Изабель Вулф - Мучения Минти Мэлоун
– Это было замечательно, – призналась я Эмбер, после того как она проводила Уильяма Бойда. – Я в восторге. У тебя дар.
– Ты, правда, так думаешь?
– Да. Программа будто создана специально для тебя.
– Я не запиналась?
– Нет, но пару раз фонило. Не сиди слишком близко к микрофону. И осторожней с бумажками, не шурши.
– Мне так понравилось, – сказала она. Мы поднялись на лифте на третий этаж. – Это такой... интимный опыт, – добавила она, сжимая в ладонях экземпляр своей книги. – Выступать в прямом эфире так здорово, и мы очень многое успели обсудить. – Она была права. За те пятнадцать минут, что длилась программа, они с Уильямом Бойдом разобрали «Холодный дом» «по кирпичику» – от тематики и персонажей до изображаемой эпохи и биографии Диккенса. И время от времени зачитывали небольшие отрывки из книги, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения. В итоге программа стала похожа на беседу двух людей, обсуждающих любимую книгу. Это было потрясающе.
– Потрясающе, Эмбер, – с улыбкой произнес Джек. – У тебя чудесный голос, и ты явно имеешь понятие, о чем говоришь. Когда слушатели включают радио, им хочется услышать мнение специалиста, а мне кажется, ты настоящий специалист. О, – спохватился он со смешком, – извините, я вас не познакомил. Это мои падчерицы, Топаз и Иоланта. – Девочки смущенно улыбались мне и Эмбер. Проходила общенациональная акция «Приведите детей на работу», и Джек притащил девочек на радио «Лондон».
– Как вам передача, девочки? – спросил их Джек.
– Очень интересно, – произнесла Иоланта с застенчивой улыбкой. Она с благоговением смотрела на Эмбер.
– Я даже захотела прочитать эту книгу, – добавила Топаз.
– Отлично, Эмбер! Тебе удалось разжечь огонь, по крайней мере, в двух сердцах. Давайте еще раз обсудим темы следующих программ, – сказал он, стуча по клавишам компьютера. – Сейчас только расписание исправлю.
– Так. На следующей неделе интервью с Антонией Байятт и «Ярмарка тщеславия», потом Пол Теру и «Моби Дик», еще через неделю – Джон Мейджор и «Башни Барчестера»...
– О да, он же поклонник Троллопа, – поддержал Джек. – Отлично.
– Далее... Виктория Глендиннинг и «Вдали от безумной толпы», посол Германии и «Будденброки»[108] и, наконец, Клер Томлин и «Большие надежды».
– Великолепно. Посмотрим на отзывы, и тогда, может, подумаем о продолжении серии программ. Кстати, вы видели «Телегид»?
– Нет.
Он протянул Эмбер журнал. И там, на обороте титула, была маленькая статья о программе «Это классика!». В ней говорилось, что Эмбер Дейн сразу же предложили вести программу. «Дейн решила отдохнуть от написания романов, – сообщал „Телегид», – в надежде познакомить аудиторию коммерческой радиостанции с классической литературой».
– И вовсе я не решила отдохнуть о написания романов, – возразила Эмбер с горькой усмешкой, когда мы вошли в офис «Событий». – Я с этим завязываю. По-моему, девяти книг вполне достаточно, как думаешь? Бетховен, например, написал девять симфоний, и Шуберт тоже. И Ралф Воан-Уильямс[109].
– Думаю, ты права, – согласилась я. – Девять – это уже очень много.
Я познакомила Эмбер со всеми. Софи заигрывала с ней как ненормальная.
– Ты просто сказка, – произнесла она, теребя локон.
– А где Уэсли? – спросила я.
– Поехал за Дейдрой и ребенком. Тоже хочет привести свою дочь на работу.
– Но она же еще маленькая, – сказала Моника. – Ей всего три недели.
Тут появился Уэсли с младенцем в рюкзачке-кенгуру. Дейдра добродушно нам улыбнулась, а Уэсли стал хвастать малышкой.
– Вот она, наша Фрейя, – с гордостью проговорил он.
– Необычное имя, – удивилась я[110].
– Это я придумала, – призналась Дейдра с загадочной улыбкой.
– Какие у нее красивые волосы, – заметила Топаз, поглаживая Фрейю по головке. – Рыжие.
– У моего прапрапрапрадедушки по материнской линии тоже были рыжие волосы, – напыжился Уэсли.
– Чудесные голубые глазки, – восхитилась Топаз.
– Точно, – кивнул Уэсли. – Голубые. Как у меня.
– В них так и играют искорки! – невинно воскликнула Иоланта, как зачарованная уставившись на младенца. – У нас тоже будет ребенок, – сообщила она. – В ноябре. Мама, правда, для этого старовата, но ничего страшного.
– Мы будем крестными, – заявила Топаз.
И я тоже стану крестной. Хелен попросила меня быть крестной Шарлотты-Араминты.
– Маленькие дети такие забавные, – ласково обратилась Дейдра к девочкам.
– О да, пвосто умова! – прокричала Мелинда, внезапно появившаяся в офисе – она зашла поговорить с Джеком.
– Ничего себе! – воскликнула Топаз, узрев малышку Покахонтас в автомобильном сиденье. – Еще один младенец!
– Рада тебя видеть, Мелинда. – Теперь я могла позволить себе великодушие. – Как дела?
– По пвавде гововя, Минти, пвевосходно, – ответила она. – Настолько ховошо, что мне пведложили вести ток-шоу на Кавлтон Ти-Ви!
– Да что ты!
– Да. Я стану новым Джевви Шпвингевом[111]. Очевидно, им нвавится мой отквовенный стиль.
– Да уж.
– Поэтому я и хочу погововить с Джеком. Пвидется ему повысить мне завплату, если хочет, чтобы я пводолжала ваботать.
– Что ж, надеюсь, он согласится, – искренне проговорила я. – Ты же наша курица, несущая золотые яйца.
– Как прошли роды? – спросила Эмбер Дейдру. – Держу пари, вы были в восторге.
– Да, все оказалось не так уж плохо, – задумчиво признала Дейдра.
Пока все болтали о родах и младенцах, я быстренько пролистала сегодняшние газеты. На развороте «Индепендент» красовалось фото Годфри Барнса. Его посадили на шесть месяцев. В статье говорилось, что к нему валом валят посетительницы. Женщины даже собирают деньги, чтобы подать на апелляцию. Потом, по привычке, я открыла гороскоп Шерил фон Штрумпфхозен. Хотя она всегда, ну всегда ошибается – правда ведь? – я все равно не могу удержаться, чтобы не прочитать его.
«Весы, положение планет сулит благоприятный период, – пророчила Шерил. – Активность Плутона предрасполагает к завершению дел и новым начинаниям. На этой неделе будьте настороже и не отклоняйте приглашений».
– Может, съездим куда-нибудь? – предложил Джо несколькими днями позже.
– Что? – удивилась я.
Мы сидели на скамейке около дома. Джо работал над сценарием, а я читала «Телеграф», колонку об искусстве. Радиокритик Джиллиан Рейнолдс расхваливала Эмбер на все лады. «Новая серия программ об искусстве на радио „Лондон» – настоящий триумф, – писала она, – а „Это классика!» – жемчужина серии. Эмбер Дейн превосходно разбирается в литературе, но достаточно естественна и осторожна, чтобы не доминировать в эфире. Напротив, она побуждает гостей программы красноречиво и страстно обсуждать выбранную книгу. В этом и состоит талант радиоведущего. Что касается голоса Дейн, я готова слушать его целыми днями».
