Путешествие в Ад (ЛП) - Лэндис Никки

— Пожалуйста, не прогоняй меня, — прошептала она, когда я услышала, как рыдание вырвалось из ее груди.

Черт.

— Ты мне не нужна. — Слова были холодными и жестокими. Они были преднамеренной ложью.

— Зачем ты так со мной, — сопротивлялась она. — Зачем? Ты моя сестра. Я не откажусь от тебя.

Я не хотела, чтобы она сдавалась. В глубине души я хотела, чтобы она осталась и боролась, но я знала, что не сдамся. Я была слишком глубоко в дерьме. Меня затянуло в преисподнюю, и она не должна присоединиться ко мне. Найла не заслуживала такой же, призрачной, трагической дороги, которая приведет только к отчаянию.

Я чуть не фыркнула вслух от того, насколько нелепой стала вся эта ситуация. Она была последним человеком, которому я могу помочь, но единственным, кто действительно имел значение для меня. Мои родители разорвали все связи, но Найла никогда не переставала любить меня, даже несмотря на всю мою развязанность и зависимость. Она никогда не знала, как много, это значит для меня. Как это дает мне силы продолжать жить, независимо от того, сколько раз я желала, чтобы все это закончилось.

— Уходи.

Она встала, не потрудившись вытереть слезы, которые текли по ее лицу.

— Я вернусь завтра, чтобы проверить тебя.

Она могла бы попытаться, но меня здесь не будет.

— Хорошо. — Я согласилась только потому, что знала, что этой ночью ускользну, когда вокруг будет мало людей.

— Я люблю тебя, Мими. Всегда и никогда не переставала.

Она вышла из комнаты, прежде чем я смогла ответить, и я знала, что это потому, что она не вынесет, если я не скажу этого в ответ. Дверь за ней закрылась, мое сердце заныло, когда я произнесла эти слова вслух, слишком поздно, чтобы это имело значение.

— Я тоже тебя люблю сестренка.

Откинувшись на подушки, мне потребовалось несколько минут, чтобы мое дыхание пришло в норму. Я притворилась спящей, когда доктор и медсестры делали обход. Я ни с кем не разговаривала, и меньше всего с социальными работниками или полицией. Я не была глупой. Алексей закончит работу и действительно убьет меня в следующий раз, если я скажу хоть слово.

Этот русский кусок дерьма был опасен.

Алексей Волтой был племянником Владимира Солоника. Одного из самых влиятельных людей в стране. Я слышала что-то о железной дороге черного рынка и о том, как мужчины по всей территории США подбирали девушек и переправляли их в Канаду. Сотни женщин, украденных из их жизней и проданных в качестве секс-рабынь по всему миру. Россия была всего лишь трамплином. У них был бизнес в каждой отдельно взятой стране.

Никто не мог остановить Солоника. Он был слишком силен.

Я встречалась с ним всего один раз, но этого было достаточно, чтобы убедить себя, что я никогда не хотела видеть его снова. Мужчина был высоким и мускулистым, но не телосложение или рост делали его присутствие пугающим. Это был факт того, что он ходил по комнатам и выводил всех девушек, оценивая одну за другой. Он выбрал нескольких и заставил их раздеться, упасть на четвереньки, и приказал своим людям войти и трахнуть их. Девушки сходили с ума. Некоторые из них боролись.

Он никогда не убивал ни одного из своих “драгоценных продуктов”. Нет, он просто вытаскивал любую протестующую девушку в центр комнаты, приказывал ей широко раздвинуть ноги, и он насиловал каждую, душив их до потери сознания. Вскоре в комнате воцарялась тишина. Единственными звуками были ворчание мужчин и шлепанье плоти о плоть. Почти каждая девушка в комнате была использована. Я не избежала той же участи. Алексей затащил меня в свою комнату, и я была прикована наручниками к его кровати, вынужденная часами безостановочно терпеть все извращения, которые он мог придумать.

Это было той же ночью, когда я пыталась покончить с собой ножом для масла, который он оставил на соседнем столе. Взглянув на свои запястья, я уставилась на неровные шрамы. Никаких эмоций, кроме решимости, не возникло. Я бы никогда больше так не поступила.

