Дарья Ратникова - От жалости до любви…
– Тем более, они должны быть вежливыми. Они просто обязаны поприветствовать тех, кто будет читать их послание потом.
Грегор ахнул. Какой же он был дурак! И правда. Это слово должно означать приветствие. И ничего иного там быть не может. И как он только сам не додумался до этого!
– Спасибо! – Он сам не понял, как взял в свои руки руку Кеи и ласково пожал её. А она не отдёрнула её, только покраснела. – Спасибо тебе большое! Теперь можно продолжить чтение записей!
Окрылённый, он смотрел на символы и тут же читал их вслух, рассказывая жене, что они означают. Если бы большие часы над камином не пробили одиннадцать, он сидел бы так и дальше, до вечера. А Кея… Она увлечённо слушала его, заражаясь отголоском того огня, который горел в его душе. Но время… Она, наверное, голодна.
– Кея, давай продолжим в другой раз. Ты, наверное, голодна.
– Немного, – она улыбнулась, не поднимая голову. Улыбка была ей к лицу.
– Тогда пойдём в столовую. Я прикажу подать завтрак.
Грегор подал ей руку, мечтая, что она согласиться. И Кея, помедлив немного, вложила свою руку в его ладонь. Он почувствовал трепет, сердце забилось сильнее, как тогда, на церемонии, когда они соприкоснулись ладонями. Он открыл дверь и повёл Кею вниз по лестнице в столовую. Теперь он был уверен, что у них ещё много счастливых дней впереди.
Глава 7
Утро, как обычно в последнее время, выдалось дождливым и мрачным, но Кее почему-то было радостно. Последние несколько дней они с Грегором занимались расшифровкой записей. После того, как она помогла отгадать слово, означавшее «приветствие», дело пошло споро, и совсем скоро они уже смогут прочесть историю последних драконов полностью. Кея не сразу заметила, что даже в мыслях назвала мужа Грегором и не почувствовала неловкость. Наоборот, ей показалось, что она имеет на это полное право, словно знает мужа уже много лет. Она не боялась теперь выходить вместе с ним к завтраку, а потом отправляться в библиотеку и заниматься книгами и драконами, как она это в шутку называла.
Грегор оказался прекрасным собеседником и интересным рассказчиком. Он столько всего знал! Кея иногда ловила себя на мысли, что в последние дни начинает даже иногда восхищаться мужем. Её больше не пугали его странные взгляды, она привыкла к его жестам и неловким движениям, а его улыбка даже нравилась ей, вызывая странную радостную дрожь. Но она боялась теперь самой себя, когда, получив письмо от Саймона, больше не бежала, ликуя как птичка, перепрыгивая через ступеньки, к себе в комнату, а медленно шла, пряча письмо в складках платья. Она боялась, как преступница, которую могли вот-вот поймать. Ей было почему-то страшно подумать о том, что муж увидит эти письма и узнает про Саймона. Кея понимала, что должна сказать ему, должна как-то намекнуть, что не питает к нему никаких чувств и надеется разорвать брак при первой же возможности, но… она не могла.
Ей никогда не было так интересно с Саймоном, как с Грегором. Они с любимым говорили о чём угодно – о шутках, о балах, передразнивали знакомых, смеялись. С Саем было весело, но любовь к нему никогда не затрагивала никаких более глубинных струн в её душе. Она не развивалась, не взрослела, не становилась лучше. А с Грегором же она могла поговорить о таких темах, которые не осмеливалась рассказать никому другому. Кея чувствовала, что будет выслушана и понята, что над ней не будут смеяться. И она спрашивала и спрашивала. Всё, что ей хотелось узнать – о мире, о стране, о законах, о давних временах и, конечно же, о драконах. Муж стал ей другом, так быстро и незаметно, что она сама не могла сказать, когда перестала его бояться, а страх сменился дружбой.
И поэтому письма от любимого теперь пугали её. О, конечно же, она любила Саймона! А как могло быть иначе? Но разве для этого обязательно лишаться дружбы Грегора? Разве они с мужем не могут быть друзьями? Разве Сай будет против?
Кея так запуталась, что каждое письмо от Саймона было мучением – ведь он не знал про Грегора, и что её муж вовсе не такой плохой, как они боялись. А с другой стороны рано или поздно она должна была, нет, просто обязана сказать мужу о том, что она задумала, или просто выкрасть бумаги и сбежать с Саем. И почему-то при мысли об этом сердце уже не замирало от радости, как тогда, до свадьбы.
