Единственная для Люцифера (СИ) - Вуд Марина

Возвращаюсь и снова подхожу к мужчине: — Я видела, как сегодня водитель отца привозил пакеты с одеждой, а горничная отнесла их в гостевую. То есть, уже вашу комнату.

— Тогда встречаемся здесь через десять минут, — говорит своим хрипловатым голосом.

— Угу, — киваю. — Я буду ждать вас здесь, — смотрю на него как под гипнозом не могу даже взгляд отвести в сторону. Испанский стыд. Хочется уронить лицо в ладони. Что я несу? «Да. Я буду ждать и мечтать о вас.» Тьфу ты. Ладно. Ляпнула и ляпнула. Назад слова уже не забрать.

Через какое-то время он спускается, и мы выходим во двор. Прохладный мартовский воздух сразу же ударяет в нос. Я прикрываю глаза, глубоко вдыхаю и за спиной слышу чирканье зажигалки. Открываю глаза. Разворачиваюсь и вижу, как мужчина с блаженным выражением лицо подкуривает сигарету. А я чувствую, как какой-то знакомый ментоловый шлейф тянется вслед за серым дымком. Это что мои сигареты? Я начинаю обшаривать карманы своей куртки. И не нахожу там своей почти полной пачки.

— Вы… — грозно смотрю на него. — Вы что, воруете по карманам?

— Я? — Удивленно приподнимает брови. — Нет. Как ты могла такое подумать, — ехидно улыбается и делает еще одну тягу.

— А откуда тогда у Вас сигареты, ууу? — Подхожу ближе к нему и понимаю, что это точно мои.

— Я их просто нашёл на диване. Видимо у кого-то из кармана выпали, — паясничает он.

— Это… Это… — хочу высказаться. Наругаться на него. Но не могу. Боюсь вслух признаться, что они мои. В этом доме даже у стен есть уши. И на улице тоже.

— Это теперь мои, — бросает будто бы невзначай и идет вперед. — А тебе курить вредно! И вообще, будешь курить — не вырастишь.

Опускаю голову и чувствую себя бестолковым, глупым подростком, которого только что отчитали. Хотя, я уже давно совершеннолетняя.

— Не бойся. Я никому не скажу, — говорит не поворачивая голову. — Но курить все же не стоит. Ты ведь будущая женщина. Тебе ещё здоровье нужно. Чтобы детей рожать.

— Будущая? — Обхожу мужчину и становлюсь перед ним. — А сейчас я, по-вашему, кто? — Совсем какой-то ахреневший чувак.

— Ребёнок, — он выдыхает дым прямо мне в лицо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы сейчас серьезно? — Внутри все закипает от несправедливости и злости. — Мне вообще-то восемнадцать.

— А мне тридцать четыре.

— И что? Что вы хотите этим сказать? — Сжимаю губы.

— А то, что чисто гипотетически я мог бы быть твоим отцом.

Бросаю на него демонстративно оценивающий взгляд: — Это вряд ли, — хмыкаю и иду вдоль дома. Он идет за мной. Я рассказываю и показываю ему все постройки на территории. Хочу заметить, что территория вокруг особняка далеко не маленькая. Люцифер внимательно все рассматривает. Куда-то заглядывает. И что-то записывает в маленький блокнот.

Люцифер

Девочка явно переоценивает свой возраст. В восемнадцать лет у них ещё маргарин вместо мозгов. Ребёнок, который хочет казаться взрослым. Хотя, опыту некоторых молоденьких шлюх ее возраста, можно позавидовать. Но она явно не из таких. Я ей ни отец. И, конечно, не имею права ее поучать. Но сигареты для этой юной нимфы явно лишние. Поэтому без укора совести дёрнул пачку из ее кармана, в тот момент, когда, открыв двери пропускал девчонку вперёд.

Как и было обещано она показала мне сначала территорию дома, затем и сам дом изнутри. Он был огромным. Я сделал заметки всех моментов, которые меня смущали. Надо же как-то отчитаться перед Марио за первый рабочий день.

Блондинчику явно не нравилось мое присутствие. Я его раздражаю. Это заметно. Когда мы несколько раз встречались с ним в коридоре, он бросал недовольные взгляды в мою сторону. Видимо у парня нервишки пошаливают. Ну и хуй с ним.

На втором этаже девчонка открывает очередную дверь, и я вхожу в комнату.

— А это моя спальня, — говорит она, пряча под подушку, предметы женского гардероба. В комнате я чувствую какой-то приятный запах. Он щекочет мои ноздри.

