Разлучница. В плену прошлого - Татьяна Семакова
— Это пока. Если тут лежит что-то значимое, наверняка кинется проверять.
— По-моему, у тебя к нему какое-то предвзятое отношение… Слабо себе представляю его в роли главного злодея. Вася добряк и мямля.
— А я терпеть не могу конфликты, но того мудака на дороге хотел закатать в асфальт. Все относительно, малыш. Относительно ситуации, в которую поставлен человек.
— Наверное, — мямлю, не в силах продолжать спор после его ненавязчивого «малыш».
— Возьму отмычки, попытаю счастье.
Смолин идет к машине, а возвращается со своим пиджаком. Накидывает его на мои плечи и смотрит в глаза, погружая в воспоминания. Возвращая нас в тот вечер, когда сбылась моя главная мечта. Быть с ним.
Глава 6
Костя накидывает на мои плечи свою куртку и ей же резко притягивает к себе. Ахаю от неожиданности, чувствуя, как замирает сердце. И не успеваю даже начать волноваться, как его губы накрывают мои.
По спине проносится волна мурашек, разбиваясь в районе копчика. В груди запускается кажущийся фатальным для организма процесс. Еще секунду и что-то взорвется. Еще мгновение и меня просто не станет. Во мне столько чувства, что хочется взлететь, но оно, напротив, делает меня безвольной.
В ногах слабость. Цепляюсь за его шею не потому, что внезапно стала храброй, а просто чтобы не упасть к его ногам.
Костя немного отстраняется, толкаясь своим лбом в мой. Его дыхание частое и прерывистое и это невероятно лестно. Я ощущаю эмоцию, я пропитываюсь ей и схожу с ума от отдачи.
Снова поцелуй. Нежнее, дольше. Мой первый в жизни, о чем ему прекрасно известно. И он делает все, чтобы он был незабываемым. Чувственно, аккуратно и неторопливо.
Я быстро учусь. Еще быстрее мы оба увлекаемся. Под его курткой у костра становится невыносимо жарко, но я и помыслить не могу о том, чтобы прерваться. Лучший момент в моей жизни, без преувеличения.
Потом вдруг раздается громкий свист и недовольный рык брата:
— Хорош там уже!
Резко дергаюсь назад, будто провинилась в чем-то. Костя опускает ладонь на мою щеку, второй рукой обнимает за спину и с ухмылкой притягивает обратно. И меня с новой силой накрывает эмоциями, просто от мысли, что ему тяжело остановиться.
Он так и не отпустил меня. Обнимал весь вечер, весь вечер дышал мной, то и дело зарываясь носом в мои пахнущие дымом волосы. Общался с друзьями, держал тяжелый взгляд брата, пока я просто тихо млела рядом.
Шорох гравия поблизости точно пощечина. Взгляд Смолина меняется, появляется раздражение, которое он даже не пытается скрыть. Еще бы: секунда до поцелуя. Проехавший мимо нас автомобиль развеял всю магию, совершенно испоганив момент, а потом будто издеваясь свернул в другой ряд.
Беззвучно, но тяжело вздыхаю, когда Костя отходит, вновь присаживаясь у гаража Васи. А ведь я даже не подозревала, что у них в семье водятся большие деньги. Да, Вася жил отдельно, у него квартира в соседнем доме и гараж прямо напротив нашего, но я никогда не придавала этому значения. Где Марина обитала я даже не в курсе, а дача у них хоть и добротная, в два этажа, на особняк с картинок в журналах совсем не похожа.
— Зачем он вообще жил тут? — спрашиваю вслух. — У его отца такие возможности…
— Странный вопрос, — хмыкает Костя. — Из-за тебя.
— Из-за меня? — удивленно вскидываю брови. — Глупость какая.
— Ну уж точно не из-за меня. И не из-за Андрея. Кто остается? Не торопись, подумай.
— Давай без издевок? — морщусь и бубню через раздутые обидой губы: — Мне тоже хотелось поднять булыжник поувесистее и отправить вслед этому драндулету.
Костя сдавленно смеется, но не отвлекается от своего занятия.
— Улетные флешбэки, да, малыш? Картинки перед глазами так и мелькают.
— Да, — отвечаю тихо. — Слишком много воспоминаний.
— Поэтому уехала?
— В том числе, — отвечаю уклончиво. Еще в придорожном кафе решила, что не стоит ему знать. Я могу только ненавидеть Васю, а у него пистолет есть. И, похоже, проблемы с контролем гнева. — Я вот только понять не могу, почему ты как скотина последняя себя вел. Не шесть лет назад, там даже логично, сейчас, когда приехал.
— Серьезно не понимаешь? — оборачивается, а я слабо развожу руками. Разворачивается обратно. — Окей… как бы это попроще. Ты, мать твою, трахаешься с женатым мужиком! — рявкает и бьет замком по двери. Поднимается и ходит из стороны в сторону, унимая внезапный для меня приступ ярости. — Когда эта овца мне позвонила, я своим ушам не поверил. Сначала чуть не ебнулся, когда ты свинтила из города, но смирился. Я знал, на что иду, мне выбора не оставили. А потом это. Это! Че, свободного не нашлось, не? Ты чем, мать твою, думаешь вообще?!
— Странная отмазка, — бурчу и делаю шаг назад, когда он, сцепив зубы, идет на меня. Останавливается. Выдувает.
— Не выводи меня.
— Поясни по-человечески, — предлагаю миролюбиво, но у самой внутренности дрожат. — И начни с того, что у тебя не было выбора.
— За ужином, сказал же.
— Нет, сейчас.
— Заноза, — рычит сквозь зубы и быстро подходит. Пропускает руку под пиджаком, опуская огненную ладонь на мою спину, дергает на себя и наклоняется, без промедления целуя. — Моя заноза, — шепчет в губы. — Моя.
Запускает руку в мои волосы, сжимает шею, снова целует. Жадно, по-взрослому, горячо.
Я совершенно не была готова. Такой ураган из эмоций внутри, что организм от бессилия выплескивает их в слезах. Губы дрожат, я даже ответить ему не могу, только на ногах держусь на честном слове и плачу.
Смолин останавливается и отстраняется. Гладит ладонью по спине, снимает руку с шеи и вытирает мои слезы.
— И окончательно дошло до меня в тот момент, когда ты своей гривой тряхнула, — добавляет тихо. — Все еще моя. Я так скучал, малыш. Жизнь меня раком поставила, но все, чего я всегда хотел — всю жизнь ставить раком тебя. — Прыскаю над глупой шуточкой, а он снова вытирает мои слезы. — Я злился и ревновал, — продолжает серьезно. — И сейчас злюсь и ревную. Адски, Вик. И не собирался приезжать, это правда. Боялся, что не сдержусь и просто грохну его. А ты ведь не просто так с ним, какой-то же смысл должен быть? Не знаю, любовь. Так же бывает. Влюбилась и плевать, жена, не жена. И тут я, мудак, из-за которого ты чуть не погибла… Даже вспоминать это не хочу. В таком случае вообще ни в чем смысла уже не было бы. А
