Парадокс Севера - Виктория Юрьевна Побединская
— Имя.
— Северов Виктор Александрович.
— Дата рождения.
— Седьмое июля девяносто девятого.
— Вам выдвинуты обвинения в причинении тяжких телесных повреждений. Вам знаком пострадавший?
— А почему вы не говорите ту самую фразу из фильмов, что все, что я скажу, будет записано и использовано против меня в суде?
— Поюмори мне тут, — отозвался один из следователей.
Хотя я и не шутил вовсе. У меня с собой не было ни телефона, ни документов, все осталось в так и не закрытой квартире.
— Мы отправим кого-нибудь проверить, — заверили меня в участке, решив, что я переживаю из-за вещей, хоть беспокоил меня лишь кот. Только бы этому лохматому идиоту не взбрело в голову отправиться на поиски приключений. Я не собирался заводить животных, но с этим мы как-то сжились.
— Место жительства и регистрации.
Я продолжал методично отвечать на вопросы. В отделении со мной обращались довольно сносно. Даже позволили медику обработать лицо и перевязали руки.
— Со мной была девушка. Невысокая, брюнетка. Вы ее видели? — попробовал я узнать у врача, но тот отрицательно покачал головой.
— Одно тебе скажу, парень, никогда не нападай на людей в форме. Не рыпался бы, было бы проще.
— Я и не нападал, — ответил я, морщась, пока мне зашивали бровь. — Просто защищал кого люблю, ее хотели увести силой.
Врач лишь снова покачал головой.
Потом снова была запись показаний. Невероятно долгая. Я рассказал все как случилось, начиная с момента, как кинулся догонять Диану и заканчивая дракой с баскетболистом. Мои показания зафиксировали, разъяснив, если Павел умрет, мне светит срок за непреднамеренное убийство. Если серьезно покалечится — за причинение тяжких повреждений.
День тянулся бесконечно. Но все, о чем я в этот момент думал, что мне нужно поговорить с ней. Узнать, все ли в порядке. Увидеть её. Но на мои вопросы о Диане следователи отвечать отказывались.
Спустя полтора часа приехал отец. Стоило ему войти в комнату, я подскочил.
— Девчонка дома, — произнес он с порога, скидывая с моих плеч тяжелый камень ожидания. — Её допросили на месте и отпустили. Вот только… Какого черта, сын? — и снова этот взгляд, прожигающий во мне дыру.
— Я не знаю. Понятия не имею, если честно.
Отец молча выдохнул, посмотрев в сторону. Возможно, не о таком наследнике, как я, он мечтал. Так случилось.
— Ну прости, — ответил я. Не оправдание конечно, но уже что-то. И вдруг он подошёл и, подняв за плечи со стула, обнял. Я замер, не шевелясь. В нашей семье не принято обниматься — слишком серьёзные мы для подобных нежностей. Слишком гордые и принципиальные.
— Собирайся, обо всем поговорим дома.
— И даже обойдемся без нотаций?
— Нет.
Я улыбнулся, потому что вот он – тот отец, которого я знал. Всегда оставляет последнее слово за собой. Он медленно отстранился, снова вернув прежний фасад. Став отзывчивей не более чем бетонная стена.
— Я решу формальности. Главное, чтобы тот пацан жив остался.
Что-то сжалось в груди. До этого момента я даже не думал о том, как изменится моя жизнь, если Ломовой вдруг умрёт.
Я тяжело вздохнул, упираясь руками в металлический стол. Рассматривая на нем зазубрину и почему-то думая, что могло ее оставить? Нож? Зубы?
Голова раскалывалась. Адреналин, кипящий в венах во время драки, давно схлынул и теперь каждое место, куда удачно попал Ломовой, пульсировало и ныло.
— Ещё немного, сын. — И тяжёлая рука опустилась на моё плечо.
Отец действительно все решил. Спустя еще пару часов допросов и бессмысленного ожидания мне разрешили уйти. Когда мы вышли из участка, на улицы опустилась тяжелая ночь. Я и не думал, что прошло так много времени.
Пошарив по карманам, в которых завалялась пара сотен бумажными, я хотел сорваться и ехать прямиком к Диане, но отец не позволил, забрав домой.
— Она в порядке, — заверил он. — А тебя стоит в него привести. Завтра увидитесь, на выпускном.
Господи, выпускной.
От усталости и нервов глаза закрывались. Я не раздеваясь повалился на кровать и, несмотря на то, что за окном была ночь, написал Диане сообщение: «Прости меня». Не ожидая в ответ ничего, надеясь только на то, что утром она увидит и, возможно, у меня будет шанс объясниться. Но на экране появился отчет о прочтении, и Диана принялась тут же что-то набирать.
«О, Боже!»
«Ты дома?»
«Тебя отпустили?»
«Что они сказали?»
«Все в порядке?»
«С тобой все хорошо?»
«Как ты?»
«Виктор?»
Слова появлялись на экране с космической скоростью, каждым вопросом врываясь в мое сердце, что страшно было глаза закрыть. Вдруг все окажется сном?
Я поднес телефон к уху, зажмурившись и закусив губу. Вслушиваясь в медленные ленивые гудки.
— Да. — Торопливый вздох и сбивчивое дыхание.
— Я тебя разбудил? — шепотом произнес я, не раскрывая глаз, представляя словно она рядом. Все еще фантомно ощущая запах ванильного шампуня, которым теперь пахнет всё в моей ванной. Чувствуя свой промах еще сильнее, чем прежде. Еще яснее понимая, что больше всего нуждался в том, чтобы знать, что она есть.
— Нет, я не спала.
Мир медленно замкнулся.
Снова повисло молчание.
— Диан…
Я так хотел сказать ей. Сказать впервые в жизни те самые три слова, которые не говорил никому. Прошептать тихо на ухо, позволяя им заполнить себя до самого края. Услышать свой собственный голос их произносящим, чувствуя, как каждое внутри отпечатывается.
Но Диана прошептала совсем тихо:
— Тебе вставать рано…
— Да, — ответил я, упустив момент. — До завтра?
— Да…
А потом долго пялился в погасший экран.
Глава 63. Выпускной
— Сюда, только накиньте халат пожалуйста. — Совсем молодой медбрат вел меня в палату, куда положили Павла. Вчера вечером он пришел в себя. Как объяснил врач, травма оказалась серьезной, но не смертельной.
Я вошла в большое светлое помещение с