— Что это? — Я принюхиваюсь.

— Вы о чем? — Хлопает глазками.

— Что за запах?

— А-а-а… — тянет, — вы об этом? Мне нравиться запах амариллиса, белого персика и водяного жасмина.

— Чего? — Она что-то произнесла на своем, на птичьем.

— Ну короче говоря, — смотрит сейчас как на дурака, — это парфюм «L'Eau Par Kenzo». Нравиться? — улыбается.

— Да, — подвисаю. Этот запах такой же нежный, как и сама девочка.

— Мне тоже, — смущенно опускает глаза, затем резко поднимает на меня свой взгляд: — Здесь есть терраса, — показывает рукой на дверь, спрятавшуюся за шторой.

— Можно я посмотрю? — Пытаюсь быть с ней вежливым.

— Да. Конечно. Проходите, — отодвигает в сторону серую ткань и открывает передо мной дверь.

Выхожу на балкон и сразу же отмечаю, что здесь над дверью не хватает камеры с наружи и решёток на окнах. Желательно изнутри. И можно еще несколько замков повесить. Лучше навесных. Мне вдруг становится как-то не по себе. Дышать трудно. В голову лезет какая-то хрень. Внутри появляется ощущение, что эта девочка самое ценное сокровище в этом доме. И именно ее безопасность главная моя задача.

— На этом наша экскурсия подходит к концу, — хихикает она. — Прошу на выход, — указывает рукой на дверь.

— Спасибо, — коротко отвечаю и выхожу под ее пристальным взглядом.

— Не за что, — говорит, когда я прохожу мимо нее.

Лили

Закрыв за ним дверь, я невольно прикусываю губу и сползаю по ней на пол. Идиотская ухмылка не сходит с моего лица. Этот серьёзный, строгий мужик просто растерялся в моей комнате. Его глаза бегали так, как будто свирепый тигр превратился в загнанную лань. Мне безумно нравится эта игра. Когда жертва становится хищником и наоборот.

Господи, какая же я дура. Как я могла так ошибаться? Как я могла принять чувства к Паоло за любовь и натворить столько всякого ненужного дерьма? А? Мне надо с ним поговорить. Я не могу откладывать этот разговор в долгий ящик. Чем быстрее я это сделаю, тем проще будет. Мне надо сказать ему, что все, что было — это ошибка. Большая. Глупая. Дурацкая. Ошибка. Паоло не вызывал во мне то, что за секунду вызвал этот грубый мужчина. Это целый коктейль из противоположных чувств, с привкусом внутреннего восторга.

Поднимаюсь с пола. Выхожу из своей комнаты и иду в соседнее крыло. Туда, где находится спальня брата. Стучусь и не дожидаясь ответа резко открываю дверь. Вижу, что Паоло сидит за столом. У него включен ноутбук. Наверное, он работает. Поднимает на меня глаза: — Лили… Что-то случилось?

Подхожу молча и обнимаю его. Брат поднимается с кресла.

— Паоло, прости меня, пожалуйста. Я так виновата. Я так была не права, — у меня из глаз начинаю самопроизвольно течь слезы. Он не говорит ни слова, просто молча обнимает в ответ. — Это все была дурь. Блажь. И этот чертовое одиночество. Я не хотела портить наши отношения и нашу семью, — говорю и захлёбываюсь своими же соплями. — Прости меня! Ты брат для меня и всегда им будешь. Давай оставим все как было раньше. До этого дурацкого поцелуя, — чувствую, как напрягаются его мышцы под футболкой. Он мягко меня отстраняет и отходит к окну.

— Но, как так? — Запускает руку в свои волосы. Смотрит.

— Ну так видимо бывает, — сдвигаю плечами, — Прости, но я не люблю тебя как мужчину, — каркаю сквозь слезы, ладонью растирая их по лицу.

— Но я, — он снова подходит ко мне и берет за плечи. — Я люблю тебя, как женщину.

Эта новость бьет как обухом: — Нет, — нервно мотаю головой. — Нет это не правда. Это не может быть правдой. Это слишком жестоко для правды, — начинаю нервно заламывать пальцы на руках. Блядь! Это не правда. Так не бывает. Разве что в дешевых фильмах для подростков. — Ты же сам, сам мне говорил, что…

— Да. Я говорил. Но, в тот момент я не успел разобраться в себе, — брат снова отходит и отворачивается к окну. — Я сам не понимаю, как так получилось, — нагибает голову и бормочет себе под нос. — Ты всегда мне нравилась. Просто…