***
– Миссис Рихтер, хозяйка! Вам письмо! – Голос служанки ворвался в привычный мир, разрушив его. Кея собиралась сейчас спуститься к завтраку вместе с мужем, а потом они пошли бы в библиотеку, за волшебством в тёмных фолиантах. Но это было письмо от Сая… Она поблагодарила служанку и, оставшись в спальне наедине с письмом, прислушалась к себе. Она должна была испытывать радость. Но радости не было. Может быть это потому, что мыслями Кеи сейчас владело нечто другое.
«Здравствуй любимая!
Как у тебя дела? У меня всё просто замечательно. Я думал, что еду в такую глушь, которой раньше не было и названия, и был в отчаянии. Но, как ни странно, оказался в прелестнейшем месте. Здесь замечательно, хотя и довольно холодно. Но на севере Аррании всегда так. Ты, наверное, спросишь, что же здесь замечательного? Я отвечу – сюда не доходят загребущие руки лордов и прочих властей, вроде твоего дядюшки. Он сам послал меня сюда, наверное, в надежде контролировать. Но, увы, здесь его силы и закончились. Глава форта Галенхад, где я сейчас отбываю службу – добрый малый. Мы с Югеном сразу нашли общий язык. И ты, знаешь, ром на двоих – милое дело. Но тебе, наверное, читать об этом неинтересно.
Кея, дорогая, я очень скучаю по тебе. Надеюсь, тебя не обижает эта библиотечная крыса? Я от сестры Югена давече узнал, что ему отец как-то сватал её, но твой милый муженёк отказался. Представляешь, он сказал, что не испытвает к ней никаких чувств. Говорят, у них с отцом произошла тогда крупная ссора. Они и так никогда не ладили, а тут разругались совсем. Но и Юген и его сестра до сих пор считают, что он птица высокого полёта и её наследство оказалось слишком маленьким для него – племянника самого правящего лорда. Подумай, Кея – будто он к тебе что-то испытывает. Смешно. Ладно, мне пора бежать.
Остаюсь навеки твой. Саймон»
Первым порывом Кеи было смять и выбросить это письмо. Щёки нещадно горели, словно от стыда. Как же он мог? Грегор и библиотечная крыса? Но, Сай просто не знает. О, ему надо написать письмо и обязательно рассказать, что Грегор очень хороший друг, и что сплетни, которые ходят о нём – неправда. Подумав про сплетни, Кея вспомнила вторую часть письма и почувствовала, как сердце почему-то сильнее забилось в груди. Неужели Грегор женился сейчас, потому что… Нет, она никогда не сможет ему ничего рассказать и уж тем более спросить!
В дверь постучали. Сердце быстрее забилось в груди. Кея замерла на секунду, прижимая к себе письмо, а потом дрожащими руками спрятала его в ящик стола, на самое дно.
– Войдите! – Голос немного дрожал. Она знала, кто был там, за дверью.
– Доброе утро, Кея! – Грегор стоял в проёме двери и улыбался. – Я, собственно, не хотел входить, только спросить – идёшь ли ты в библиотеку?
– Не знаю… – Кея замялась. В голове всё смешалось. Что с ней творится? Ей нужно сначала разобраться в себе. – Я не очень хорошо себя чувствую. Приду попозже.
Она тут же пожалела, что это сказала. Грегор посмотрел на неё с такой тревогой и жалостью, что она не выдержала и отвернулась.
– Ты не заболела? Может быть, вызвать доктора?
– Нет, спасибо. Я полежу, и всё пройдёт, – почти прошептала она, чувствуя отвращение за свою ложь.
– Хорошо. Я тогда пойду.
Он закрыл дверь, и Кея услышала удаляющиеся шаги. Зачем она солгала? Она могла бы сейчас позавтракать вместе с Грегором, а потом сидеть, перебирая пыльные свитки, и помогать ему в расшифровке записей последних драконов. А на самом деле она просто сидела и смотрела на него. И это её пугало больше всего. Кею необъяснимо тянуло в библиотеку.
Она попыталась успокоиться и собраться с мыслями, а потом села писать ответ Саймону. Надо начеркать всего пару строк. Но говорить ему про мужа, или не надо? О, Творец! Сай неправильно поймёт её, если она попросит его больше не писать никогда таких отвратительных грязных сплетен про Грегора. Но она и сама не понимала, почему такую бурю в душе поднимали эти строки из письма. Ей было больно за мужа, как будто это обидели и оскорбили её саму.
Конец ознакомительного фрагмента.
