Оксана Сергеева - Райская птичка (СИ)
Что он хотел показать своим молчанием, она так и не поняла. Может просто не мог решиться начать разговор, что странно после такого рвения, какое он проявил по телефону. Должно быть так, но помогать ему она совсем не собиралась, как и слушать его желания тоже не было. И единственное, что хотела – чтобы он убрался из её квартиры как можно скорее.
- Где ты была? – прозвучал его вопрос, что было верхом наглости и вызвало у неё глубокое возмущение, которое внешне она не высказала.
- Не желаешь чаю? Или кофе? – вежливо и терпеливо поинтересовалась она, намеренно проигнорировав его вопрос. – С бисквитом? - Налила себе зелёный чай и посмотрела на Тима, в ожидании ответа. И даже дверцу шкафчика открыла, чтобы достать вторую чашку.
- Да, чай, - смиренно согласился он.
Энджел иронично вздёрнула бровь, поражаясь его сговорчивости. Даже смешно, после всего, что он сделал. Тим огляделся, будто это был его первый визит в этот уютный уголок. Всё те же светлые стены, белая кухонная мебель и несколько ярких пятен в интерьере - картина с натюрмортом из фруктов и цветов, римская штора цвета апельсина. Ничего не изменилось. Она молча подвинула к нему чашку, но присесть рядом с ним не спешила.
- Энджел, пожалуйста. Нам нужно поговорить. И ты прекрасно знаешь о чём. То, что случилось - недоразумение. Ты совершенно не так меня поняла.
- О чём нам говорить и чего я не поняла? – Она с удивлением подняла на него взгляд. Создалось впечатление, что ему не хватало несколько капель живительной влаги, чтобы разговориться и как только он сделал глоток, поток слов полился без остановки и очень настойчиво.
- Ну, вот… Ты снова в своей манере! – с плохо скрываемым раздражением проговорил он.
- Тим, я тебя умоляю, не начинай читать мне нотаций, - ответила Энджи со скукой в голосе. - Ты не первый день меня знаешь.
- Вот именно, не первый. Поэтому и не верю, что ты так легко можешь отказаться от наших отношений. Отказаться от нас.
- Можешь не верить - дело твоё, - возразила она, ещё сохраняя бесстрастность. – Пойдём в гостиную, я хочу посмотреть новости. – Не дожидаясь ответа, она взяла с тарелки апельсин и прошла в гостиную, где устроилась на мягком диване, поджав под себя ноги. Ловко орудуя ножом, Энджел начала счищать кожуру с цитруса.
- Энджи, я не собирался отменять свадьбу. Я просто хотел отложить её, - сказал он, и почему-то стало противно. Как бы ни хотела, всё равно возвращалась в тот вечер, и эти воспоминания были не из приятных. Ну, какая-то их часть - точно!
- Зачем, Тим? У нас уже давно не было тех отношений, о которых ты говоришь, и ты прекрасно это знаешь.
- У нас просто возникли сложности. А у кого их нет? – уверенно парировал он.
- Сложности? – взглянула она в его лицо, когда-то родное, а сейчас ставшее чужим.
- Энджел, я знаю, мы не всегда понимали друг друга, но можно попытаться...
- Нет. - Она не собиралась уступать ему и идти на попятную. Слишком долго думала, чтобы решиться закончить всё одним махом. - Всё кончено. Свадьбы не будет. Оставь меня в покое. Я устала и хочу спать. - Она положила кожуру апельсина на столик и принялась аккуратно разбирать фрукт на дольки, стараясь, чтобы сок не брызнул на платье.
- Успокойся… - Зачем-то он попытался обнять её, и в ту же секунду терпение покинуло её. Энджел ясно давала понять, что не собиралась начинать всё снова. И не только слова, но и весь её равнодушный вид говорил о её настрое, но Тим был глух и слеп. Его жест вызвал такое негодование, что Энджел вспылила, возмущённо воскликнув:
- Да прекрати ты, не трогай меня! – она резко оттолкнула его от себя. - С чего ты взял, что можешь всё наладить? С чего ты взял, что мне это нужно?
- Ты так быстро все забыла? Да, Энджи? – Глаза Тима сузились, и в них блеснул недобрый огонёк, на лице расплылась саркастическая улыбка, а тон стал язвительным.
- Что всё, Тим? - Апельсин оказался сладким и смягчал горький разговор и негатив, что оставляло после себя каждое сказанное им слово, да и её тоже. - Не нужно делать меня виноватой. Ты знаешь, что этому есть причина. И весьма объективная.
- Конечно… - продолжил он в том же духе. - Как ты можешь быть в чём-то виноватой? Энджи ведь само совершенство, всегда знает, что лучше и как лучше… Ты даже апельсин чистишь одной сплошной полоской. - Он указал на длинную оранжевую спиральку.
- Что ты предлагаешь? Зарыться в апельсиновой кожуре? Тогда тебе станет легче? – вставила она своё едкое словцо. Зачем стесняться в выражениях, соблюдая правила приличия, Тим всё равно этого не оценит.
- Причём здесь кожура?
- Ты хочешь меня в чём-то упрекнуть? – Она отложила оставшиеся дольки и посмотрела на него не в силах скрыть недовольства. - Ты пришёл, чтобы упрекнуть меня в моём характере или в чём-то ещё? Я не намерена терпеть это, Тим! Я даже обсуждать это не хочу! Мне это не нужно! И мне не нужны ни ты, ни этот разговор! Я приняла решение, и менять его не собираюсь.
- Ты приняла решение… А меня ты спросила? – Он словно не слышал её и непреклонность, с которой она говорила, злила его.
- Что-то в тот вечер я не видела особого рвения остановить меня.
- А ты дала мне возможность сделать это?
- Господи… как я устала от этих бесконечных «ты». - Она прикрыла глаза рукой, сделав над собой усилие, чтобы не наговорить гадостей. Тим мог кого угодно из себя вывести своей твердолобостью. Раньше она легко приняла бы это за целеустремлённость и напористость, свойственные уверенным в себе мужчинам, но сейчас, когда он показал своё истинное лицо, подобные жесты лишь явственней обличали его наглость и снобизм. - Тим, разговор не имеет смысла. Не трать мои и свои нервы, и давай распрощаемся. Тихо и мирно.
- Имеет, потому что я не хочу тебя терять!
- О чём ты говоришь?! Тим… – Энджел резко замолчала, задохнувшись от злости. - Ты меня потерял уже давно! Все эти твои причины… Это всё ерунда!
- Не надо…
- Я не слепая, Тим! Ха! Смешно звучит из моих уст, не правда ли? – съязвила она и скривилась от собственных слов. - Что не надо? Не надо говорить, что всё началось с того момента как я рассказала тебе? Я перестала быть для тебя так же хороша? – Она насмешливо посмотрела на него, снова чувствуя горечь, вспоминая, как долгое время жила в ожидании какой-то развязки в их отношениях, унижая себя, хотя невыносимость ситуации не давала спокойно спать.
- Прекрати!
- Ты хотел поговорить? Вот и давай тогда решим всё раз и навсегда! Только это будет наш с тобой последний разговор!
- Я был не прав… Прости… Я…
- Что? Не прав? Господи… - обречённо простонала она. Говорить с ним – словно биться головой о стену.
