Sin (СИ) - Moon Mila

— В тему, — тихо говорит Син.

— Она классная, — киваю, даже не замечая, как напеваю знакомые слова.

— Снова начинается дождь… Падает мне на голову, словно память. Падает мне на голову, как новые эмоции. Я хочу пойти навстречу ветру, хочу, чтобы мы общались, как влюблённые. Я хочу окунуться в твой океан. Внутри тебя идет дождь?[7]

Как же я люблю эту грустную песню и чувственный голос Джейсона Арнольда. По коже бегут мурашки от пронизывающего насквозь взгляда, поэтому я замолкаю и ерзаю в кресле, будто сижу на иголках.

— Продолжай.

Глаза удивленно взлетают на парня, а щеки краснеют. Ужасно стыдно за несдержанность: эмоции опередили действия. Син ведет машину, следя за дорогой, но взгляд у него озадаченный, даже немного напряженный. Дворники вовсю работают, смывая капли со стекла. Дождь льет, превращаясь в прозрачную стену перед нами.

— Ты поешь? — спрашивает он, когда внедорожник останавливается в небольшой пробке.

— Ну… не то чтобы… — неразборчиво мямлю в ответ.

— Не скромничай. Получилось круто, — Эванс поворачивается и сверлит меня взглядом, от которого вновь становится неуютно. — Я же говорил, у тебя запоминающийся тембр.

— Запоминающийся? — ошарашенно выдыхаю, глядя в сапфировые глаза.

— Почему ты так удивляешься? — с недоумением спрашивает Син, обращая свое внимание на дорогу.

— Потому что такой парень, как ты… — резко замолкаю, обрывая фразу. Прикрываю глаза и мысленно сгораю от стыда. В конкурсе «Самая тупая и глупая девушка» я бы заняла гран-при. Кубок в студию.

— Такой парень, как я…? — губы Эванса складываются в лукавую улыбку, а мой язык прирастает к нёбу. Представляю, какой идиоткой выгляжу в его глазах.

— Просто… Это… Знаешь, я пою только дома. Никогда не ходила на занятия по вокалу. Я часто одна, поэтому… практикуюсь. Как-то так, — делаю паузу и пожимаю плечами. — Сколько себя помню, столько и подпеваю песням, которые люблю слушать.

— Чаще всего известные вокалисты как раз самоучки, — говорит Син, пока машина тащится в незримой стене из дождя. — Я тоже учился играть сам на гитаре. На сцене можно выплеснуть эмоции…

Парень прерывает речь, не заканчивая мысль, будто сказал что-то лишнее, не предназначенное для посторонних ушей. Выражение на бледном лице становится отрешенным. Оставшиеся десять минут мы едем в тишине.

Когда внедорожник тормозит возле моего дома, я смотрю неловко на Сина. Глаза медленно скользят по шее и перьям, вытатуированным на белой, словно сливки, коже.

— У моей группы завтра концерт, — нарушает тишину его глубокий, как бархат, голос, — хочешь — приходи, — он поворачивает голову, и я неизбежно теряюсь в синеве бездонных глаз.

Капли барабанят по машине, размывая пейзаж за стеклом, тихо играет музыка… и звонит мой телефон. Быстро роюсь в сумке-мешке и, наконец, нахожу жужжащую штуковину. На экране высвечивается фото Триши, вздыхаю и с неохотой отвечаю. Син с любопытством смотрит, пока я невнятно объясняю любимой маман, что перезвоню через несколько минут, но эта вредная женщина прилипла, как клещ. С трудом завершаю вызов и морщусь, а Эванс рядом хмыкает.

— Мама, — объясняю я.

— Беспокоится, где дочурка? — смеется парень.

Хах, быстрее конец света произойдет, чем это. Син, наверное, все читает по моему мрачному выражению, поэтому говорит:

— Не самая приятная тема, я понял, — его телефон вибрирует, но парень проводит по экрану пальцем, игнорируя звонок, — репетиция, надо ехать. Если надумаешь, приходи завтра вечером в «Yardbird Suite».

— Ладно. Спасибо, что подвез, — благодарно улыбаюсь и открываю дверь, перекидывая лямку сумки через плечо.

Быстро мчусь в сторону дома под проливным дождем. Как только машина скрывается из вида, радостно кружусь, раскрыв руки, как сумасшедшая. Наверное, так и есть. Ведь это выглядит нездорово, когда разговор и поездка с одним человеком сносят крышу напрочь. И симметричные родинки на щеках, его открытая улыбка и смех… Кто-то снова не сможет уснуть ночью и проснется с синими кругами под глазами.

