Порочные сверхурочные (СИ) - Саша Кей
Глава тринадцатая
Пока я собираю мозги в кучку и пытаюсь понять, как я оказалась в таком недвусмысленном положении, Соколов времени не теряет. С каждым его толчком я осознаю, что это не я прежде была такая молодечик, что сбегала от босса, а сам он отпускал меня.
И ведь сама, сама покорно стояла, пока она проталкивался в мою тесноту…
А сейчас тянусь на цыпочках, подставляя свою киску этому монстру, неизвестно как помещающемуся внутри меня.
Только жаловаться меня не тянет.
От моего дыхание запотевает зеркало, но я все равно, как в тумане, вижу контуры наших фигур, угадываю короткие движения, когда, крепко держа меня за бедра Дима буравит мою растянутую его членом киску.
Кусаю губы, но неприличные звуки вырываются так или иначе.
Несмотря на обильно сочащуюся смазку, между ног горит, а изнутри начинает раскручиваться смерч, пожирающий остатки моей стыдливости.
Я впервые в жизни переживаю воплощение своих затаенных фантазий. Тех самых про «бескомпромиссно». И животное подчинение сильному самцу наполняет меня восторгом. Не ожидала, что будет так сладко.
И когда, в очередной раз погрузившись в меня до конца, Соколов на минуту застывает, я по инерции сама двигаю попкой, навинчиваясь на мощный орган.
— Тише, Машунь, — сдавленно, будто сквозь зубы, хрипит Дима, тормозя меня.
Я слышу шелест разрываемой упаковки презерватива, и жалобно постанываю, когда член покидает меня, чтобы облачиться в резинку.
— Сейчас, хорошая моя, — уговаривает меня Соколов не хныкать и задвигает мне снова. — А вот теперь…
Он крепче берется за мои бедра, таранит киску, и у меня перед глазами начинается светомузыка. Я узнаю, что значит жестко по мнению моего босса.
От ударов самую сердцевину ножки слабеют и подгибаются, жидкий огонь лижет мою промежность. Оставленный на произвол судьбы клитор пульсирует и взывает к себе, но я даже руку не могу оторвать от поручня, потому что упаду.
А в глубине моего естества тянет и дергает все сильнее.
Все резче толкается в сладкую мякоть член, с размахом и хлюпаньем залетающий в натертую дырочку. Бедра дрожат, и я все плотнее сжимаюсь вокруг ствола. Стискиваю его внутренними мышцами все крепче, пока взрыв моей крохотной вселенной не заставляет меня на миг ослепнуть.
Упираюсь лбом в поручень, потому что стоять больше не могу.
Обессиленная опускаюсь с цыпочек на пятки, и опять содрогаюсь. Головка достает до самого донышка, и в этот раз вспышка ярче.
Пока я переживаю острейшее наслаждение, Дима догоняет меня.
С минуту мы оба в плену ощущений плоти.
Я цепляюсь за поручень из последних сил, а Соколов, как лошадку, поглаживает меня, куда дотянется.
— Хорошая…
Наконец, я чувствую, что меня покидает сначала член, потом за ним тянется презик. Хочу выпрямиться, но кровь прилила к голове и меня тут же ведет в сторону.
Меня подхватывают и прижимают к груди, попкой я чувствую влажный член и офигиваю.
Командообразование, блин.
Шипя, я поправляю трусики и спускаю подол на положенное ему место. Привожу в порядок волосы, облепившие влажную шею.
Мечтаю прожечь взглядом Соколова, который уже застегнул ширинку, но засекаю, как он завязывает резинку, и краснею.
Вместо грозного вида у меня выходит жалобный и, подозреваю, затраханный. Вместо обличительной речи — прерывистое дыхание.
А босс, убедившись, что моя задница прикрыта красной тряпкой, отпускает лифт в дальнейшее недолгое путешествие.
Говорить ничего не хочется.
Мысли вязкие и неповоротливые, да и во рту сухо.
Когда кабина открывает свои двери на минус втором этаже, я отлепляюсь от стенки лифта и на нетвердых ногах собираюсь покинуть это пропитанное сексом место.
Но Соколов, вышедший первым, и не думает оставлять меня один на один с моим грехопадением. Выбросив в урну резинку, он обхватывает меня за талию и прижимает к своему боку.
Идти так легче, но тревожнее.
— Дмитрий Константинович, вы же уже… э… высказались, — еле ворочая языком, намекаю ему я, что мы квиты.
— Я не уверен, что ты согласилась со всеми аргументами, — хмыкает он, подводя меня к своей блестящей черной тачке.
— Я… прониклась по самое некуда, — вяло препираюсь я.
Мне сейчас хочется попить и вытянуть ноги. И все.
Это все мама виновата.
А вот не пошла бы я на бухгалтера, не работала бы в фирме, и не отодрали бы меня, как сучечку толстым членом. Писала бы себе из дома в полной безопасности.
Но нет.
«А как ты собираешься жить на пенсии?»
Бе-бе-бе.
С такими сверхурочными я до пенсии не дотяну…
— Маша, — привлекает мое внимание босс.
Я поднимаю глаза на Соколова и вижу, что он ждет ответа. Кажется, я задумалась и пропустила вопрос.
— Что?
— Тебе надо кого-то предупредить, что ты не ночуешь дома? — терпеливо повторяет он.
— Я планирую спать дома и хочу начать, как можно скорее…
— Нет, Машунь, — Соколов смотрит на меня сочувственно. — По обоим пунктам мимо.
Он открывает дверь машины и предлагает мне туда сесть.
Натертое место тут же напрягается.
— Ну уж нет! Если я сяду, вы меня опять поимеете!
— Обязательно, Маша. И не один раз. Мы с тобой не всю программу прошли. Только сцену из подвала.
— Но ведь подвала не было! — возмущаюсь я. Кругом обман!
— Исправлюсь, — не моргнув глазом, обещает Соколов. — Как раз к следующим входным закончится ремонт в загородном доме. Я тебе туда и качельки куплю…
Глава четырнадцатая
— Но… — мозг работает медленно. — Что за качельки? Мне не пять…
— Я заметил, — серьезно отвечает Соколов. — Маша, садись.
И утрамбовывает меня на переднее пассажирское.
Сам пристегивает мой ремень, со вздохом сожаления, гладит и сжимает мою грудь, но я такая вялая, что даже не сопротивляюсь.
Правда, когда мы выезжаем на кольцевую, в кисель из мыслей наконец вторгается одна здравая.
Это что? Я сейчас подписалась на очередной секс с боссом?
На ночь?
Да я сумасшедшая!
И вообще я вдруг начинаю стесняться. Перебираю в голове, как легко и быстро Соколов меня получил. Комкаю ручку сумки. Кошусь на него из-под ресниц и сталкиваюсь с горячим взглядом.
Никакого презрения или пренебрежения я не замечаю. Только острое желание босса повторить. Я вот не уверена, что хочу больше.
Честно говоря, я вообще думала, что у меня более сильный темперамент, но на практике оказывается, что два оргазма в день мне достаточно.
Господи, и это мысли барышни, отправляющейся зарабатывать трудовую мозоль в интересном месте!
Судя по тому, как Соколов на меня смотрит на каждом перекрестке, его темперамент по сравнению
