Золушка для босса - Алёна Амурская
И вот теперь его голос переполнен энергией и жаждой деятельности.
Поразительное преображение.
— Пап… — я нерешительно кусаю губу. — Нам надо еще кое о чем поговорить. Это насчёт Настюши. Можно завтра приехать утром?
— Да-да, приезжай, — рассеянно соглашается отец и кричит куда-то в сторону: — Альбиночка, ты не видела набор моих кистей?
Связь прерывается.
Я задумчиво смотрю на тихий мобильник в руке. Как отреагирует наш с Настюшей родитель, когда узнает что его лишат родительских прав? Только бы снова в запой не ушел.
— Я поеду с тобой, — сообщает низкий бархатный голос Царевичева мне на ухо, и я вздрагиваю.
— Зачем?
— Хочу с отцом твоим познакомиться. Лично.
Я поворачиваюсь к подкравшемуся боссу и смущённо предостерегаю:
— Он живет не в самых лучших условиях. Может быть, сейчас не стоит.
— Это не обсуждается, Катя, — мягко прерывает меня Царевичев.
Он стоит так близко, что я чувствую его дыхание. Безумно хочется обвить обеими руками его сильную шею и потянуться к губам стыдливо умоляющим поцелуем. Его недавнее признание что-то изменило во мне. Разбудило внутри новую Катю — нетерпеливую, пылкую, осмелевшую. Но вокруг слишком много людей.
Я украдкой смотрю по сторонам.
Прохожие не обращают на нас никакого внимания. На нас смотрит только Боярка с палочкой сахарной ваты в руке и две хихикающие девчонки, с которыми он болтает.
Длинная худышка и низенькая пышка. Невольно присматриваюсь к ним, но лучше бы я этого не делала.
Потому что это мои «сестрицы».
Глава 10. Разоблачение «сестриц»
Вот ведь принесла их нелёкая именно в этот день прогуляться по этой развлекательной аллее! И как только нас выследили.?
Хотя вообще-то на здоровенный темно-синий внедорожник Царевичева, припаркованный в самом оживлённом месте, сложно не обратить внимания.
Самое неприятное в том, что обе мачехины дочки явно настроены пообщаться. И как только обе подмечают, что я их заметила, то оживленно машут мне руками. Со стороны на нас посмотреть — ну чисто лучшие подружки встретились.
Господи, и откуда в них столько беспардонной наглости? Как они умудряются вести себя так, словно между нами нет и не было никаких конфликтных моментов в прошлом?
Ещё немного, и я поверю, что память у них такая же короткая, как у золотых рыбок.
— Кать, привет — улыбается мне пухлая Лика. — А мы тут с твоим знакомым разговорились.
Она оглядывается на Боярку, потом выразительно смотрит на меня и Царевичева.
Ага, ждёт, что я вежливо познакомлю их с интересными мужчинами поближе, раз уж в рок-клубе не прокатило. А всё из-за того, что они там были уже при кавалерах — грубоватых, пузатых и совершенно непривлекательных.
Ну-ну, пусть ждёт и дальше.
Я собираюсь отвернуться и попросить Царевичева уехать отсюда, но Боярка путает мне все планы. Он ведь и понятия не имеет в каких мы с «родственницами» отношениях, и подходит вместе с ними безо всякого колебания.
— Так вы сестры? — любопытствует он.
Моё короткое «нет» перекрывает дружное девичье:
— Да.
— Не понял… — хмыкает Боярка, явно забавляясь странной разноголосицей. — Так да или нет?
— Они не родственники, — небрежно замечает Царевичев, по-хозяйски приобнимая меня за талию. — Скорее случайные знакомые по новой жене Катиного отца.
Ида с влюбленным видом глазеет на Боярку, а вот Лика смотрит на меня, причем с откровенной завистью.
Я чувствую на уровне глубинной женской интуиции, что мой босс сильно зацепил ее ещё в клубе. Оно и неудивительно. У него ведь полный комплект самых привлекательных для женского взгляда достоинств — классическая мужественная внешность, высокий статус, большие деньги, властные замашки.
— Ну что вы, Артём, — вдруг с откровенной фамильярностью произносит она, — мы все равно, что сестры. И очень любим Катю. Ведь теперь наша маман и ее отец — это одна семья!
Царевичев взирает на нее с задумчивостью человека, с которым вдруг заговорила человекообразная шимпанзе.
— Одна семья? — переспрашивает он и неожиданно для меня заявляет с тяжёлым холодом в голосе: — А вот ваша соседка по квартире считает иначе.
— Какая соседка? — недоумевающе хлопает глазами Ида.
Царевичев отстраненно сообщает:
— А та, что за стенкой вашей ванной живёт. Она обожает подслушивать чужие скандалы. Так вот, эта соседка по секрету заявила, что Катя забрала сестру и переехала как раз таки из-за вашей большой любви… дорогие «сестры». Из-за того, что одна шарила по чужим вещам, а другая занималась в ванной маленькими шалостями, не стесняясь присутствия в доме ребенка.
— Откуда вы… — вырывается у Лики, и она быстро прикусывает язык.
— Царевич, тебе бы ток-шоу снимать, с интригами и разоблачениями, — весело комментирует Боярка, жуя сахарную вату, однако теперь он смотрит на Лику с Идой куда менее дружелюбно. Потом заинтересованно уточняет: — А что за шалости?
— Те самые, о которых ты подумал, Бояров, — усмехается Царевичев. — И в кои-то веки угадал.
Мне ужасно не нравится весь этот разговор. Как бы там ни было. ворошить грязное белье Лики с посторонними людьми я не собираюсь.
— Артём, я хочу уйти, — напряженно говорю я.
— Конечно, Катя. Секунду… — Царевичев сощуривается, окидывая тяжёлым взглядом обеих притихших сестер, и угрожающе-веско роняет: — Не докучайте больше своей… сестре. Церемониться с вами никто не будет Я понятно выражаюсь?
— Понятно, — с лёгким заиканием выдавливает из себя Лика, а Ида потрясённо молчит, как будто воды в рот набрала.
Царевичев разворачивает мою застывшую от напряжения фигуру и направляет в сторону своего внедорожника. С каждым шагом, отделяющим меня от живого напоминания о прошлой жизни, на сердце становится легче.
Пока Царевичев выруливает на проспект, я слышу, как Боярка громко хмыкает и говорит Лике:
— М-да. — Нехорошо шалить в ванной при детях-то! Вот, лучше сладенького поешь. Круглее будешь.
Я бросаю последний взгляд на сестер и вижу, как Боярка вручает оторопевшей Лике палочку с надкушенной сахарной ватой. А затем с беспечным видом исчезает в дверях элитной сауны.
Некоторое время мы с Царевичевым едем обратно в особняк молча. Он хмурится, барабаня пальцами по рулю внедорожника.
— Как соседка могла узнать насчёт того, что Ида лазила по моим вещам. — говорю я наконец озадаченно. — И вообще зачем она твоим людям рассказала об этом?
На лице Царевичева появляется тень самоуверенной усмешки.
— Мои люди умеют задавать нужные вопросы. И мотивировать заодно, — он намекающе трёт подушечками пальцев друг о друга, и до меня мгновенно доходит смысл этого жеста.
— И много ей заплатили за сведения?
— Достаточно, чтобы я был в курсе того, как ты жила до нашего знакомства.
Мне
