Отблеск миражей в твоих глазах - De Ojos Verdes
Дедушка никогда не хвастается, живет партизаном. По-мужски скрытно. И главное — скромно. «Мерсу», который на улице стоит, скоро полтинник. Дому — и того больше. Его, конечно, облагородили ремонтом, техникой, но это то же старое жилище, доставшееся ему от своего отца.
Санаторий — не единственный источник дохода семьи. Дед человек умный и дальновидный. Есть несколько вложений, которые приносят ему немало лавэ долгие годы. По уровню его существования и не скажешь, что владеет целыми капиталами. Он будто в экономном режиме, и это раньше раздражало меня. Наверное, сейчас я смотрю на его позицию с другого угла и проникаюсь выбором жить не в вычурном достатке, а жить — с достоинством.
И именно поэтому недоуменно разглядываю поблескивающий бампер перед собой, не врубаясь в происходящее.
Дедушка протягивает мне раскрытую ладонь, на которой лежит смарт-ключ от машины и еще одна связка простых ключей.
Поднимаю на него взгляд. Упрямо смотрит на меня и ничего не комментирует. Тогда сам начинаю:
— Вторые от чего?
— Помещение взял… под стоматологию подходит.
Я, блядь, впадаю в паралич.
И не облегчает же мне восприятие, черт возьми. Продолжает стойко молчать, мать твою.
— Ты меня купить решил? С чего это?
— За языком следи, парень. Подарок… подарки. На свадьбу. И на юбилей тебе.
Мне только через месяц стукнет двадцать пять.
— Грехи замаливаешь? — впрочем, дроблю беззлобно.
Старик мрачнеет. Глаза суживает в неоспоримом превосходстве и чеканит — тоже без проявления обыденного снобизма, скорее для проформы:
— Наглый щенок.
И я неожиданно взрываюсь хохотом.
Когда замолкаю, еще с минуту сверлим друг друга пытливыми взглядами.
— Не воюй со мной, не враг я тебе, — произносит дедушка надломленно.
Горло обдирает спазмом.
Лус была права, в силу характера дед ни за что не попросит прощения прямо. Но уже столько месяцев подряд по-своему провоцирует меня на контакт и подстегивает к перемирию.
Да и вообще… за что ему просить прощения?..
Медленно подаюсь вперед и сжимаю его плечо. Не сразу, но я обязательно отпущу прошлое. Насовсем.
Дед совершает какое-то неуловимое движение, и вот уже я стиснут в медвежьих объятиях, охреневая в цвет. Не помню, чтобы мы когда-либо обнимались.
Он быстро отстраняется. Неловко топчется. Шумно выдыхает.
Я слежу за его реакцией — такой красноречиво потерянной.
И не знаю… что сказать.
— Гараж чтоб освободил, — принимает свой будничный тон, поборов смущение от проявленной в его понимании слабости. — Сегодня.
Всучивает мне ключи и спешно покидает помещение.
Механически провожу пальцами по металлу.
Гордость брыкается. Всё еще.
Подарки…
В памяти всплывают слова Шипучки. Что это не мне одному надо. Что старик задет моим поведением не меньше. И что только мы и есть друг у друга.
За ребрами продолжает разматываться ебучий клубок застарелых нитей.
Наверное, нужно время. Чтобы устаканить состояние.
Сегодняшняя встреча — неожиданность. У нее была определенная цель, но поворот… вполне себе годный. Ни на миг не забываю о здоровье бабушки, тасую расклады, как без подозрений забрать её, чтобы там уже продолжить диагностику и подтолкнуть к лечению.
Мир с дедом — отличное начало. Дальше идем по плану.
В кухню вхожу, когда за столом вовсю идет веселое чаепитие.
Сажусь рядом с женой, руку кладу на спинку её стула. Второй рукой беру чашку и отпиваю остывший чай. Лус настойчиво придвигает ко мне одну из вазочек со сладостями:
— Бабушка сказала, ты с детства только их любил.
Стреляю глазами в содержимое. На смех пробирает. Пиздец.
Я и забыл…
Сто лет не ел эти леденцы.
Хватаю оранжевую «Шипучку», раскрываю и отправляю в рот, глядя в лукавое лицо девчонки:
— Я их… её и сейчас люблю. В разы… сильнее.
Она принимает посыл, губу кусает, пряча улыбку.
Через полчаса выдвигаемся. Обещаем и завтра показаться.
Выкатываю «Х-6» из гаража, «Мерс» загоняю на законное место.
Упиваюсь шоком Лус, хотя и сам пока в эмоциональном раздрае.
— Это твой? — проводит пальчиками по заводской пленке на панели, когда трогаемся.
— Угу… можешь содрать.
Отрицательно качает головой, словно боится что-то сломать в новенькой машине. Потом поворачивается ко мне. Сцепляемся визуально.
И никаких объяснений не требуется. Она понимает… что и к чему.
Ужин тоже не обсуждаем. Мы просто… дышим моментом, когда всё внезапно вдарило в баланс. И дальше, скорее всего, пойдет по феншую. Как смазанный механизм.
— Слава Богу, ты избавишься от этой колымаги… я сомневалась, что мы доедем на ней, — фыркает дерзко.
— Эй, я её вообще-то переобул и в порядок привел… — отстаиваю честь припаркованного у дома Кети «Вольво».
— Увы, сути не меняет, — продолжает дразнить меня.
Колесим по городу. Тест-драйв устраиваем малышке. Мотор ревет, и у меня внутри всё отзывается на зверюгу под капотом. Шипучка улыбается моему невъебенному довольству. Радуется.
К полночи забредаем на смотровую площадку. Никого нет, поэтому рулю к самому краю склона. Выходим, подсаживаю Лус на теплый металл, сам локтем приваливаюсь рядом.
Огнями любуемся.
Шпарит чем-то правильным. Настоящим. Вот теперь всё как надо.
Шипучка прикладывается своим лбом к моему, шепчет мягко:
— Барс, ты молодец. Лопаюсь от гордости за тебя…
Слегка выкручиваю шею в сторону и сцапываю её губы. Охуенная моя. Сладкая. Вкусная. Нежная. Родная.
Притягиваю девчонку ближе, давя ей на затылок ладонью, и перегруппировываюсь, устраиваясь между стройных ног.
Когда в легких не остается и грамма воздуха, прерываемся. И я задвигаю:
— А выходи за меня замуж?..
61. Барс
— Родной, ты же вроде не пил… — посмеивается зараза.
По глазам загоревшимся вижу — понимает, о чем речь, но проживает первичный шок. Вот и реакция такая — отшутиться.
— По-человечески хочу, Шипучка. Свадьбу. Тебя в платье и с фатой. И фамилию чтобы мою носила.
Главная мышца в груди тарахтит на разрыв. Откуда-то берется волнение, неуместный страх пробивается ростком. А вдруг она сама не хочет?
Лус молчит, только взглядом посерьезневшим лупит по мне.
Нервы натягиваются от непонятной тишины.
Нетерпеливо сгребаю свое мелкое счастье, вновь сажаю в машину и трогаюсь.
Безмолвно катим к нужной локации. Завожу озадаченную девчонку в пустое помещение, немного провозившись с замком. В двух словах объясняю, что это еще один подарок деда. Расположение идеальное. Почти центр. Ровные голые стены запускают полет фантазии.
— Ты разве готов вернуться, Барс? —
