Просто Мария 2 - Коллектив авторов

— Майкл, я умоляю тебя, я просто заклинаю — давай, давай попробуем еще раз… Давай начнем жить с самого начала, Майкл!..

Де Фалья покачал головой.

— Увы, Джоанна, — ответил он, — еще никому не удавалось все бросить и начать жизнь сначала. Не удастся это и нам с тобой…

Маклохлен в какой-то момент показалось, что Мигель Габриэль колеблется, и она усилила натиск:

— Майкл, но все-таки, все-таки, давай попробуем… А вдруг у нас с тобой получится?..

Де Фалья, тяжело вздохнув, произнес:

— Джоанна, мы же взрослые люди…

Эта фраза прозвучала почти так же, как множество раз звучала из уст Джоанны в адрес самого Мигеля Габриэля, когда последний предпринимал очередную попытку примирения с Джоанной, и он сам невольно обратил на это обстоятельство внимание.

«Боже, как давно это, оказывается, было!..» — подумалось де Фалье.

— Мы же с тобой взрослые люди… Скажи, для чего ты уже битый час ломаешь передо мной эту комедию?.. — Мигель Габриэль начинал понемногу выходить из себя — после съемок он был очень уставшим, и теперь ему хотелось только одного — поскорее закончить этот тяжелый разговор и отправиться домой. — Для чего ты разыгрываешь для меня весь этот никому не нужный спектакль?..

Джоанна произнесла сквозь всхлип:.

— Неужели ты не понимаешь — это ведь не спектакль! Это не спектакль. Майкл!..

Тот резко спросил:

— Тогда — что же?..

— Просто я тебя по-прежнему люблю… Да, люблю… — вновь всхлипнула Джоанна, — и поэтому хотела бы выяснить отношения…

— Знаешь что, Джоанна: если отношения хорошие, то их не выясняют, а плохие и не стоят того, чтобы выяснять их, — парировал де Фалья и, рванув на себя дверную ручку, вышел из вагончика. На этот раз Джоанна не стала его задерживать…

Спустя полгода съемки сериала были, наконец-то, закончены. В тот же день Джоанна, получив причитающийся ей гонорар, запаковала чемоданы. Она больше ни дня не могла оставаться в этом городе…

Дон Мигель Габриэль взялся проводить ее до аэропорта — что ни говори, а он не мог просто так оставлять Джоанну, свою бывшую жену и главную героиню телесериала.

Они попрощались на удивление спокойно и вежливо, хотя и Майкл и Джоанна прекрасно понимали, что, возможно, больше никогда и не увидятся… Кстати, всю свою недвижимость в Калифорнии дон Мигель Габриэль переписал на Джоанну, так что у последней не было никаких проблем с финансовыми вопросами.

Взглянув на бывшего мужа напоследок, Джоанна произнесла:

— Знаешь, я все-таки очень виновата и перед тобой, и перед этими замечательными людьми… Мне очень стыдно перед Марией Лопес…

По тону, которым было сказано это предложение, де Фалья понял, что на этот раз Джоанна Маклохлен не врет, что она совершенно искренне переживает случившееся.

Рассеянно посмотрев на Джоанну, дон Мигель Габриэль улыбнулся.

— Хорошо, что ты хоть сейчас начинаешь понимать это, Джоанна…

Маклохлен робко спросила:

— Можно, я хоть изредка, хоть раз в году буду звонить Марии сюда, в Мехико?

Де Фалья, пожав плечами, произнес:

— Думаю, что да…

— Спасибо…

— Не меня надо благодарить, Джоанна, а этих прекрасных людей…

Джоанна кивнула:

— Я понимаю…

— Конечно, звони, — произнес де Фалья. — Думаю, что и Мария будет следить за твоими успехами… Кстати она не раз говорила мне, что ты — очень хорошая актриса… Она говорила это совершенно искренне…

— Да, я знаю — эта сеньора никогда не обманывает… Она может прожить без обмана. И я завидую ей…

В это время в фойе послышался голос авиадиспетчера, многократно усиленный динамиками:

— Объявляется посадка на пассажирский авиарейс «Мехико — Сан-Франциско», самолет «Боинг-747»… Объявляется посадка…

Вздохнув с едва уловимым сожалением, дон Мигель Габриэль произнес:

— Ну что, не буду задерживать тебя…

Не отвечая, Джоанна взяла чемоданы и, ничего не говоря на прощанье, зашагала в сторону пассажирского терминала. Уже подойдя к двери терминала, она обернулась и хотела было что-то крикнуть на прощанье, но в самый последний момент передумала и, незаметно утерев платком глаза, скрылась за стеклянной полупрозрачной дверью.

Глава 59

Не стоит и говорить, что больше всех переживал произошедшее Диего Лопес. Для него это был двойной удар — он посчитал, что потерял не только любимую, но и всю свою семью.

— Она никогда не простит мне этого, — шептал Диего, — она никогда не простит мне такого предательства… Боже, что я наделал, как я мог так несправедливо, так вероломно обойтись со своей любящей сестрой!..

В тот же день Диего исчез из дома. Все домашние находились в страшном волнении — Мария вообще слегла в постель с нервной горячкой — она не выдержала потрясений, выпавших на ее долю за последнее время.

Однако на следующее утро Рита сообщила ей, что с Диего все в порядке — только что он позвонил из аэропорта и сообщил, что решил на какое-то время уехать из Мексики, чтобы разобраться в себе и приучить себя к настоящей самостоятельности.

— Не волнуйся, — произнесла Рита, нежно глядя на свою лучшую подругу, — не волнуйся за Диего… Может быть, именно так и надо…

Мария только горестно вздыхала в ответ.

— Я боюсь, я боюсь за своего брата, я не хочу, чтобы он вновь стал жертвой своей же доверчивости, — говорила Мария, — я не хочу, чтобы его так обманывали… Ведь он такой доверчивый…

И Мария вновь потеряла сознание…

Прошел год.

За это время «Лопес продакшн» стала ведущей в Мексике кинокомпанией по производству телесериалов. Мария Лопес достигла такой же известности, как и тогда, когда, начав практически с ноля, открыла собственную швейную фабрику и сеть фирменных магазинов по всей Мексике. Ее фильмы пользовались небывалым успехом — их с огромным удовольствием закупал не только Голливуд, но и европейские телекомпании. Дон Мигель Габриэль де Фалья, по настоятельной просьбе Марии так и остался жить в доме Лопесов — хотя на всякий случай купил себе небольшой уютный коттедж в одном из пригородов мексиканской столицы. Дон Мигель Габриэль стал одним из самых известных режиссеров в Латинской Америке — его наперебой приглашали ставить фильмы в Колумбию, Аргентину, Бразилию, американские продюссеры сулили ему самые выгодные контракты в Голливуде, однако де Фалья всякий раз отказывался от этого, утверждая, что может работать только на родине.

Джоанна за это время звонила в Мехико два или три раза — она сообщила, что подписала какой-то контракт с английской рекламной фирмой, и теперь