Сумасшедшая одержимость - Лори Даниэль

Спустя полчаса я на подкашивающихся ногах покинула танцпол и поковыляла на второй этаж, чтобы немного приглушить грохот музыки в голове.

Я открыла дверь в VIP-комнату и замерла, держась за ручку. Знакомый продажный федерал стоял спиной ко мне и смотрел в большое окно, за которым сверкали городские огни. Он прижимал телефон к уху, и до меня донесся его плавный, глубокий голос. Что-то про контракт и плохую ситуацию. Звучало интригующе. Я вошла в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней. Аллистер едва заметно напрягся после тихого щелчка, но больше никак не отреагировал на мое присутствие.

С тех пор как мы познакомились, он отрастил волосы на макушке своей аккуратной стрижки. Теперь они были достаточно длинными, чтобы зарыться в них пальцами или чтобы сжать их в кулаке. От этой мысли мне стало странно тепло, но я быстро отогнала это чувство.

Аллистер завершил звонок и повернулся.

Мы смотрели друг на друга в густом, почти удушающем напряжении, повисшем в воздухе. До этого момента мы были наедине всего дважды, и оба раза на террасе, но теперь нас окружали четыре стены, потолок и запертая дверь, и казалось, что в маленькой комнате недостаточно кислорода на нас двоих.

– Так быстро наскучила вечеринка в твою честь?

За последний год мы уже играли в несколько игр на различных мероприятиях, где нам доводилось встречаться. Моей любимой была та, где мы игнорировали существование друг друга, даже если общие знакомые пытались нас представить. В другой игре я притворялась, что по уши в него влюблена. Эту он ненавидел сильнее всего, и, так как досада Аллистера была для меня вкуснее любого праздничного торта, именно в нее я и решила сыграть.

Я скинула с себя туфли.

– А может, я пришла сюда к мужчине.

В глазах Аллистера мелькнуло что-то мрачное, но тут же исчезло, стоило ему прислониться к стеклу.

– Надеюсь, на этот раз не к родственнику.

В мой живот словно уронили кусок свинца, а в груди что-то задрожало. Он знал. Он знал про меня и Нико. За прошедший год я несколько раз видела Туза с федералом, но я и подумать не могла, что они достаточно близки, чтобы делиться секретами. Как много Нико рассказал? Казалось, меня сейчас вырвет.

Я сглотнула и постаралась выровнять голос.

– Мы с вами не родственники, офицер.

Губы Аллистера дрогнули в улыбке.

– А, так ты пришла ко мне.

Тревога захлестнула меня, и я больше не могла притворяться, что все нормально. Забыв о туфлях, босая, я развернулась и схватилась за ручку двери, но не успела открыть ее, как рука Аллистера появилась над моей головой и захлопнула дверь. Эхо от удара пробрало меня дрожью.

Его плечи загораживали от меня свет. Его присутствие, тяжелое и ощутимое, пробежало по позвоночнику.

– Ты начала эту игру, – сказал Аллистер резко, – ты ее и заканчивай.

Я не могла думать, когда он стоял вот так за мной, прижимая меня к двери. Мы всегда стояли близко, достаточно близко, чтобы наблюдать за людьми и без труда оскорблять внешность и интеллект друг друга. На этот раз все было иначе. От него исходила настоящая, жгучая злость, и это чертовски пугало меня.

Спокойно, с эмоциональностью зачерствевшей горбушки, я сказала:

– Мои чувства к тебе загнали меня в тупик.

– В угол, – мягко поправил он.

Я ничего не ответила, потому что внутри меня всю трясло. Из-за близости Аллистера, его непонятной злости, от того, что мне были отрезаны пути к побегу и я не могла вырваться, пока он не решит меня отпустить. Сама мысль о том, что Аллистер может ко мне прикоснуться, заставляла каждое нервное окончание на моей спине искрить в предвкушении.

Аллистер убрал руку с двери и сделал шаг назад.

Я медленно вдохнула. Выдохнула.

Развернувшись, понаблюдала за тем, как он отошел к мини-бару и взял с деревянной столешницы стакан с прозрачной жидкостью.

– Иди развлекай гостей, Джианна.

Во мне зашевелилось легкое раздражение. Я ненавидела, когда мне указывали, что делать. Как будто он мой король и хозяин, а мне забыли об этом сказать.

