Ты – всё - Елена Тодорова
И вот я помещаю Юнию в новую стрессовую среду. С какой целью? Считаю минуты до того, как она начнет заискивать, чтобы получить рядом со мной психологически необходимый ей оплот безопасности.
Дождусь ли?
Дам ей пару недель, чтобы расправила полностью крылья. И приступим.
— Это правда? — стартует Илюха, едва захожу вечером в гараж. Бросив шлем на замасленный стол, взбудораженно валит в мою сторону. — Ты в натуре взял на работу эту хтонь?
— Реально? Ты долбанулся, Ян? — подключается Егор.
Мы давно вышли из того возраста, когда могли подраться. Мне двадцать четыре, Илье — двадцать, Егору — восемнадцать. Не по статусу начинать мордобой. Да и люблю я этих придурков. Но каждый раз, когда один из них говорит что-то о Ю, у меня неизменно возникает желание напомнить, кто здесь старший — втащить одному, а затем второму.
— Выражения, — рычу предупреждающе.
Не сбавляя хода, проталкиваюсь к своему байку. Срываю галстук, за ним стаскиваю рубашку.
— Ты забыл, как эта тварь катала на тебя заяву про износ?!
Обоих это сильнее всего задевает. Я же делаю вид, будто мне похрен.
Однако они знают, чем добить.
— А потом, пока ты костьми гремел и учился заново ходить, вовсю ебалась с другими! — агрессирует Илья.
— Ты же — сплав с металлом, — сокрушается Егор. — Ты титан. Не ведись на нее!
Молча надеваю на пылающую кожу мотоэкипировку. Седлаю байк. Натягиваю шлем.
— Я знаю, что я делаю, — высекаю разъяренно. — Вмешаетесь, хоть слово ей скажете, не посмотрю, что мы братья.
Эти два урода тут же молча скрипят зубами. Пока разворачиваю мотоцикл, тащатся к своим. Знаю, что поедут за мной. Похрен.
Вылетаю из гаража. Прижимаясь к баку, выкручиваю рукоять газа на максимум.
Да, я титан.
Титан у меня в позвоночнике, в ребрах, в ногах… Лучше бы им заменили мотор, который качает реактивную кровь в моем организме. Потому как… Сердце — вот мое уязвимое место. И мой злейший враг.
Впиваясь цепким взглядом в дорожную полосу, воскрешаю события сегодняшнего дня. От той самой душеебательной поездки в лифте до жесткого разговора лоб в лоб, в котором услышал, что от моей любви ядовитой фуксии Юнии Филатовой было смешно.
От ее запаха я чувствую себя пьяным. От ее вида — и вовсе каким-то озверевшим. Раньше крышу срывало от ее невинности и чистоты. Теперь ощущаю ее злость, встречаю сопротивление и вместе с тем улавливаю провокацию. Это заводит пуще прежнего.
Я хочу ее. И я добьюсь. Чего бы мне этого не стоило.
7
Раненое сердце в отчаянии бьет тревогу.
© Юния Филатова
— Потрясающе выглядишь! — восторгается мной мама.
Не первый раз за эту неделю.
А я вот еще не решила, как к этому отношусь. Цели произвести на кого-то впечатление не преследую. Всегда одеваюсь соответственно своему настроению.
И комплименты с некоторых пор игнорирую. Те, что сказаны искренне, не требуют ответа, а все прочие манипуляции — не нужны мне.
Тряхнув волосами, подхожу к кофемашине, чтобы сделать напиток в термокружку и взять его с собой в офис. Больше нет возможности сидеть с семьей за завтраком. И это прекрасно, если забыть о первопричине моего страха еще хоть раз опоздать на работу.
Прошло чуть больше двух недель. С помощью Аллочки, которая взяла надо мной шефство, и благодаря тому, что мне не приходилось взаимодействовать с Нечаевым напрямую, я довольно легко влилась в рабочий процесс. Отдаленность вверенных мне задач от начальства я особенно ценю. И, конечно же, не собираюсь давать Яну ни единого шанса оттачивать на мне свой гребаный командный тон. Пусть практикуется на своей чертовой пустоголовой зае Лилечке.
— Нет, правда, мне так нравятся образы, которые ты сейчас выбираешь, — продолжает мама, пока я раздраженно нажимаю на кнопки кофемашины. — Одежда, укладка, макияж — все шикарно! — перечисляет так экспрессивно, что я просто не могу не взглянуть на себя. — Вроде и строгий стиль, но именно он отлично подчеркивает твою красоту.
Узкая юбка, блузка с епископскими рукавами и воротником-стойкой, единственным украшением которой является ряд мелких жемчужных бусин.
Непонятно, от чего так тащится мама.
— Я похожа на хорошую девочку? — интересуюсь, как обычно, мнением Агнии.
Она в нашей семье не только модный эксперт, но и крайне прямолинейна.
— О, нет, — толкает сестра со смешком. — Скорее на деловую стерву. Бессердечную карьеристку. Ты настолько уверена в своих внешних и внутренних качествах, что кажется, будто считаешь себя выше других. Королева разбитых сердец с льдинкой в собственной груди.
— На фиг мне не сдались чьи-то сердца, — высекаю я, наблюдая за тем, как парующая струйка кофе проходит сквозь пышную шапку молочной пены. Жаль, через стенки термокружки не видно, какие красивые слои образует макиато. — Но твое описание мне нравится. Спасибо, — благодарю, потому что хочу это сделать.
— Не за что, — подмигивает Агуся.
— Это все красная помада, — со слегка приглушенной улыбкой замечает мама.
— Ну, и кошачий взгляд, — добавляет сестра, указывая в сторону моих глаз десертной ложкой, которой собралась есть йогурт. Знаю, что ей нравится, когда я рисую на верхнем веке черные стрелки. Она уже отмечала, что мне они очень идут. — Перфекто!
Закручиваю крышку на термокружке и с улыбкой салютую семейству.
— До вечера!
Направляюсь к выходу мимо едва успевшего войти на кухню папы.
Добираюсь до работы в хорошем настроении, которое не способно испортить даже то, что в маршрутке мне приходится всю дорогу стоять. Держу в ушах аирподсы, слушаю прекрасную музыку и не обращаю внимания на хмурые лица окружающих меня людей. На том же позитиве выскакиваю из транспорта на своей остановке. Шагая, что называется, от бедра, перехожу дорогу. Ловлю себя на мысли, что сегодня мне хочется прям танцевать. Потряхивая термокружкой, улыбаюсь идущему мне навстречу мужчине. Он охотно отвечает тем же и в какой-то миг даже подмигивает, заставляя меня рассмеяться и, краснея, опустить взгляд.
— Хорошего дня, красавица! — успевает пожелать он, пока разминаемся. — Увидимся, как обычно, за обедом в «Lunch story».
«Lunch story» — это большое двухуровневое кафе чуть дальше по улице, в котором мы с Аллочкой и другими коллегами обедаем. Успеваю догадаться, что этот мужчина ходит туда же. Придерживая разлетающиеся на ветру волосы, оглядываюсь. Еще раз улыбаюсь, хоть и не узнаю его.
