Даниэла Стил - Семейный альбом
– Вы никогда не узнаете, насколько заслуженно эта девушка получает награду. У нее был самый вредный режиссер в городе. – Все засмеялись, а она обняла Вэл, и та заплакала, благодаря всех и в первую очередь, конечно, Фэй.
– Много лет назад она дала мне жизнь, а сейчас… – дыхание перехватило, – … больше чем жизнь. Она научила меня работать… Хорошо работать… Она подарила мне самый большой шанс в жизни. Спасибо, мама. – Все присутствующие улыбались сквозь слезы, а Валери прижимала к груди «Оскара». – Спасибо папе за веру в меня… И Лайонелу, и Ванессе, и Энн за поддержку, за то, что терпели меня все эти годы… – Потрясенная, она не могла продолжать… – И Грегу… Мы любили его и никогда не забудем…
Потом она победоносно ушла со сцены и кинулась в объятия Джорджа. Это было последнее награждение, и все направились на банкет. Вэл позвонила Ванессе и Джейсону сразу, как только смогла, и все поговорили с ними по очереди, потом обнимались, хохотали, целовали Джорджа, тискали Вэл, обнимали Барда и Фэй. Даже Энн ликовала. Лайонел подошел к родным с новым другом – актером, с которым Джордж снимался несколько лет назад. Он быстро вписался в компанию. Мужчина был в возрасте Джорджа, и Фэй поняла, кто он Лайонелу. Впервые после смерти Джона… Фэй порадовалась за сына. Она радовалась за всех… За Вэл… За Энн с ребенком… За Лайонела… За Вэн… Сейчас у них все в полном порядке. И в ту ночь она повторила Варду слова, сказанные ею несколько лет назад:
– Что скажешь, если мы уйдем на покой, милый?
– Снова? – Он улыбнулся.
– Я сделала все, что могла.
– Всякий раз, не получая награду, ты собираешься на пенсию. Не так ли, любовь моя?
Фэй улыбнулась, подумала и покачала головой. Она так счастлива за Вэл и нисколько ей не завидует.
– Если бы все было так просто. – Она села на кровать и сняла жемчужное ожерелье, первый, давний подарок Варда – единственное украшение, которое она не продала, когда семья потерпела крушение много лет назад. Этот жемчуг был ей дорог, как и Вард, как вся их совместная жизнь… Она готова к переменам. Она давно все решила. – Я думаю, что добилась всего, чего хотела. По крайней мере, как профессионал.
– Ужасно. – Он казался расстроенным. – Как ты можешь так говорить? В твоем-то возрасте!
Фэй улыбнулась, спокойная и чертовски красивая; муж, как всегда, был без ума от нее.
– Мне пятьдесят два, я отсняла пятьдесят шесть фильмов, родила пятерых детей, и у меня один внук. – Она не считала первого, ушедшего из их жизни больше пяти лет назад. – А еще муж, которым я восхищаюсь, множество друзей. Короче, настала пора развлекаться. Дети в порядке, счастливы, мы сделали все, что могли. Знаешь надпись на экране – «Конец»? – Фэй улыбнулась Варду, и он впервые понял, что она говорит серьезно.
– И что ты будешь делать на пенсии?
– Не знаю… Возможно, проведу год на юге Франции. Отдохну. У нас ведь ничего в жизни не было, кроме работы.
– Можешь писать мои мемуары, – пошутил Вард.
– Это ты сделаешь сам. Я не хочу писать даже свои собственные.
– Ты как раз и должна. – Он не сводил с нее глаз. Какая долгая восхитительная ночь; Фэй сама не понимает, что говорит, хотя, похоже, на этот раз она вполне серьезна. – Поглядим, как ты почувствуешь себя через месяц-другой. Я сделаю все, что захочешь. – Варду вскоре исполнялось пятьдесят шесть лет, и он тоже был не прочь развлечься на юге Франции… Звучит приятно, почти как в добрые старые времена, и почему бы не вернуть их.
Ехать решено было в июне; год они отдохнут, посмотрят, насколько им это понравится. Тэйеры на четыре месяца арендовали дом на юге Франции и апартаменты в Париже на полгода. Перед отъездом Фэй напутствовала каждого из детей. Ее предчувствие насчет Лайонела оправдалось: в жизни сына появился новый друг, о котором он очень заботился. Они поселились на Беверли Хиллз. Этот человек понравился Фэй.
Валери окунулась в работу над следующей ролью, и они с Джорджем поговаривали о предстоящем браке в этом году, сразу после того, как Джордж закончит сниматься в новом фильме. Фэй пообещала пригласить их во Францию на медовый месяц. Вэл сказала, что они приедут позднее и, возможно, с Дэнни. Визит к Энн был самым трудным, Фэй никогда не находила с ней общего языка, но все же как-то днем побывала у дочери и еще раз убедилась – она счастлива. Фэй показалось, что Энн неважно выглядит, и та призналась, что снова беременна.
– Не слишком ли скоро?
Энн улыбнулась. Как быстро все забывается!
– У Лая с Грегом разница в десять месяцев… – И Фэй улыбнулась. Дочь права. Конечно, хочется, чтобы у детей все было по-другому, чтобы они были счастливее, защищеннее, мудрее, а вместо этого они идут дорогой родителей. Вэл стала актрисой. У Энн страсть к большой семье… И остальные взяли что-то от родителей…
– Действительно. – Глаза двух женщин встретились впервые за долгое, долгое время. Возможно, у них никогда больше не будет возможности спокойно поговорить…
– Энн… я… – Фэй не знала, как начать. Двадцать лет промелькнули в памяти. Она никогда не была спокойна за этого ребенка, любимого, но непонятного. – Я наделала с тобой много ошибок. Думаю, это не секрет для нас обеих.
Энн дружелюбно посмотрела на мать, прижимая к себе Макса.
– Наверное, тебе жилось нелегко… Я ведь никогда не понимала, кем ты была…
– Моя самая величайшая ошибка в том, что у меня всю жизнь не было времени. Если бы ты родилась на пару лет раньше, то была бы…
Но кто может знать наперед? Сейчас все уже в прошлом – Хейт, беременность, ее первый ребенок… Их глаза снова встретились, и Фэй решилась высказать все наболевшее. Она взяла Энн за руку.
– Прости меня за того ребенка, Энн… Я ошиблась… Тогда я думала, что мы поступаем верно… – Глаза обеих наполнились слезами, а Макс спокойно посапывал на руках Энн. – Я была неправа.
Энн покачала головой, слезы хлынули по щекам.
– Нет… Тогда не было другого выбора. Мне было всего четырнадцать…
– Но ты так и не забыла этого.
– Теперь я поняла. Ты все сделала правильно. – Энн порывисто обняла мать. – Я простила тебя. – Но еще важнее было то, что она простила себя.
Вот и все. Можно ехать.
– Я буду скучать по тебе, мама.
– Я тоже. – Она будет скучать по ним всем. Но у каждого теперь своя жизнь, она должна их отпустить. Все примирились с ней, и она со всеми.
На пути во Францию Фэй и Вард остановились в Нью-Йорке и повидались с Вэн и Джейсоном. Оба светились от счастья: они сочиняли пьесу, Вэн работала в издательстве и вечерами писала книгу. Они не говорили о браке, но и явно не собирались расставаться. По пути во Францию Фэй, улыбаясь, сказала:
