Преподавательница (СИ) - Федченко Варвара
— Лариса Геннадьевна, — орала в трубку Ольга Валентиновна, судя по звукам находящаяся в центре оживленного шоссе. — Я переделала ту служебку, там была ошибка не в содержании, а в оформлении: фамилию не ту написали…
Мимо моей собеседницы с невероятно громких звукам пронеслась машина.
— Что? Вас плохо слышно!
— Говорю, исправила. Сходи, подпиши. Вчера Вера ходила, в чем ошибка выяснила, а подписать не успела. Только я тебе хочу сказать…
«Вжжж» — опять загрохотала машина.
— Ничего не слышно! Я поняла, отнесу!
«Вжжж»
— Лариса, послушайте…
«Вжжж»
— Извините, я половину разобрать не могу. У вас там очень шумно!
— Ну, так зимние гонки же начались! У меня сын увлекается, я поболеть приехала. Лариса, вы знаете…
«Вжжж» — зашла на вираж очередная машина.
— До свидания! — проорала я в трубку, и отключилась.
— Я считаю, что ответ должен быть такой: специальный учебный подход учителя.
— Что? — переспросила я неожиданно заговорившую студентку.
— Вы спросили, как называется подход, который можно использовать для более… ммм… эффективного обучения в школе, — вторую часть вопроса девушка читала с листа бумаги: даже формулировку вопроса запомнить не смогла.
— И вы считаете, что этот подход называется «специальный учебный подход учителя»?
— Ну, примерно как-то так.
— О боги… — выдохнула я. — До свидания, Лена. Вы не сдали.
— В смысле? Неправильно что ли?
— Нет, конечно. Вы как вообще себе это представляете? Если бы он назывался «специальный подход» я бы даже вас спрашивать не стала. Я вам вкратце описала суть этого педагогического приема, сдаем мы с вами «Методику преподавания русского языка», тут ответ, конечно, очевиден, но не настолько, чтобы назвать прием «специальным». Если бы вы хотя бы раз прочитали лекции, то точно бы запомнили это простое и, я бы даже сказала, естественное название — «филологический подход», и я откровенно вам намекала на верный ответ, когда говорила об одном из способов обучения — филологической задачи.
— Спросите еще что-нибудь! Я точно отвечу! Мне очень надо 3.
— Лена, я вам еще перед новым годом дала список вопросов, хотя они и не менялись с момента вашей последней, и даже предпоследней, попытки пересдать. Таким образом, у вас была масса времени. Признайтесь мне честно, вы не готовились?
— Конечно, готовилась, — продолжала настырничать девушка.
— Это один из основных предметов в вашем учебном плане. Вы, как будущий преподаватель русского языка и литературы, должны знать, как именно можно и нужно учить школьников. Поэтому…
Студентка прервала меня:
— А я не буду по специальности работать. Я лучше в магазин пойду. Я и сейчас подрабатываю, парфюмерию продаю.
— Против подработок я ничего не имею. А будете вы работать учителем или нет, сейчас вы точно сказать не можете. Не загадывайте. Вы обязаны овладеть всеми стоящими в учебном плане предметами. И если, например, я считаю, что ин. яз, конечно, важный предмет, то при этом я понимаю, что он никак не влияет на ваш уровень владения русским, знаниями по дидактике, педагогике. С другой стороны, Гете писал, что «тот, кто не знает иностранного языка, не знает своего собственного», — отвлеклась я, погрузившись в размышления. — Но не это сейчас важно. Важно то, что методика — ваш базис. Так что, Лена, идите в деканат, узнавайте, как вам выйти из такого трудного положения, уйти в академ, например, или…. В общем, если вам разрешат пересдавать еще раз, то я вас буду ждать.
Девушка грустно улыбнулась одногруппникам, и понуро поплелась к выходу. После еще часа попыток, я «спасла» одну душу мужского пола, вполне интересной наружности…. Хм, Лариса, прекращай! Это ребенок, ему 19 лет. Найди себе жертву постарше.
