Измена.Любовь (СИ) - Далиша Рэй
Он вышел из машины, помог выбраться мне и, придерживая под локоть, повел по запорошенному снежком асфальту к стеклянным дверям ресторана, вывеску которого я не раз видела, проезжая по центру города. Место это было известно своей потрясающей кухней от повара-француза и запредельными ценами.
Приветливый швейцар распахнул перед нами двери, и мы очутились в царстве светлого мрамора и европейских интерьеров. В холле играла негромкая музыка и девушка-хостес сияла нам приветливой улыбкой.
— Павел Александрович, мне нужно отойти на минуточку, — попросилась я, когда мы сняли верхнюю одежду, — Попудрить носик.
— Пудрите, сколько нужно, но не задерживайтесь. Я подожду вас здесь, Павла. — голосом заправского зануды известил меня шеф, и я с облегчением нырнула в неприметную дверь в дальнем углу.
В туалете, таком же мраморно-европейском как и холл, я торопливо достала телефон. Подрагивающими от волнениями пальцами набрала номер:
— Маш, приветик, — поздоровалась как можно беззаботнее. — Как насчет встретиться сегодня вечером? Сто лет не виделись.
— Не-ет Павли-иша, никак не получится, — протянула подруга томно. — Извини, сегодня у меня свида-ание. Платоша пригласи-ил меня провести с ним вечер.
— Поняла, тогда в другой раз, — прошептала я, обессилено опуская руку с телефоном.
Вот и все… Сегодня вечером у моей лучшей подруги свидание с мужчиной по имени Платон…
Глава 13
Платон
Интересно, что с моим личным помощником случилось за те пять минут, что она пудрила носик? Отчего у нее сделалось такое бледное, до синевы, лицо и больные глаза…
— Павла, что с вами? Выглядите так, будто вот-вот потеряете сознание. Вы это прекращайте, у меня на вас большие планы на сегодня, — попытался пошутить, рассматривая ее кривящийся в расстройстве рот и судорожно стиснутые кулачки. — Вас опять расстроил бывший муж?
— Все в порядке, Платон Александрович. Устала, наверное, — все-таки примерка нарядов страшно выматывающее занятие, — отшутилась она, но как-то вяло, без огонька.
— Тогда пойдемте поедим и, надеюсь, после этого вам станет получше. У нас, действительно, еще много работы на сегодня. Мы и так пол дня провели… — я оборвал себя, но было поздно.
— Вот и не надо было тратить пол дня на дурацкие наряды! — тут же показала она зубки. — Если уж вам так хотелось видеть меня в приличном виде, просто сказали бы, что купить, и я бы сделала это сама.
— Вы однажды уже сделали это сами, Павла. Я до сих пор в шоке от вашего выбора.
— Это всего лишь платья, Платон Александрович, не стоит так увлекаться и превращать это в серьезное дело.
— Платье никогда не бывает просто платьем. Платье — это всегда про желание. А у вас с этим, судя по всему, все очень плохо, уважаемая Павла Сергеевна. — отрезал я, почему-то начиная злиться. И в очередной раз подумал, зачем взял на работу эту языкастую, ехидную и никогда не оставляющую за собеседником последнего слова девицу.
Ведь было как минимум две кандидатуры, более подходящие на позицию моего личного помощника. И опыт, и софт-навыки там явно были получше. И уж точно, те две кандидатки не стали бы так яростно отказываться от оплаченного компанией гардероба, как эта бледная вредина…
Но нет, едва взяв в руки ее резюме, я уже знал, кого приму на эту должность. И не понятно, что было тому причиной. Или оставшееся в памяти приятное послевкусие от нашей с ней пикировки в самолете. Или ее решительный отказ поужинать со мной. А может старое воспоминание о нашей первой встрече, о которой она, судя по всему, благополучно забыла.
Я усмехнулся про себя — первый раз за последние лет десять встречаю женщину, которая не запомнила бы меня, и не попыталась использовать наше мимолетное знакомство в собственных целях.
— Спрашивайте, Павла, — предложил, когда мы сделали заказ и излучающая приветливостью официантка удалилась танцующей походкой. — Я же вижу, что вас просто распирает какой-то вопрос.
— Зачем по дороге из аэропорта вы пригласили меня на ужин, если у вас уже есть девушка? Раз вы приверженец моногамии в отношениях? — выпалила она после секундного раздумья и злобно уставилась на меня.
Блядь, зачем я взял ее на работу? Вожусь с ней вместо того, чтобы загружать ее делами. На обед какого-то черта пригласил. Сижу и думаю, что в Австрию, куда еду через три дня на подписание контракта, надо бы взять с собой не Светку, а эту язву. Еще и на вопрос провокационный придется ответить, раз уж сам предложил. И ведь правду не скажешь, и врать не хочется. Черт…
— Боюсь, ответ вам не понравится, — ответил, рассматривая ее сердитую физиономию.
— Ничего, переживу. Можете начинать каяться, Платон Александрович, — процедила мой персональный помощник и глянула на меня, как на врага.
Миленько… Ладно, ограничимся полуправдой…
— Мне показалось, что вы откажетесь от ужина со мной. И от завтрака тоже. Захотелось проверить, прав я или нет. Оказался прав, как видите.
— А если бы нет? Если бы я согласилась? — фыркнула возмущенно.
Я пожал плечами:
— Поужинали бы. Потом я проводил бы вас домой и через пол часа забыл о вашем существовании.
А вот тут уже вру. Да так, что самому неловко становится.
Спасло ситуацию появление официантки с нашим заказом. Пока ловкие ручки расставляли тарелки и раскладывали приборы, Павла упорно смотрела в окно. Хмурила брови, часто моргала — видно, что мой ответ её не устроил. Злится, сомневается и явно хочет спросить что-то еще. Совсем не умеет держать лицо, все эмоции наружу. Не для большого бизнеса такой характер.
Но мне плевать, — она и не для бизнеса, а для меня. А мне как раз в кайф видеть рядом настоящее, искреннее, живое, а не тот пластик, что давно покрыл не только лица, но и души большинства в моем окружении. Может именно поэтому я и взял эту Павлу на работу, что живая. Хотя и к ее деловым качествам особых претензий у меня нет…
— Приятного аппетита. Если что-то потребуется, я рядом, только позовите. Меня зовут Оля, — расставив тарелки, официантка словно невзначай поправила бейдж на своей немаленькой груди и нежно улыбнулась, глядя только на меня.
Павла насмешливо фыркнула и пропищала кукольным голосом:
— Конечно, Оленька, мы вас непременно позовем. Кто-то же должен будет унести грязные тарелки.
Официантка вспыхнула, и бросив на ехидину ненавидящий взгляд, умчалась. Еще одна, не умеющая держать эмоции под контролем.
— Павла, что это? — строго спросил я, разглядывая емкость со странной бурой массой, прикрытой шапочкой из расплавленного сыра