Поскольку время было позднее, я знала, что мне нужно покинуть больницу, прежде чем Алексей отправит кого-то еще закончить то, что было начато, или он появится сам. Я понятия не имела, почему он вдруг захотел моей смерти, но это не имело значения. Может быть, я перестала представлять интерес. Ему, наверное, было скучно. Алексей мог быть жестоким, когда это случалось, он делал невыразимые вещи с девушками, например, прижигал их сигаретами, засовывал в них предметы или позволял охранникам подвергать пыткам, пока они их трахали. Он случайно убил одного, когда его любимый охранник Свен задушил девушку, жестоко взяв ее в задницу. Я никогда не забуду ее крики или звук, когда они внезапно обрываются…

Нет, мне нужно было покинуть эту больницу и убраться к черту из Тонопы.

Я соскользнула с кровати и поискала свою сумочку. Может быть, мне повезло, что никто не украл ее или не попытался украсть то, что было внутри. Я нашла сумочку в шкафу и вывалила содержимое на кровать, вздохнув с облегчением, когда на ложном дне обнаружился мой тайник. Здесь было достаточно наличных, чтобы поехать туда, куда я хотела.

Я могла бы начать все сначала.

Оставлять Найлу позади было больно, но ей будет лучше без меня. Она заслуживает быть счастливой, и я не стану причиной продолжающейся боли. Смахнув набежавшую слезу, я нашла в сумке футболку и леггинсы и оделась. Каждое движение причиняло боль. Мои мышцы болели. Я хотела принять больше обезболивающих, но это притупило бы мои чувства, а они были нужны мне сейчас. Я должна оставаться начеку.

Алексей еще не закончил со мной.

Моя жизнь была в опасности. Единственным вариант, сбежать.

Глава 9 — Азраил

Вечеринка была в самом разгаре, когда я заглушил двигатель своего байка и припарковался за пределами Перекрестка. Час был поздний. Ни одна из старушек не вступила бы в игру. Они все были за закрытыми дверями, заботясь о своем мужчине. Печеньки или клубные шлюхи будут подавать напитки и показывать сиськи и киски, надеясь на собственную дикую поездку.

Я зашел внутрь и взял поставленную передо мной рюмку виски, даже не потрудившись посмотреть, кто ее подавал. Прихлопнув стакан, я проигнорировал запах травы, выпивки, пота и кожи, направляясь в свою комнату. Это была долгая ночь. Я просто хотел принять душ. На полпути по коридору я услышал крики. Иногда вечеринка становилась слишком дикой. Если кто-то не пострадал, я никогда не вмешивался. На этот раз я мог сказать, что это было серьезно.

— Раэль! — Снуки закричала, взывая со страхом в голосе.

Черт.

Мне не нужно было спрашивать, из какой комнаты доносился шум. Я побежал к Патриоту и остановился в дверях. Он держал Бекку под собой, его руки сжимали ее горло. Мужчина был голым, как в день своего рождения. Его глаза были остекленевшими, и он бормотал какую-то чушь. Все, что я уловил, это “Блэкджек” и “ублюдок”. Я знал достаточно о его прошлом, чтобы собрать воедино то, что происходило.

Патриот страдал от посттравматического стрессового расстройства. Парень потерял кучу своих товарищей-морских пехотинцев за границей, и ему часто снились кошмары. Время от времени они просачивались в его жизнь, и он не мог с этим справиться. прямо сейчас, он не трахался с Беккой. Его реальность вернулась в Ирак.

— Черт, — выругался я, бросаясь вперед.

Я сильно врезался в Патриота, и мы оба упали на край кровати, когда Бекка кашляла и брызгала слюной, плача, Снуки пыталась ее утешить. Девушка была в шоке. Я поднял взгляд и заметил ее налитые кровью глаза и отметины вокруг шеи. Я покачал головой, и Снуки вывела ее из комнаты. Я не видел, кто еще вошел в комнату, я сидел на груди Патриота, и он набросился, размахивая кулаками. Один из них попал мне в правую щеку, и я чуть не упал, но остался на месте, когда появилась другая пара рук.

Подняв глаза, я обнаружил Грима и Рейта, стоящих в ногах кровати, когда Мамонт рывком поднял Патриота на ноги и нанес ему жестокий удар в челюсть. Это, казалось, сделало свое дело.