Нора Робертс - Женщины могут все
— Возьми мой телефон и набери девять-один-один. — София покосилась на приборную доску. Горючего еще половина бака. Одной надеждой меньше. На такой скорости вписаться в приближающийся S-образный поворот не удастся.
— Переключи передачу! — крикнула сзади Мадди. — Попробуй переключить на первую!
— Это мысль! Мама, когда я скажу, поставишь ручку в третью позицию. Нас здорово тряхнет, так что держитесь. Но может получиться. Я не могу отпустить руль.
— Я держу ручку. Все будет в порядке.
— О'кей. Приготовься. — София нажала на педаль сцепления; казалось, это только добавило машине скорости. — Давай!
Автомобиль сильно тряхнуло. Мадди закусила губу, но это не помешало ей вскрикнуть.
— Теперь во вторую, — велела София, вывернув с обочины на середину шоссе. По спине потекла струйка холодного пота. — Давай!
Машину трясло; Софию бросало то вперед, то назад. Она боялась, что сработают аварийные предохранительные подушки и сделают ее беспомощной.
— Скорость немного снизилась. Хорошая мысль, Мадди.
— После поворота нам предстоит спуск. — Голос Софии был холоден, как лед. — Поэтому скорость увеличится. Но я справлюсь. Как только кончится спуск, начнется подъем. И там мы остановимся. Мама, на всякий случай возьми мой телефон. И держитесь покрепче.
Она не смотрела на спидометр. Теперь ее глаза были прикованы к шоссе, мозг ожидал новых поворотов. Она ездила по этой дороге тысячи раз. Свет фар разрывал темноту, слепя ехавших навстречу. Она слышала сердитые гудки, раздававшиеся, когда автомобиль пересекал центральную.
— Почти приехали. Почти… — Она свернула сначала влево, потом вправо. Руль скользил во влажных от пота ладонях.
София не увидела, а скорее почувствовала, что земля начала выравниваться. Еще чуть-чуть, думала она. Еще чуть-чуть…
— В первую, мама. Поставь в первую.
Раздался страшный шум; машину затрясло. Софии казалось, что огромный кулак ударил в капот. Что-то затрещало, потом зазвенело. Скорость упала, и София свернула на обочину.
Когда машина остановилась, никто не мог вымолвить ни слова. Мимо проехал один автомобиль, за ним другой.
— Все целы? — Пилар потянулась к пряжке ремня и поняла, что у нее онемели пальцы. — Все о'кей?
— Ага. — Мадди вытирала щеки. — Нормально. Думаю, нам нужно вылезти.
— Хорошая мысль. Софи, как ты, детка?
— Нормально. Выбираемся отсюда к чертовой матери. София сумела выйти и добраться до переднего бампера.
И тут у нее подкосились колени. Она оперлась руками о капот и постаралась отдышаться. Ей не хватило воздуха, мучила одышка.
— Ты здорово вела машину, — сказала ей Мадди.
— Ага… Спасибо.
— Иди ко мне, детка. Иди сюда. — Пилар повернула дочь лицом к себе и обняла, когда Софию затрясло. Потом Пилар потянулась к Мадди. — Иди ко мне, детка, — повторила она. Девочка прижалась к ней и дала волю слезам.
ГЛАВА 28
Дэвид, едва живой от страха и облегчения, пулей вылетел из дома. Не успел полицейский автомобиль затормозить, как он выхватил из него Мадди, взял на руки и начал баюкать, как маленькую.
— Ты в порядке… — Он прижимался губами к ее щекам, к ее волосам. Дышал ею, и дрожь, которая била его с момента звонка, постепенно утихала. — Ты в порядке, — снова и снова повторял он, прижимая Мадди к себе.
— Я в порядке. Жива и здорова. — Стоило девочке обвить руками шею отца, как мир и в самом деле встал с головы на ноги. — Софи вела машину, как те парни на гонках, которые вы с Тео любите смотреть по телевизору. Это было здорово.
— Здорово. Ага… — Дэвид баюкал ее и успокаивался, зарывшись лицом в ее шею. Тем временем Тео неловко гладил сестру по спине.
— Держу пари, это была еще та езда. — Тео мужественно сражался с комком в горле. У него давно сосало под ложечкой от страха за Мадди и тревоги за сходившего с ума отца. — Папа, я сам отнесу ее домой. Ты разбередишь руку.
Дэвид, у которого от волнения пропал голос, только покачал головой. Он мог думать лишь о своей малышке. Его девочка чуть не погибла.
— Папа, все нормально, — сказала ему Мадди. — Я могу сама идти. Сначала нас всех трясло, но потом мы успокоились. А Тео может отнести в дом мою добычу. — Она потерлась щекой о щеку отца. — Мы хорошо ограбили магазины, правда, Пилар?
— Правда… Тео, я помогу.
— Мы с Тео справимся сами. — Мадди начала извиваться как червяк, и отец отпустил ее.
— Что ты сделала со своими волосами? — Дэвид провел рукой по стриженой гриве и задержал ладонь на теплой шее дочери.
— Избавилась от лишнего. Тебе нравится?
— Ты стала взрослой. На мой взгляд, слишком взрослой. Черт побери, Мадди, я бы не хотел, чтобы ты взрослела. — Он вздохнул и прижался губами к ее макушке. — Еще минутку, о'кей?
— Конечно.
— Я тебя очень люблю. И прошу в ближайшее время меня так не пугать.
— Постараюсь. Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь мое новое платье. Оно хорошо сочетается с прической.
— Отлично. Ступай в дом и тащи свои трофеи.
— Ты останешься, правда? — спросила Мадди у Пилар.
— Да, если ты так хочешь.
— Я думаю, тебе следует остаться. — Тео взял сумки, и Мадди заковыляла следом в своих «сексуальных» новых туфлях.
— Ох, Дэвид, извини…
— Ничего не говори. Просто дай мне посмотреть на тебя. — Он взял лицо Пилар в ладони, а потом запустил пальцы в ее волосы. Ее кожа была холодной, а глаза — огромными и полными тревоги. Но она была рядом, живая и здоровая. — Просто дай посмотреть.
— Я в порядке.
Дэвид привлек ее к себе и начал покачиваться из стороны в сторону.
— А как София?
— Тоже в порядке. — Внутри что-то сломалось, и от самообладания, заставлявшего Пилар все это время держаться, не осталось и следа. — О господи, Дэвид, о господи! Наши девочки! Я никогда в жизни так не боялась, но все это время они… они. держались поразительно. Мне не хотелось оставлять Софи одну объясняться с полицией, но я не могла отпустить и Мадди одну домой, поэтому…
— Тай уже выехал туда.
Пилар с трудом втянула в себя воздух; второй вдох дался ей легче.
— Я так и думала. Тогда все в порядке.
— Пойдем в дом. — Дэвид обнял ее за плечи. — Расскажи мне, как это случилось.
Тай пролетел мимо полицейской патрульной машины, заскрежетал тормозами и остановился. София следила за тем, как он переходит шоссе. Света фар было достаточно, чтобы заметить на его лице следы гнева. Пытаясь сохранять спокойствие, она повернулась спиной к допрашивавшему ее копу и пошла навстречу Таю.
Он обнял ее так крепко, что София задохнулась. На свете не было ничего надежнее этих объятий.
— Я надеялась, что ты приедешь. Очень надеялась.