После обеда я забрала папку со злополучной служебной запиской, и, так же понуро, как та Лена, поплелась в ректорат. Я была одним из самых молодых сотрудников кафедры: моложе меня была только лаборант Катя, но она была постоянно загружена бумажной работой. Поэтому очень часто именно мое тело эксплуатировали для выполнения каких-то поручений, которые не доверяли Кате, и которые уже были ниже достоинства старых преподавательниц. Я не очень тяготилась этим: я всегда была в курсе новых событий, сплетен, дружила с девочками-секретаршами, исправно таская им шоколадки. Я не была любительницей интриг и скандалов, просто часто то, что ты в курсе внутренних проблем, помогало в работе: знать, к кому сунуться с некорректно заполненными экзаменационными ведомостями, знать, у кого поклянчить казенных денег для отправки своего дипломника на конференцию, знать, кого можно попросить о внеплановой печати методичек и прочее.
В приемной у проректора по науке как обычно была толпа. Всем нужны были новые сборники научных статей, новые конференции, кто-то хотел в спонсированную ректоратом научную командировку, стажировку, курсы повышения квалификации. Рядом со мной стояли две студентки, которые судя по первым строкам документов, которые они держали в руках, пришли с просьбой отправить их на какую-то конференцию по физике в марте месяце. Суммы командировок были небольшие, видимо, конференция проходит в соседнем городе. Я прислушалась к их разговору.
— Такой хорошенький, да? Видела его? Я вчера по ошибке поставила внизу вместо фамилии глав. буха — фамилию ее заместительницы, просто, помнишь, в прошлый раз она такие документы подписывала? Ну вот, пришлось переделывать сегодня. Но я не против: хочу еще раз на него посмотреть.
Кто «хорошенький»? Максим Петрович, наш проректор по науке?! Я аж бровь не смогла удержать: она автоматически подлетела от удивления вверх. Максим Петрович может и был хорошеньким, но в годах в 60-х прошлого века. Сейчас он устарел не только физически, но и морально. Последние лет пять он совершенно перестал держать руку на пульсе науки. Да, он когда-то был уважаемым профессором, известным доктором технических наук, сконструировавшим какие-то инновационные танковые гусеницы. Но на данный момент он был просто уставшим дедушкой, которого больше интересовали правнуки, чем индекс Хирша.
— Да! Он вчера заходил на совет молодых ученых, я там секретарем была. Я все ждала, что он выступит. Но председатель совета сказал, что для лекции нашего проректора мы выберем отдельный день, типа он очень хороший лектор. Ну, он такой милашка, поулыбался девочкам, всем мужикам нашим руки пожал. Потом мой Степка сказал, что у него такое рукопожатие сильное, знаешь ведь, что у них, у мужиков, это вообще респект, — рассмеялась девушка. — В общем, ты готова ходить к нему каждый день, да?
Они вместе рассмеялись, а я начала понимать, в чем дело. На корпоративе же говорили, что двух ректоров поменяют после нового года. И вроде даже говорили кого именно, но новых имен точно не называли, я бы запомнила. Я начала рыться в папке с документами: на служебке же стоит фамилия нового начальника! Тут из двери проректорского кабинета вышел посетитель, и наконец-то настала моя очередь, я подхватила шубку и залетела в кабинет. Залетела, впечатавшись в каменную мужскую грудь. Мне не надо было поднимать глаза, чтобы понять с кем я опять столкнулась…. Да-да, знакомый запах парфюма, на этот раз фиалковый галстук, и обволакивающий голос.
— Лариса Геннадьевна, что у вас за странная форма приветствия?
Глава 14
— Извините, Герман Александрович! Я так долго ждала очереди, что не поверила своему счастью, поторопилась, — медленно произнесла я. — А вы тут… как? Я даже сплетен не слышала про ваше назначение. Ну, не то, чтобы я сплетни собираю, — тут же начала оправдываться я.
Герман улыбнулся.
— Я все понимаю, небольшой вуз, здесь все про всех всё знают. Но я просил особо не афишировать мое назначение, не писать никаких пресс- релизов, и поэтому по кафедрам просто разослали приказ ректора. Почему ваша заведующая не знает — это вопрос. Надо будет заняться проблемой ознакомления сотрудников с текущей документацией.