Глава 7

У моей любви удвоенная сила, как у оружия. Скажи, что ты ей доверяешь, и я её освобожу. Направь её на меня. Так покажи мне ту сторону, которую никто больше не видит. Я обезоружена, я побеждена. И ты ломаешь стены одну за другой.

Джи

Тинки со скучающим выражением наблюдает, как я ношусь по комнате, хаотично собираясь в «Yardbird Suite». Первый раз настолько тщательно отношусь к своему внешнему виду. Чемптон постоянно вздыхает и бросает разные шуточки, на которые я никак не реагирую.

— Ты же знаешь, что это рок-туса, Браун? Помнишь, чем закончились два похода на вечеринки? В этот раз тоже нырнешь в бассейн?

— Заткнись, — грублю и спотыкаюсь, ударяясь об открытый ящик комода.

— Вот видишь, Браун, нагрубила лучшему другу, и Бог наказал тебя, — протягивает с сарказмом Тинки, пока я потираю ушибленную коленку, на которой скоро расцветет синяк.

— Очень смешно. Юморист.

— Ты похожа на одну из тех чокнутых фанаток Эванса, которые ходят за ним и его нахлебниками по пятам, — продолжает свой стеб Чемптон. Вот бы кто из преподавателей сейчас послушал «речь» лучшего ученика школы Альберты.

В итоге, единственное, что я сделала: нашла старую тушь в комнате у Триши, подкрасила ресницы и нанесла немного блеска на бледно-розовые губы. Наверное, в моем мозгу отсутствует раздел, отвечающий за макияж и разные женские штучки. В этом деле я полный ноль, даже глаз чуть не выколола щеточкой. Чемптон, вдоволь поиздевавшись, смылся домой корпеть дальше над исследованием по физике и смотреть «сверхов», сказав на прощание:

— Захвати с собой спасательный круг, Браун. Кто знает, вдруг снова решишь где-то поплавать.

В назначенное время черный внедорожник Черелин просигналил возле дома. Я быстро сбежала по ступенькам, накинула просторную куртку, конверсы и посмотрела в зеркало, пожелав себе грузовик уверенности.

— Привет, — сверкнула девушка улыбкой, когда я забралась на переднее сиденье. — Готова к жаркой ночки?

— Не знаю. Д-да, — пробормотала я и более уверенно добавила: — Да.

— Поверь, тебя ждет незабываемое зрелище, — возбужденно говорила Черелин, ведя машину по полупустой трассе. — Даже от Джанис глаз не оторвать, хоть я и не перевариваю эту стерву. Ребятки настоящие зажигалки. Ты бывала на их выступлениях?

Пока автомобиль ехал в сторону Стратконы, где расположился бар и ночной клуб по совместительству, девушка рассказывала про «Потерянное поколение», с чего все начиналось и каких высот они достигли. Впервые узнала о том, что Син с раннего детства увлекался игрой на гитаре и даже когда-то пел, пока…

— Ты, наверное, слышала, что произошло с нашими родителями? — говорит непринужденно Черелин, как будто мы обсуждаем прогноз погоды, а не случившуюся в их семье трагедию.

— Слышала, — тихо отвечаю, рассматривая проезжающие мимо машины и здания.

— Я не помню событий того дня. Чистый лист, — вздыхает с грустью девушка, но продолжает, — зато Син… Знаю только то, что если бы не брат, я тоже… — ее голос надламывается, — тоже могла погибнуть, как родители.

Я сжимаю пальцы на коленках и молчу. Не могу выдавить хоть слово, но Черелин чуть громче произносит:

— Не будем портить настроение грустными историями. Не знаю, чего я разоткровенничалась. Правда, после того Син перестал петь. Ого, ну и народа.

Внедорожник тормозит недалеко от входа в бар, где уже собралась приличная очередь. Владелец «Yardbird Suite» удачно выбрал место: недалеко студ-городок, поэтому есть постоянный наплыв студентов.

Черелин здоровается с охранником, и мы без вопросов проходим в помещение, где отчетливо слышны басы и ударные. Одна часть отведена столикам, на которых стоят небольшие светильники с приглушенным светом, с другой — площадка, где толкается молодежь, поднимая руки со стаканами и бутылками вверх. Совершенно новые ощущения и атмосфера. От них по телу проносится дрожь, а рот открывается от восхищения. На сцене выступает неизвестная мне группа, исполняя хит Nirvana. Публика их поддерживает и одобрительно свистит. Черелин рядом тоже пританцовывает и весело улыбается.