Луанн Райс - Созвездие верности
– Потому что я хочу быть с тобой.
– Но пожертвовать такой потрясающей возможностью… Ты уверен?
Зеб указал на небо. Другой рукой он обвил ее плечи, и она наблюдала за тем, как он щурился в черную ночь, словно планируя межзвездные маршруты, по которым ему всегда хотелось пролететь на своем челленджере.
– Они никуда не денутся, – сказал он. – Звезды по-прежнему будут там, наверху. На мое место в Калифорнии претендуют еще десять спецов по спутниковым фотографиям. Так что с поиском замены проблем не будет. Но чего мое начальство пока еще не знает, так это моих грандиозных планов по поводу Восточного побережья.
– Ты о чем?
– О новенькой с иголочки обсерватории, где-нибудь на полпути отсюда в Провиденс, что в штате Род-Айленд. Нам еще придется подобрать подходящую площадку. Матильде надо будет поработать за двоих – потому что, разделавшись со строительством, я буду брать тебя с собой в путешествия по округе. Я собираюсь открыть лабораторию, и она непременно будет в пределах недолгой поездки на машине от…
– …Мыса Хаббарда?
– От нашего с тобой дома, Румер. Он всегда будет там, где ты.
И потом, держа ее за руки, Зеб опустился на колени у Индейской Могилы. Вокруг поднимались теплые испарения с земли, а над головами у них сверкали звезды, и Зеб привлек ее к себе.
– Я так люблю тебя, Ларкин, – сказал он, когда ее коленки уткнулись во влажную почву.
– Взаимно, Мэйхью.
Румер моргнула, гадая, почему же Зеб выбрал это место – среди всех прочих прекрасных уголков Мыса Хаббарда – для той давней встречи. Двадцать лет назад они могли бы заняться здесь любовью – но почему именно тут? Почему оно имело для них такое большое значение? Отгоняя назойливых насекомых, она посмотрела на изваяние Дяди Лота.
И ясный как день ответ был прямо там, у нее под носом. Этот человек любил Мыс – его природу и наследие, – так же как и Румер с Зебом. Если легенда не врала, то он был в услужении у тех, кого ненавидел – за варварскую кражу этого чудесного, прекрасного края. Ведь Зеб уже сказал: Дядя Лот, как никто другой, понимал, что землю нужно любить, а не просто владеть ею.
– Спасибо тебе, Дядя Лот, – произнесла она вслух, когда Зеб помог ей подняться.
– За что, Румер? Почему ты благодаришь его?
– Потому что научил всех нас, – ответила Румер. – Всех детей с Мыса Хаббарда, которые знают про него…
– Чему научил?
– Ты сам знаешь, – она поцеловала Зеба. – Тому, что на самом деле мы никогда не покидали этот край, который так безумно любим. Что бы ни происходило и куда бы нас ни заносил ветер судьбы…
– Значит, вот что я упустил двадцать лет назад? – спросил Зеб.
– Вовсе нет, – прошептала она. – Ты и тогда знал об этом. Ты же вернулся, разве не так?
– И все это время я присматривал за тобой, оттуда, сверху…
В небе полыхнул луч маяка, заслонив собой все звезды. Румер думала о своей прародительнице Элисабет, матери первой Клариссы. Уплыв с капитаном Торном, она упустила то же самое. Они потерпели крушение и утонули неподалеку от земли, которая могла спасти их.
– Завтра приедут бульдозеры, – Румер просто задохнулась от осознания того, что двор Франклинов, бывший двор Мэйхью – лицо Мыса Хаббарда – навеки изменит свой облик, а они с Зебом бессильны как-либо помешать этому.
– Знаю.
– Ты так старался не подпускать их сюда…
– Но этого оказалось недостаточно, – Зеб еще крепче сжал ее ладонь. – Пойдем, – он потянул ее за локоть.
– Обратно ко мне? – спросила она.
– Нет, к нашему зеленому дому. Моему дому… в последний раз.
Они побежали, летя сквозь лесную чащу, словно сам Дядя Лот придавал им сил и подгонял вперед. Спускаясь вниз по тропинке, Зеб поддерживал ее, чтобы она не упала. На главном пляже они гулко топотали по серебристому песку. Держась за руки, пронеслись через мостик, а оттуда вверх по ступенькам к дорожке, ведущей во двор Зеба.
Там, на лысом холме, высился зеленый коттедж. Его роскошное окружение из сосен и дубов исчезло, и теперь он стоял один-одинешенек под черным звездным небом. У Румер защемило сердце – и так, вероятно, будет всякий раз, когда ее глаза опять не смогут найти любимые деревья.
Зеб прошел к большому валуну и только потом вспомнил, что старинного медного ключа там не было, а замки в дверях уже поменяли. Поглядев на дорогу, они с Румер удостоверились в том, что у обочины не было машины Франклинов. Сам дом был окутан темнотой, внутри не горело ни одной лампочки.
Встав у северной стены, Зеб ухватился за повидавшую виды трубу дымохода. На ней были небольшие выступы, образованные кирпичами, выложенными из широкого основания в прямую узкую колонну. Он подтянулся до самого низкого упора для ног и поглядел вниз через плечо.
– Справишься?! – крикнул он Румер.
– Проще простого, Мэйхью! – крикнула она в ответ. – Ты хоть представляешь, сколько раз по утрам я забиралась сюда, чтобы постучать в твое окно, когда ты просыпал время развозки газет?
– Знаю, Ларкин, – Зеб подал ей руку и втащил за собой наверх.
С кирпича на кирпич они ползли по трубе. Добравшись до нижнего ската крыши, Зеб чуть отстранился и пропустил Румер вперед. Она по-крабьи проползла мимо слуховых окон, а уже оттуда вскарабкалась на второй ярус. Вцепившись в открытые ставни, она рывком забралась на самый верх крыши.
Зеб поспешал следом за ней. Усевшись бок о бок, они перевели дыхание. С моря на болота и Индейскую Могилу дул мягкий бриз, отгонявший назойливых москитов. Румер взяла Зеба за руку, думая обо всех обещаниях, которые они дали друг другу в эту ночь.
С этой крыши, знакомой ей с детства, глядела она на расчищенную площадку, где прежде росли деревья, на каждый камушек и поросший мхом валун. Запах свежесрубленной древесины не выветрился до сих пор. В воздухе парил аромат подъельника и нектара жимолости. «Это наше место, – подумала она. – Я земля, а он небо. Я тяну его вниз с небес, а он увлекает меня клуне. Куда бы нас ни занесло, все началось именно здесь».
– Это мой дом! – прокричал Зеб звездам. Он вел себя как мальчишка, и как же она любила его!
Мириады звезд мерцали у них над головами – белые огоньки на бархатисто-черном ковре небосвода. Румер разглядела Орион, Большую Медведицу, Арктура и Плеяды. Все эти годы звезды оберегали Зеба, а потом вернули ей. Она молча вознесла благодарственные молитвы небесам, а потом переключила свое внимание на дела земные.
– Твой дом, – повторила Румер.
– Этот дом, эта крыша, – Зеб глядел вниз, на улицу, где торчал желтый бульдозер и кран с железной бабой для сноса зданий. – Они завтра исчезнут.
– Мне не верится, – ответила Румер. Безграничная любовь к Мысу Хаббарда взыграла у нее внутри и выплеснулась наружу, когда Зеб обнял ее. Один край крыши оберегал дымоход, а за другим присматривал единорог с флюгера. Слезы брызнули у нее из глаз, когда она подумала о том, что у них было и что они завтра утратят навсегда.
