Подсолнух - Ирина Воробей
Татьяна не сразу сообразила, что они, наконец, остались наедине, что им никто здесь не мешал и что она в спокойной обстановке могла попросить у него прощения. Осознав это, девушка встрепенулась. Ладони покрылись испариной. Пальцы закостенели. Несколько минут она никак не могла решиться начать разговор и подобрать правильные слова. В голове бушевал хаос, еще не улегшийся после казуса с фаллоимитатором.
— Вадим, — начала Татьяна после глубокого вздоха. — Я хотела поговорить с тобой.
— О чем? — равнодушно спросил парень, следя за дорогой.
Они медленно двигались в плотной пробке к перекрестку в крайнем правом ряду. Татьяна разглядывала пыльные обочины, которые нерадивые водители и пешеходы забросали окурками и мелким мусором. Она не сразу нашла подходящие слова для ответа на вопрос.
— О том, что я сделала.
На экране всплыло уведомление с характерным звуком. Девушка невольно пригляделась. Снова писала Надя, которую Татьяна уже ненавидела, хотя та наверняка даже не подозревала об ее существовании. Надя слала улыбающиеся эмодзи с капелькой у правого виска три в ряд.
— У вас с ней все серьезно? — не удержалась девушка и указала пальцем на смартфон.
Вадим взглянул туда же невольно и отвернулся в сторону бокового окна.
— А что для тебя «серьезно»? — спросил только через полминуты.
— Не строй из себя дурака.
— Дураком я был с тобой, когда думал, что у нас все серьезно, — резко развернув голову, осадил ее парень.
В этот момент раздался позади долгий гудок, потому что машины впереди уже уехали, а они еще стояли на месте. Вадим дал газу. Татьяна стушевалась и потупила глаза в резиновый коврик под ногами. Стало ясно, что нормально поговорить им не удастся. В груди застыло тягучее уныние.
Они остановились у небольшой площади районного значения с одним единственным памятником-бюстом какому-то выдающемуся советскому человеку. Вадим припарковался с краю и заглушил мотор. Рядом с памятником стояла девушка с пустыми сетчатыми баулами и небольшой промо-стойкой с логотипом мастерской и надписью: «Сбор керамики». Подойдя к девушке сзади, Вадим тронул ее за плечи. Они по-дружески обнялись.
— Познакомься, это Таня, будет нам помогать сегодня, — парень указал рукой на девушку позади себя.
Она вышла чуть вперед и робко улыбнулась.
— Лариса, очень приятно.
Лариса имела коренастое телосложение, широкие плечи, как у пловцов, мускулистые ноги и плотные руки. Крашенные, отдающие желтизной, волосы собрала в высокий хвост на макушке. Из-под длинного черного пальто выпирали только ноги в капроновых колготках, поэтому казалось, что под ним она была голая. Татьяна по ее виду и поведению пыталась понять, является ли она для нее потенциальной соперницей.
— Где раздобыл эту чику? Фанатка очередная, что ли? — с издевкой спросила Лариса, оглядывая девушку целиком.
Татьяну задел этот издевательский тон и еще больше пренебрежение, с которым Лариса обсуждала ее перед ее же носом.
— Если бы, — усмехнулся парень, выставляя промо-стойку вперед от них метра на два. — Бывшая моя. Сперва от меня сбежала, теперь бегает за мной.
Татьяна сложила руки крестом на груди и смерила его злопамятным прищуром, все ставящим под сомнение. Вадим только усмехнулся в ответ.
— Одумалась, — хмыкнула Лариса.
Татьяна угрюмо на нее посмотрела, но смолчала, хотя хотелось как-нибудь съязвить, и бесилась на саму себя за то, что не умела вовремя хлестко отвечать.
Вадим нащупал более-менее ровную поверхность на мостовой и, несколько раз покрутив, поставил стойку в устойчивое положение. Затем развернулся к девушкам и разъяснил Татьяне.
— Мы периодически организовываем у населения сбор керамики, которая им не нужна: всякая посуда, плитка, сувениры. Сбор планируется на два часа. Сейчас люди начнут подходить, приносить разную утварь. Твоя задача осмотреть их пакеты или коробки, в чем они там ее приносят. Отсеять лишнее, если, например, там будет хрусталь, стекло или пластик. Или, вообще, мусор какой-нибудь. А взамен выдать людям вот эти флаеры со скидкой на мастер-классы.
Он сунул ей пачку маленьких цветных бумажек прямоугольной формы, дающих право на пятидесятипроцентную скидку на один мастер-класс по мозаике на выбор. Татьяна аккуратно их приняла.
— И надо сразу все сортировать, — продолжал Вадим. — Большие тарелки отдельно, маленькие тарелки отдельно, еще чашки, плитку, статуэтки, а всякую мелочь сервизную в одну кучку, типа соусников и чайников, если будут. Если что-то вдруг непонятно, спрашивай у меня или Лары.
Парень посмотрел ей в глаза, чтоб оценить, насколько доходчиво все объяснил. Девушка понятливо кивнула. Через пять секунд к ним подошел подросток с обычным белым пакетом из ближайшего супермаркета, звенящим глиняной посудой. Вадим принял пакет, покопался там рукой, погремел чашками, а затем с улыбкой и благодарностью выдал флаер. Пакет он поставил перед Татьяной со словами: «На, разбирай».
Девушка присела на корточки и начала осматривать содержимое. Обнаружила чайный сервиз красного цвета в белый горошек, предназначенный, видимо, на шестерых, но сейчас всего осталось понемногу: пять блюдец, две чашки, один молочник. Судя по раскраске и золотистой, потертой обойме на блюдцах и чашках, сервиз производился еще в советское время. Татьяна разложила это все на три разные кучки. Вадим возился в другом принесенном пакете. Лариса благодарила пожилую женщину, от которой приняла аж две сумки. Тут и к Татьяне подошла девушка. Работа закипела.
Люди подходили волнами, будто специально сговаривались, и иногда даже образовывали небольшие очереди из двух-трех человек, зато порой выдавались полностью свободные минуты. В это время Вадим осматривал собранное, пересортировывал, если Татьяна что-то положила не туда, или складывал компактнее. Он глядел на все эти тарелки и чашки как на несметное сокровище, алчным взглядом пробегался по разноформенным кучкам, скалился самодовольно. Отдельные предметы разглядывал внимательнее, как будто уже знал, как может их использовать. Лариса в свободные минуты постоянно утыкалась в телефон. Татьяна любовалась Вадимом без стеснения.
В какой-то момент, схватив один предмет, он с восторженным видом обернулся к ней и махнул рукой, как бы приглашая к себе. Девушка охотно подсела рядом. Парень вручил ей обычную сахарницу из белой керамики с рельефными ручками. На хрупких стенках, обрамленных неровной позолоченной каймой,