– Я это и пытаюсь делать, но, видимо, некоторые из моих гостей те еще придурки.

Аллистер облокотился о стойку и мрачно посмотрел на меня. Он был здесь не ради вечеринки в мою честь, а ради встречи, происходившей внизу, в выражении его лица это ясно читалось, но меня не особо волновали детали.

– Где мой подарок? – спросила я, подходя к нему, шлепая босыми ногами.

– Соседняя комната ломится от подарков, а тебе все мало?

– Оу, тебя это злит? Что у меня есть друзья, а у тебя нет?

– Тебе что, нужно подтверждение, что тебя все обожают?

– Да, – прямолинейно ответила я. – Так где мой подарок? – Я постучала пальцем по циферблату его часов, и он прищурился, наблюдая. – Твои часы – это слишком дорого, не находишь? Это же «Ролекс». – Когда он не отреагировал, я вздохнула. – Нет, ну если ты настаиваешь.

Я начала расстегивать ремень часов, чтобы проверить, остановит ли он меня, схватит ли за запястье, скажет ли перестать его раздражать, как сделали бы все остальные мужчины в моей жизни. Аллистер никогда меня не касался. Ни разу. Ни когда я игралась с его галстуком, ни когда я выхватывала стакан прямо из его рук, ни когда я «случайно» наступила ему на ногу после комментария о том, как светлые волосы подходили к содержанию моей головы. Я не могла объяснить почему, но этот факт меня нервировал. Может быть, поэтому я трогала его еще чаще.

Не убирая рук, Аллистер молча наблюдал, как я расстегиваю его часы. Дыхание застряло где-то в легких. Я всего лишь снимала с него часы, но ощущение было такое, словно я расстегнула его ремень.

«Ролекс» съехал до середины моей руки, когда я его надела, но я все равно повертела рукой так, словно любовалась новым кольцом с бесконфликтным алмазом.

– Спасибо, – весело сказала я. – Мне очень нравится.

Мы смотрели друг на друга, и по комнате разливалось что-то густое и тяжелое. Аллистер поднес стакан к губам и сделал большой глоток. Я бы сказала, что воды, но уже знала, что это была водка. Этот мужчина умел пить, но казался неспособным опьянеть.

Я наклонила голову.

– Откуда ты?

– Из Айовы.

У меня вырвался смешок.

– Ага, а я английская королева. – Я сняла его часы, положила их на стойку и покрутила пальцем. – Ладно. Я решила, что хочу на день рождения.

– Сгораю от нетерпения узнать.

– Неправда. Но это не страшно. Не всем же нам иметь чувства и все такое.

Аллистер надел часы обратно, и его движения меня отвлекли. У него были руки, при взгляде на которые женщинам хотелось знать, как бы они выглядели на их теле.

– Хочу секрет, – сказала я и добавила: – Один из твоих, разумеется.

– А что я получу взамен?

– Удовольствие от того, что сделал меня счастливой. – Я мило улыбнулась ему.

Аллистер опустил взгляд на мои губы и тут же отвел его, но я успела заметить в его глазах вспышку чего-то безошибочно греховного. Мое сердце пропустило удар.

Он снова облокотился о бар.

– Сначала скажи, что тебе подарил муж, – сказал он как бы между прочим, но исходящее от него напряжение лишь усилило тревогу.

Я дернула плечом.

– Вероятно, какую-нибудь безделушку, как и каждый год. Не знаю, не виделась с ним сегодня.

– Почему?

– У него много дел.

– Так много дел, что не нашлось времени на собственную жену в ее день рождения? – Я узнала его безразличный, беспощадный тон и точность, с которой он наносил удары. Под кожей заскреблось раздражение.

– Прекрати, – сказала я ему.

– И чем же Антонио сегодня занят? Хотя, пожалуй, правильнее будет спросить, кем?

Злость обожгла горло и вспыхнула за глазными яблоками. Антонио больше не властвовал над моими мыслями. Я больше не думала о нем с наивным, благоговейным интересом. Любовь стала горькой – если она вообще когда-либо была любовью, а не влюбленностью. Но от предательства Антонио все еще было больно, а Аллистер решил поковыряться в ране ножом.