Рада Мурашко - Не чужие люди
Больше всего Кузовков боялся, что когда-нибудь вечером, вернувшись с работы, действительно не застанет ее дома.
Войдя во двор, Кузовков по привычке посмотрел на окна. В зале горел свет. Наверное, Ольга пьет чай и смотрит какую-нибудь милую семейную мелодраму, в которой мужчины обаятельны и галантны и всегда находят время для жен.
Михаил повернул ключ в замке, вошел в полутемную прихожую. Ольга в огненно-красном выходном платье крутилась перед зеркалом и не сразу его заметила. Или сделала вид, что не заметила. Кузовков невольно залюбовался женой — стройная, красивая, она напоминала ему фею из какой-то детской книжки.
— Привет, — поздоровался он. — У нас гости?
Ольга резко повернулась к нему и сразу перестала быть похожей на ангела. Сузившиеся глаза полыхали раздражением, губы скривились в злой усмешке.
— Что ты! Какие же у нас могут быть гости, откуда?! — взвинченно начала она. — Все нормальные люди по домам сидят, мужей ужином кормят. А я своего вижу не каждый день! Ты мне обещал, что это скоро закончится!
— Оль, ну не заводись, — устало вздохнул Кузовков. — Что я могу сделать? Работа.
— Работа! — передразнила она. — Других слов ты вообще не знаешь?! Скажи, а летом? Летом я отдыхать тоже одна поеду?!
— Отдыхать? Оль, мы же собирались на машину откладывать…
— Отлично! То есть я должна еще и сидеть здесь безвылазно?! Ждать еще лет тридцать твоей пенсии?! А потом будем путешествовать на дачу и в соседний супермаркет?! Знаешь, дорогой, я тебе не Пенелопа! Надоело! Пальто подай мне!
Михаил машинально снял с вешалки пальто, протянул жене и наконец запоздало удивился:
— Ты что, куда-то уходишь?
— Да, ухожу, — отрезала Ольга и, не дождавшись следующего вопроса, с вызовом уточнила: — К любовнику!
— Куда? — растерянно переспросил Кузовков, глядя, как жена расправляет воротник.
— А что, ты думал, я буду до смерти тут торчать, как волк? Я тебя предупреждала: я хочу нормальную семью! Я детей хочу, я мужа хочу… не виртуального! Ты же только номер в телефоне — все, больше тебя нет нигде! Днем ты работаешь, вечером ты работаешь, в выходные ты работаешь! О моем существовании ты вообще хотя бы помнишь?!
— Олюшка, мы уже сто раз это обсуждали. Не начинай опять, ты не представляешь, как я устал. Снимай пальто, и давай посидим, поужинаем.
— Я спешу, — напомнила Ольга.
— Перестань, Оль. Нет у тебя никакого любовника. Переодевайся, пожалуйста.
— Почему это нет? — прищурилась она.
— Олюшка, уже почти десять. Тебе завтра на работу. Ну какие свидания в такое время?
— М-м, сыщик, — недобро протянула жена. — Вычислил. Просчитал, сделал логические выводы. Ладно…
Ольга небрежно бросила пальто на стул и скрылась на кухне. До Кузовкова донеслось хлопанье шкафчиков и звон посуды.
— Какой запах! Я сейчас умру от голода, — попробовал он подлизаться к жене, с опаской заглядывая на кухню.
— Обычный запах, — буркнула Ольга. — Купила готовые котлеты в кулинарии.
— И правильно, — тут же перестроился Михаил. — Нечего после работы убиваться.
Ольга усмехнулась.
— Нас на Новый год Алинка с мужем в гости зовут… Только не говори мне, что на Новый год ты тоже работаешь! — возмутилась она, глядя на замявшегося супруга.
— Да нет… — промямлил тот. — Не знаю, Оль. Если ничего не случится…
— Значит так! Я тебя официально предупреждаю, что точно не буду встречать Новый год одна.
— У нас сейчас очень сложное дело, — попробовал Кузовков увести жену от опасной темы. — Когда закончим, я смогу взять несколько отгулов… Честное слово, Оля.
— Так я тебе и поверила, — уже беззлобно пробормотала Ольга. — Что за дело такое? Какого-нибудь важного бандита шлепнули?
— Да нет, обычный взлом. Ничего интересного.
— Ограбление? — Ольга с детским любопытством смотрела на мужа.
— Нет, не ограбление. Просто взлом. Оль, это служебная информация, ты же знаешь…
Кузовков замялся. С одной стороны, выносить за пределы отдела информацию о расследовании было серьезным нарушением, но… Но ведь это же не кто-то, а его Оленька, которая, кажется, только-только перестала злиться.
— Кто-то разбивает витрины и подкидывает в магазин плюшевых медвежат.
— С ума сойти! — оживилась Ольга. — Мне Алинка рассказывала, у них что-то такое было. Она в «Фортуне» консультантка… Слушай, это их хозяйке пакостят, да?!
Михаил снова ощутил неприятный укол совести, но Оленька смотрела с таким ожиданием и, кажется, уже совсем забыла о недавней ссоре.
— Скорее всего. И почти наверняка кто-то из близких или работников.
— Это любовник! — уверенно выпалила Ольга, едва не захлопав в ладоши. — Точно! Алинка рассказывала, что их фифе уже сорок пять стукнуло, а любовник у нее — студент! Представляешь?!
— Представляю, — усмехнулся Кузовков. — Мы сейчас про всех выясняем — про любовников, про помощников… Сын вот нарисовался.
— У кого, у этой?! — изумленно распахнула глаза Ольга. — С ума сойти! А Алинка говорила, у нее только мать. Откуда он взялся?
— Оль, только не проговорись никому, — опомнился лейтенант.
— Само собой, — нетерпеливо отмахнулась она. — Рассказывай.
— Все, Оль, я и так уже… Если б Свиридов узнал…
— Ну Миша! Он же не знает. Так нельзя, я теперь не усну.
— Оля, только правда — никому! И Алинке твоей тоже.
— Разумеется. Так что там с сыном?
— Да ничего. Она его когда-то бросила.
— Вау! И он теперь мстит? Как в сериале!
— Идет следствие, — занервничал Кузовков. — Еще ничего не известно…
Ольга с хитрой усмешкой покачала головой. Что тут может быть неизвестного, когда все как на ладони? Ладно, если Миша хочет нагнетать таинственность, ей не жалко. Главное, что теперь Алинка больше не будет снисходительно посмеиваться и двусмысленно шутить насчет ночных занятий ее мужа.
— Оля, пожалуйста, — безнадежно повторил Кузовков, начиная понимать, какую глупость он совершил ради хрупкого мира в семье.
— Ну я же обещала! — возмутилась Ольга. — Не волнуйся.
ГЛАВА 9
Шок
Пронзительно зазвонил телефон. Не глядя на дисплей, Валерия отключила звук и резко отбросила аппарат, будто опасаясь, что звонивший сейчас выпрыгнет из трубки. Где-то в глубине квартиры играла музыка, доносился шум работающей микроволновки и звяканье посуды. Димка собирался в институт.
Валерия вяло шевельнулась, собираясь подняться, и тут же передумала. Она уже второй час лежала, не в силах отвести взгляд от окна, в которое заглядывало тяжелое низкое небо. Больше с кровати ничего нельзя было увидеть, и ей казалось, что весь мир превратился в густую серую массу, как эта, что надолго повисла над домом.
