалась почти со всеми.
– Здрасте, теть Валь.
– О, Снежаночка, привет! Лера в Китай когда?
Здесь почти все были знакомыми, тут закалились характеры и Снежаны, и Валерии, тут девушки повзрослели и стали сильней и мудрей. Это была хорошая школа жизни, о которой они никогда не пожалели.
Любовь превращает зиму в лето
В дверь настойчиво звонили.
Снежана посмотрела на часы: восемь утра, и кого принесло в такую рань? Но тут же вспомнила про дочь и ее обещание прийти утром на завтрак с новым кавалером.
Снежана вскочила, накинула легкий халатик и пошла открывать дверь.
На пороге действительно стояли дочь и он. Снежана невольно замерла. Это было как магическое притяжение. Он посмотрел на нее, а она испугалась, что сейчас утонет в его серых глазах.
Ее как будто влекло и притягивало к нему так, что казалось, никто и ничто не сможет помешать такому притяжению, никакая сила не сможет ему противостоять, но Сашка развеяла чары, чмокнув маму в щеку.
– Я решила не открывать своим ключом. Правда, я думала, что ты уже давно встала, но, оказывается, мы тебя разбудили.
– Проходите, – как можно ласковей ответила Снежана и открыла дверь шире, чтобы могли войти дочь и ее кавалер.
– Мам, это Вадим. Вадим, это моя мама, Снежана. – Сашка улыбалась и выглядела действительно счастливой.
– Очень приятно познакомиться, – ответила Снежана, пряча взгляд, – проходите на кухню, я сейчас завтрак приготовлю.
Вадим остановился на пороге и мешкал, как будто боялся войти, рассматривая и провожая взглядом Снежану, а потом удивленно посмотрел на Сашу и тихо спросил:
– Вы меня, наверное, разыгрываете?
Сашка засмеялась и потянула его за руку в гостиную.
Снежана подбежала к гардеробу и стала искать, во что переодеться. Желание выглядеть красиво сначала взяло верх, но понимание, что этот мужчина, который ей понравился с первого взгляда, не ее, быстро отрезвило, и она схватила с вешалки домашний спортивный костюм и надела его. Стоя перед трюмо, она решила, что макияж тоже будет лишним, только причесалась и направилась на кухню, чтобы приготовить свои фирменные оладьи.
– Представляешь, Вадим не верит, что ты моя мама, – хихикнула Сашка и присела за барную стойку.
Вадим устроился на соседнем стуле и еще раз спросил:
– Нет, девчонки, ну скажите честно.
– Говорим честно: это моя мама! – гордо еще раз доложила Сашка.
– И сколько же ей лет?
– Тридцать восемь.
Снежана стояла к ним спиной, готовя смесь для оладий, и немного недоумевала, почему они говорят о ней, словно ее тут нет.
– Не верю! – воскликнул Вадим.
– Хочешь, покажу фотки, где она мною беременна?
Снежана улыбнулась. Конечно, ей было приятно слышать, что она выглядит так молодо.
– Очень хочу! Неси альбомы.
Сашка спрыгнула с барного стула и умчалась в кабинет.
– Всего на два года старше меня, – заявил Вадим, – давай на «ты», если не возражаешь…
Снежана, не оглядываясь, пожала плечами. Она боялась смотреть на него. Если бы ее сейчас спросили, как выглядит жених ее дочери, она бы не ответила. Потому что ничего, кроме его серых глаз, она не запомнила. Но ей очень хотелось посмотреть на него еще раз, и она, выложив горкой пять готовых оладий на тарелку, поставила ее перед ним на стол, и с откровенной жадностью прошлась взглядом по его лицу.
Мужчина был необычайно красив: прямой идеальный нос, густые брови, модная бородка и темные волосы. Он заметил, что она его рассматривает, и улыбнулся. Тепло, нежно, как будто она его гладила взглядом, а ему было очень приятно от этих невесомых прикосновений.
Ее сердце в этот момент бешено забилось, словно готовилось выпрыгнуть из груди, а где-то в подсознании разлилась невероятно приятная истома, как предвестник какого-то сладкого наслаждения. Что-то действительно магическое было в этом притяжении взглядов, и они, как завороженные, смотрели друг на друга, когда в кухню ворвалась веселая Сашка. Снежана резко отвернулась к плите и принялась лить тесто на дымящую сковороду.
Сашка раскрыла альбом и, тыкая пальцем в фотографии, с азартом описывала Вадиму события давно минувших дней.
Автоматическими движениями выкладывая на тарелку оладьи и наливая в сковороду тесто, Снежана думала о Вадиме
