Полынь и мёд - Лина Манило
Понимаю, что мне тоже нужно к ней подойти, потому игнорирую колотящееся где-то в горле сердце и иду к стойке.
– Здравствуйте, меня зовут Ксения Ларионова, – представляюсь, а Рита переводит на меня внимательный взгляд. – Мне нужно отдать документы Литвинову Роману Александровичу. Он на месте?
Рита удивлённо смотрит на меня пару секунд, будто бы на моей голове дерево выросло, и только открывает рот, чтобы что-то сказать, как так никуда и не ушедший товарищ заявляет:
– Он на месте, уверен в этом. Риточка, я отведу.
И не дав кому-то вставить хоть слово, подталкивает меня к широкой лестнице, перила которой увиты какой-то яркой мишурой, переливающейся в свете потолочных светильников. Вообще очень яркое место, аж в глазах рябит. Но мне оно нравится – здесь хочется находиться, рассматривая каждую деталь и кожей впитывать атмосферу вечного праздника.
– Да я и сама умею идти, – пытаюсь высвободиться из его хватки, но он упорно держит руку на моей спине, ничего не слушая.
Похоже, проще смириться и пережить этот тайфун, чем загребать против течения. Да и хорошо, что в этом царстве трудового хаоса у меня есть знающий всех и всё провожатый – сама я могла бы долго здесь блуждать, любуясь весёлыми людьми и картинками.
– Значит, Ксения, – замечает как бы про себя, а я пожимаю плечами. – Красиво…
– Спасибо маме.
– И правда, спасибо. – Окидывает меня жадным взглядом, и губы медленно растягиваются в ленивой улыбке. – Не только за имя, а и вообще.
Я спичкой вспыхиваю, когда смысл его слов доходит до сознания, вдруг понимая, что, несмотря ни на что, получать комплименты чертовски приятно. И пусть я не умею адекватно на них реагировать – другая бы на моём месте уже вилась вокруг него ужом, – всё равно приятно.
– А ты, значит, работаешь здесь, – перевожу тему, чтобы хоть немного, но контролировать свои мысли, которые знатно путаются под таким яростным тестостероновым напором.
– Видишь, как судьба сама хочет, чтобы мы стали ближе? Не спорь с судьбой, Ксения Литвинова, не надо.
—Болтун, – заявляю, но впервые за долгое время мне хочется улыбаться.
Мы поднимаемся по лестнице, а мимо нас бегают люди, занятые своим делом. Каждый кивает или улыбается моему спутнику, и все кажутся такими радостными, приветливыми. Здание кипит жизнью, переполнено энергией, и я смело могу признать, что мне здесь нравится. Какая-то очень тёплая суета, от которой становится будто бы светлее.
На втором этаже ряды столов тянутся от стены к стене, а сквозь высокие окна в помещение льётся солнце. Здесь просторно и светло, а атмосфера непринуждённая, и это мне тоже нравится.
– Вон там его кабинет, – раздаётся совсем рядом, а я вздрагиваю, потому что вовсе забыла, кто идёт рядом со мной.
– Спасибо, что отвёл.
– Пожалуйста… Ксения, – улыбается и отпускает меня. Но не уходит, лишь снова достаёт из кармана ключи и…
– Ты же говорил, он на месте… Литвинов в смысле.
– Уже на месте, – улыбается и распахивает передо мной дверь. – Приятно познакомиться. Проходи. Кофе будешь?
– Кофе? – ошарашенно повторяю, следя, как мой не в меру настойчивый провожатый идёт к дивану у стены и бросает на него почту.
Потягивается, разминая мышцы, становясь похожим на ленивого кота, который только-только проснулся. А ещё его просторная футболка задирается выше, оголяя мышцы пресса…
Но подождите…
– То есть ты и есть Литвинов Роман Александрович? – уточняю, хотя его хозяйские повадки в стеклянных стенах этого кабинета не оставляют сомнений. – Всё верно я поняла?
– Вот и познакомились, Ларионова Ксения, – хитро улыбается и указывает рукой на диван, предлагая сесть.
В самом деле, в ногах правды нет, потому принимаю приглашение.
– Вот, это вам, – отдаю документы, а Роман смотрит на меня удивлённо.
– С чего бы ты вдруг на вы перешла? – он сверлит меня взглядом, но неужели и сам не понимает почему?
– Ну как же… одно дело симпатичный незнакомец, другое – человек, выкупающий фирму, в которой я работаю. Совершенно разный уровень общения. Это же элементарно.
– Подожди! Замри! – приказывает, а я слушаюсь, потому что он снова делает что-то такое, от чего моё сердце совершает кульбит. – То есть ты сама, без моего давления, назвала меня симпатичным?
Улыбка дрожит в уголках его губ, а я, сама того не осознавая, начинаю смеяться. Нет, в самом деле, он самый странный мужчина в моей жизни.
– Я не специально, оно само вырвалось, – говорю, отсмеявшись, а Рома усмехается.
– Ну-ну. – Снова углубляется в изучение документов, а я жду, когда закончит. Олег Борисович просил дождаться ответа Литвинова по отчёту, потому ничего не остаётся, как тихо сидеть примерной школьницей.
Чтобы как-то скрасить ожидание, рассматриваю просторный кабинет, пока Роман Александрович рассматривает документы, и удивляюсь, что здесь всё довольно аскетично: необходимый минимум мебели для работы, тонкий ноут на столе, да большой плакат супергеройской тематики на стене над креслом. Очень строго и по-мужски.
– Всё хорошо, отличный отчёт, – замечает Роман, кладя раскрытую папку на стол, а я незаметно для себя выдыхаю.
– Ещё бы был не отличный. Я всю ночь его делала, из-за этого чуть под твою машину не угодила. Попробовал бы он другим быть.
Роман молчит, будто бы что-то в уме решает – какую-то сложную задачу, понятную только ему.
– Значит, ты у нас не только красавица, а ещё и умница. Учтём.
И почему-то именно эта незатейливая похвала заставляет моё сердце биться сильнее. Я всегда стремилась кому-то доказать, что всё смогу и всё сумею. Вначале родителям, потом уже самой себе. Это сидит во мне глубоко внутри, и от этого так сложно избавиться, что я даже перестала пытаться. Но порой так сложно рвать жилы, так утомительно… потому, когда совершенно посторонний человек видит во мне не только красивую картинку, но и что-то большее, становится тепло на душе.
Улыбаюсь, счастливая, а Роман складывает руки на груди и смотрит на меня пристально, изучает.
– Ты очень красивая, когда улыбаешься, снежная королева. Делай это почаще.
– Снова “снежная королева”? Уже ведь
