Сумасшедший декабрь - Наталья Евгеньевна Шагаева
— Если не нравится, можешь не носить, я не обижусь, — говорит Люба.
— Да ты что? Он эксклюзивный. Кто для меня еще что-то сделает своими руками просто так?
Встаю, наматываю шарф на шею и целую Любу в щеки.
— Спасибо, у тебя золотые руки.
— Ну все, все, я верю что нравится. Носи на здоровье, — отмахивается женщина, но довольно улыбается.
— Люба! — рявкает отец, проходя на кухню. — Какого черта в моей комнате ванная в разводах?! — не в духе.
— Ой, это новенькая горничная. Она еще…
— Если она некомпетентна, уволь ее и найми другую. Ты отвечаешь за персонал. Из-за твоей доброты я не собираюсь жить в свинарнике!
— Хорошо, это я виновата, не проверила, — отчитывается перед ним женщина.
— Не ори на нее! — огрызаюсь на отца.
— А ты не вмешивайся в мои разговоры с прислугой, — осаживает меня.
— Она не прислуга!
На самом деле отец ценит Любу, иначе не давал бы ей столько полномочий в доме. Но ему периодически нужно утверждаться и показывать, кто в доме хозяин.
— Максим, — успокаивает меня Люба, поглаживая по спине. — Это правда, я не досмотрела.
Дёргаю плечом, не воспринимая ее оправдания.
— Люб, в общем, проследи, чтобы такого не повторялось, — уже мягче говорит отец. А я покидаю кухню. И вроде ничего критичного не произошло. Игорь Данилович всегда был таким мудаком, но после смерти матери и сестренки меня взрывает каждое его слово.
Переодеваюсь, натягивая штаны цвета хаки, высокие военные ботинки и черную водолазку. Беру куртку, кожаные перчатки, телефон и спускаюсь вниз. Сегодня у меня сделка, мы продаём нашего модифицированного «хищника». На отработку даже не собираюсь. Королевы там нет, и меня не тянет. Хозяин кондитерской и так проставит мне галочки.
Отец в гостиной чинно попивает кофе с какой-то женщиной, беседуя. Не обращаю внимания. Своих шлюх он домой не водит, есть все-таки в нем крупицы совести. Правда, они появились после того, как в восемнадцать лет я вышвырнул одну из его девок.
— Максим, задержись на минуточку, — тормозит он меня.
— Я тороплюсь, — вообще неинтересно, что он хочет мне сказать.
— Будь добр, удели нам время! — с нажимом, сквозь зубы проговаривает он. Разворачиваюсь, прохожу в гостиную, киваю женщине, сажусь на диван, раскинув руки на спинку.
— Весь во внимании.
— Познакомься, Максим, это Галина.
— Очень приятно, Максим, — женщина натягивает улыбку и тянет мне руку. Пожимаю, переводя вопросительный взгляд на отца, чтобы переходил к делу.
— Галина в скором времени станет моей женой, — сообщает мне отец, заглядывая в глаза, ожидая моей реакции. Еще раз перевожу взгляд на женщину, изучая. Не молодая, лет на пять младше моего отца, ухоженная, собранная, чопорная, как преподаватель литературы в гимназии для девочек. Совсем не во вкусе моего предка. Да и не видел я никогда его рядом с этой женщиной.
— Очередной проект перед выборами? — усмехаюсь я.
— Максим! — злится, повышая голос.
— А что нет? Любовь? — выдаю самую циничную улыбку.
— Мне уже много лет. Траур по твоей матери затянулся. Мне нужна женщина.
— А был ли траур? Что-то не припомню. А наша новая мамуля Галя в курсе, сколько шлюх ты трахаешь в неделю?
Я мог бы промолчать и не комментировать. Но мне очень вкусно каждый раз напоминать отцу то, за что я его ненавижу.
— Максим, я понимаю твои чувства, — женщина с той же пластиковой улыбкой влезает в наш конфликт. — Твой отец взрослый мужчина и количество женщин до меня — это не трагедия.
— До вас? Ну если вы появились только вчера…
На ее лице не дрогнул ни один мускул. Галина, наоборот, успокаивающе поглаживает руку моего Игоря Даниловича.
— А, ну если вы ради денег и статуса готовы терпеть, то спешу вас разочаровать. Игорь Данилович не подарит вам ни копейки. У него особые принципы по этому поводу.
— Дело не в деньгах, ты просто молод и максимален. Если мы вместе, то значит нам комфортно.
— Тогда совет да любовь, на свадьбу не приглашайте, не приеду, — встаю с места и намеренно задеваю ногой стеклянный стол. Удаляюсь с фанфарами под звон падающих фарфоровых чашек.
— Он меня до инфаркта доведёт, — сокрушается отец. А его новая баба что-то тихо ему нашёптывает. Не нравится она мне. Там либо договор ради выборов, либо в нашей новой мамаше много алчности и жажды наживы.
Подхожу к своей тачке, облокачиваюсь на нее, прикуриваю сигарету, глубоко затягиваясь. Гоша отчитывает охрану, жду, когда закончит. Отцовский прихвостень идет ко мне и тянет руку. Здороваюсь, намерено крепко пожимая его ладонь. Морщится.
— Бросал бы курить, Максимка, пока молодой, — качает он головой.
— Как только, так сразу, — демонстративно затягиваюсь и выдыхаю табачный дым ему в лицо. — Скажи мне, Гоша, откуда в нашем доме нарисовалась новая мамочка?
— Галина Михайловна?
Киваю.
— Так они давно знакомы с Игорем Даниловичем. Уже лет десять. Она была психологом Ирины.
— Вот оно что, — хмыкаю я. — Все интереснее и интереснее.
Мой отец может трахать кого угодно. Только вот эта история мне уже совсем не нравится.
Докуриваю сигарету, прыгаю в тачку и уезжаю на сделку.
Мы продали второго модифицированного нами «хищника». Вышел зверь, а не вездеход. Он у нас только не летает, а смотрится эффектно. Один очень серьёзный дядька, увлекающийся охотой, забрал его у нас, не торгуясь. Половина бабла снова пойдёт в дело, в очередной проект. Сегодня мы гуляем, отмечая успешную продажу.
Меня, с детства пресыщенного деньгами, не удивишь. Но важен сам факт моей состоятельности, отдельно от фамилии, статуса и отцовских денег. Поэтому я просто кайфую, что когда-то обсмеянное моим папочкой дело процветает. Я же занялся этим на голом упрямстве, чтобы доказать, что могу, когда отец попрекнул меня.
Образование у меня тоже есть. Высшая экономическая школа, два языка и прочие заслуги. Но это образование было навязано мне отцом, он видел во мне наследника во всех смыслах этого слова. Поэтому я его всячески отвергаю и не воспринимаю.
Севе же, как простому пацану из рабоче-крестьянской семьи, хочется понтануться, и мы таскаемся с ним по торговому центру, выбирая ему шмотки и подарок для девушки.
Пьем кофе на фудкорте, обсуждая следующий проект. Краем глаза замечаю мужика, который предлагал нам мощный турбированный движок. Мы его не искали, сам нарисовался в нашем ангаре с предложением. А потом исчез. Пока Сева болтает по телефону с Машкой, подсаживаюсь к мужику.
— Добрый день, — жму ему
