Вирджиния Эндрюс - Руби
Я взглянула на голые стены и пол. Кто мог считать эту комнату приятной! Она больше походила на приукрашенную тюремную камеру, именно так. Ведь на окнах были решетки.
– Вы не смеете так со мной поступать. – Я плотно обхватила себя руками. – Отведите меня немедленно обратно, или я, клянусь, при первой же возможности заявлю в полицию.
– Ваша мать обратилась к нам, чтобы мы оценили ваше состояние, – твердо заявил доктор. – Родители имеют право поступать так, если их дети по закону являются несовершеннолетними. Если вы будете помогать нам, то все пройдет быстро, приятно и безболезненно, но ваше упорное сопротивление всему, что мы делаем или попросим сделать вас, не приведет ни к чему хорошему ни для нас, ни тем более для вас. – В голосе его слышалась угроза. – А теперь сядьте, – приказал врач, указывая на стул. Я не пошевелилась. Он выпрямился, будто я плюнула ему в лицо.
– Нам кое-что рассказали о вашем прошлом, и мы знаем, какие вещи вы проделывали и как плохо были обучены дисциплине, юная леди, но уверяю вас, ничего подобного мы здесь не потерпим. Итак, либо вы будете слушать и делать то, что я говорю, либо я перемещу вас этажом выше, где пациентов довольно долго держат в смирительных рубашках.
С замирающим сердцем я направилась к стулу и села.
– Так-то лучше, – проговорил врач. – Мне нужно поговорить с вашей матерью, а потом я пошлю за вами, и мы начнем нашу первую беседу. А пока вот прочитайте эту небольшую брошюру, – сказал он, вынимая из ящика стола желтую книжицу. – В ней все о нашем учреждении, наши правила и наши задачи. Мы даем этот буклет только пациентам, способным понимать, главным образом тем, на чью помощь мы рассчитываем. Здесь в конце даже есть место, где вы можете вписать свои предложения. Посмотрите, – он открыл буклет и показал мне страницы. – И мы рассматриваем эти предложения. Некоторые из наших бывших пациентов очень помогли нам.
– Я не хочу вносить никаких предложений. Я просто хочу уехать домой.
– Тогда взаимодействуйте с нами и уедете, – пообещал доктор и двинулся к выходу.
– Почему меня поместили сюда? Пожалуйста, ответьте только на этот вопрос, прежде чем уйти, – умоляла я. Доктор Черил посмотрел на санитаров, те вышли, затем он закрыл дверь и повернулся ко мне.
– У вас наблюдается стремление к промискуитету, не так ли, дорогая?
– Что? Что вы хотите сказать?
– В психологии мы называем это нимфоманией. Слышали вы когда-нибудь этот термин?
Я задохнулась.
– Что вы такое обо мне говорите? – воскликнула я.
– У вас возникают проблемы в контролировании себя при отношениях с противоположным полом.
– Это неправда, доктор Черил.
– Признание своих проблем – первый шаг к излечению, моя дорогая. А после уже все пойдет легко.
Вы сами убедитесь в этом, – снова улыбнулся он.
– Но у меня нет проблем, чтобы в них признаваться.
Он смотрел на меня некоторое время.
– Хорошо. Посмотрим. Именно поэтому вы здесь. Чтобы определить, так ли это. Если у вас нет проблем, я тотчас же отправлю вас домой. Ну как, справедливо?
– Нет. Ничего справедливого во всем этом нет. Меня держат, как пленника.
– Все мы пленники наших недугов, дорогая Руби. Особенно нашей психической нестабильности. Назначение этого заведения и мои обязанности заключаются в том, чтобы освободить вас от психического недуга, который вызвал такое нарушение в вашем поведении и даже заставил ненавидеть себя, – доктор улыбнулся. – У нас здесь отличные показатели процента излечиваемости. Только предоставьте нам возможность, – заключил он.
– Пожалуйста, послушайте, моя мать лжет. Дафна лжет! Пожалуйста! – воскликнула я. Доктор закрыл за собой дверь. Я знала, что не было никакого смысла пробовать открывать ее, но все же попыталась и поняла, что она заперта на ключ. Подавленная и побежденная, все еще в состоянии абсолютного шока, я села и стала ждать. Я чувствовала, что папа ничего не знает об этом, и раздумывала, какую ложь сплетет Дафна, чтобы объяснить ему мое исчезновение. Мне представлялось, она скажет ему, что я не могла вынести ее дисциплину и решила убежать из дома. Бедный папа, он в это поверит.
Нине Джексон не следовало брать ленту Жизель, чтобы бросить ее в ящик со змеей, думала я, ей следовало бы взять ленту Дафны.
Наконец, спустя, казалось, целую вечность, дверь открылась и на пороге появилась миссис Макдональд.
– Теперь доктор Черил сможет вас принять, – объявила она. – Если вы просто спокойно последуете за мной, мы пройдем к нему без происшествий.
Я быстро встала, думая при первой же возможности стрелой выскочить отсюда. Но они и это предусмотрели – один из санитаров ожидал у двери, чтобы сопровождать нас.
– Удерживая меня здесь, вы совершаете похищение, – простонала я. – Именно похищение, а не что-нибудь еще.
– Ну-ну, Руби, вы не должны позволять подобным мыслям овладевать вами. Люди, которые беспокоятся о вас, любят вас, они хотят узнать, что можно сделать, чтобы вы выздоровели, вот и все, – проговорила женщина таким сладким голосом, будто со мной рядом шла чья-то милая старая бабушка. – Никто не собирается делать что-то, что причинит вам страдания.
– Я уже пострадала так, что это непоправимо, – сказала я, но слова мои вызвали у нее только улыбку.
– Вы, нынешние молодые люди, воспринимаете все значительно более драматично, чем мы когда-то, – заметила она, затем вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь. – Вот сюда.
Медсестра вела меня по тому же коридору, который доктор Черил показывал мне, называя процедурным отделением. Я оглядела небольшой коридорчик и подумала о бегстве, но вспомнила о других дверях, которые открывались по специальному звонку, и пришла к убеждению, что в этом доме окон без решеток нет. Во всяком случае, санитар подошел ко мне поближе. Наконец мы остановились у одной из дверей, миссис Макдональд открыла ее и провела меня в комнату, где находились диван, два стула, стол и что-то похожее на кинопроектор, стоящий на небольшом столике. На стене прямо против этого столика висел экран. В комнате не было окон, но другая дверь вела во внутренний кабинет, а справа от меня всю стену занимало зеркало.
– Посидите пока здесь, – указала миссис Макдональд. Я опустилась на один из стульев. Женщина подошла к внутренней двери и негромко постучала. Затем она открыла ее, просунула туда голову и пробормотала:
– Она здесь, доктор.
– Отлично, – услышала я голос доктора Черила. Миссис Макдональд повернулась ко мне и улыбнулась.
– Помните, – посоветовала она. – Если вы будете помогать нам, взаимодействовать с нами, то все пойдет быстрее. – Она кивнула санитару, и он направился к выходу. – Джек будет прямо за дверью, если он вам понадобится, – произнесла она эту завуалированную угрозу. Я взглянула на санитара, тот ответил мне спокойным взглядом темно-стальных глаз. Полностью подавленная, я сидела и ждала, пока медсестра и санитар не ушли. Через несколько минут появился доктор Черил.
