Ширли Эскапа - Время любви
Под утро Джина впала в сладостную дремоту, но длинные чуткие пальцы Руфуса нежно пробежались по ее спине.
— Сегодня я вылетаю в Женеву, но хочу назначить тебе свидание.
— Свидание?
— Я хочу, чтобы все знали, что отныне мы с тобой вместе. Рипли устраивают званый вечер в честь лорда и леди Блэквел, и я хочу, чтобы ты была моей дамой.
— А ты, Руфус, как я вижу, вращаешься в высоких кругах, — отметила Джина.
— Как и ты, дорогая, как и ты.
Довольная, Джина негромко рассмеялась.
— Когда состоится прием?
— Шестого марта, то есть ровно через месяц. — Руфус провел пальцем по ее губам. — Все это время я пробуду в Европе, но шестого обязательно вернусь. Ну как, согласна?
— Хорошо, принимаю предложение.
— Да, еще одно. Звонить тебе не буду: ненавижу говорить по телефону. Но зато буду постоянно, кроме воскресений, давать о себе знать. Договорились?
— «Не звони мне, я сам позвоню, когда выберу время», — процитировала Джина, точно скопировав интонации Джейн.
Оба весело расхохотались и принялись кататься по широкой кровати, как не в меру расшалившиеся дети.
О том, что произошло той ночью, Джина могла рассказать только одному человеку — Мириам Штерн. Но Мири умерла, и теперь Джине не с кем было посоветоваться, некому излить душу.
Внешне жизнь Джины ничуть не изменилась, она так же рьяно занималась делами, ходила на вернисажи, посещала приемы и сама устраивала вечера. Однако голова ее постоянно была занята множеством вопросов. Что Руфус имел в виду, когда сказал, что хочет, чтобы все знали, что теперь они «вместе»? Жены его давно нет в живых… Неужели он собирается жениться на ней, Джине? Если это так, то как посмотрят на это их сотрудники? Все знали, что они с Руфусом непримиримые конкуренты…
Так или иначе надо разобраться с Кларенсом Фаулером.
Шестого марта Джина прибыла на торжественный прием чуть позже семи. У Рипли ей раньше бывать не доводилось, но дворецкого Кларка, работавшего прежде у других хозяев, она сразу узнала.
— Добрый вечер, Кларк, — улыбнулась Джина дворецкому, взглянув на обшитый деревянными панелями потолок, фотографии которого она так часто видела в модных журналах.
— Добрый вечер, миссис Гибсон, — ответил Кларк.
Что-то он взволнован, этот невозмутимый Кларк, или ей почудилось? В эту минуту появился бывший министр иностранных дел Честер Рассел с супругой. Джина была с ним знакома, и все трое тепло поздоровались. Горничная взяла у женщин меховые пелерины, а те перекинулись парой слов. Честер куда-то исчез, и они решили его подождать здесь, в прихожей.
Снова хлопнула дверь. Когда Джина повернулась к вошедшей паре, лицо ее исказилось. Кори и Си Ринцлер. Самые жестокие, самые непримиримые конкуренты. Джина обменялась с ними холодными кивками, всем существом ощутив, как накалилась атмосфера.
Да где же, черт возьми, Кларк? В груди росло глухое раздражение. Сколько ей еще торчать в этой прихожей? А, вот и он, вышагивает позади хозяев.
Марша Рипли, тоненькая женщина с быстрыми глазками и высокой прической, остановилась прямо напротив Джины и высоким девчоночьим голосом произнесла:
— Миссис Гибсон? Я Марша Рипли. Рада вас видеть в нашем доме.
Джина протянула ей руку.
— Счастлива познакомиться с вами.
С отсутствующим видом хозяйка ответила на рукопожатие.
— Ээ… произошла досадная ошибка, — негромко пробормотала она. — Даже не знаю, что сказать… Да, я не представила вам своего мужа.
— Здравствуйте, мистер Рипли, — в замешательстве произнесла Джина.
Рипли задержал ее ладонь в своей пухлой руке несколько дольше, чем того требовали приличия.
— Очень, очень рад, но… тут действительно какая-то ошибка. Видите ли, мы никак не ожидали видеть вас на нашем приеме… к сожалению.
Густо покраснев, Джина сказала: — Я должна была встретиться здесь с Руфусом Картрайтом. Он пригласил меня на прием.
— Странно. Еще в прошлом месяце Руфус письмом уведомил нас, что не сможет сегодня приехать! — ошеломленно воскликнула Марша. — Но, возможно, я ошибаюсь? Она быстро взглянула на мужа и дворецкого.
— Нет, миссис Рипли, все правильно, — с мрачным видом отчеканил Кларк. — Я хорошо помню, что вы тогда очень расстроились.
У Джины подкосились ноги. Краски сбежали с ее лица, на лбу выступили капельки пота, но чувство собственного достоинства ей удалось не потерять — хотя и с великим трудом.
— Видимо, секретарша затеряла его телеграмму, — бодро проговорила она. — Прошу меня извинить.
С этими словами она повернулась к выходу, но ей пришлось вытерпеть еще одно унижение — горничная замешкалась, выискивая ее пелерину, а в прихожей, за спиной Джины, все вдруг как-то чересчур оживленно заболтали, будто ее и вовсе не существовало на свете. Едва Джина взялась за дверную ручку, как вошли леди и лорд Блэкуэлл. Посторонившись, она вежливо поздоровалась и через минуту уже была на улице.
Такси подъехало сразу же. Джина машинально назвала шоферу адрес своего офиса. Швейцар, конечно, не преминет отметить ее вечернее платье, ну и черт с ним, пусть удивленно задирает брови, сколько ему вздумается — ей без разницы. Нельзя же в самом деле ехать сейчас домой, где все комнаты уставлены красными розами, которые каждый день приносили от Руфуса!
Поднявшись в приемную, Джина обвела взглядом помещение офиса. Куда только подевалось ее былое восхищение творением своих рук? Сверкающие полировкой полы, дорогие восточные ковры, великолепные люстры от Тиффани, мозаичный бассейн — все это словно издевалось над ней, смеялось в лицо.
Широкими шагами Джина прошла в свой кабинет, где в гардеробной на всякий случай хранились деловые костюмы. Быстро переодевшись, она уставилась на сброшенное на пол платье. Каким бы оно ни было, больше она его никогда в жизни не наденет! Решение пришло мгновенно — она отдаст его в общину святого Винсента, а там пусть делают с ним что хотят.
Сказано — сделано. Джипа запаковала платье и только после этого уселась за письменный стол. О том, что произошло у Рипли, думать не хотелось, а вот Картрайт еще пожалеет, она уничтожит его компанию.
Ладно, есть дела важнее. Линия мужской косметики практически завершена, осталось придумать название. Да, и еще — может, стоит дать рекламу новой продукции в женском журнале? Статистика утверждает, что 70 процентов разных кремов, предназначенных для представителей сильного пола, покупают именно женщины.
Нет, но каков Руфус! Джина чувствовала себя совершенно опустошенной, униженной, спасти ее может только любимое дело, значит, надо очнуться и погрузиться в работу… К глазам подступили злые слезы, и через минуту Джина уже безудержно рыдала.
