Елена Усачева - Козерог. Сердце ледяной принцессы
— Хуже, — пообещала Лиза. — А пока надо вернуть камень.
— А потом что? — продолжал давить на Токаеву Шангин.
— Хорош гнать, не на кобыле! — цыкнул на него Серега.
— Вы еще подеритесь! — подняла руку Токаева. — Короче, собираем данные по всей школе — даты рождения, числа, — делаем сводную таблицу, кто по знаку Зодиака кому больше подходит. Да к нам очереди выстроятся за этими сведениями!
— Это каждый может сделать, — пожал плечами Серега. — Узнать даты рождения и посмотреть по гороскопу.
— Поэтому нам понадобится камень!
— Приехали! — подпрыгнул на своем месте Митька. — Он-то тут при чем?
— Если он у кого-нибудь на глазах снова поменяет цвет, то, считай, вся школа у нас в кармане!
— Мне нравится! — высказался Пашка. — А деньги мы за это брать будем?
— Зачем нам деньги? — всплеснула руками Лиза. — Если наша система будет работать, то мы и без всяких денег станем самыми главными в районе. Без нас ни одного романа не завяжется.
От глобальности перспектив закружилась голова.
— Круто! — выдохнул впечатлительный Пашка.
— Ничего крутого, — поморщился Серега. — Камня у нас сейчас нет, а чтобы такую бодягу раскрутить, нужно пару лет. Мы уже из школы уйдем.
— Камень будет, — Лиза ни секунды не сомневалась в успехе своего предприятия. — Митька! Чего стоишь? Дуй к Вытегре! Заодно узнаешь, что она там про него раскопала.
— Давай, давай, — ехидно фыркнул Тихомиров. — Ты у нас с женщинами умеешь общаться. Особенно с больными на голову.
— Я умею? — От удивления Митька чуть со стула не свалился. — Когда это я умел?
— Всегда, — хихикнул Серега. — И глаза подбери, а то выскочат.
— Тихомиров, не радуйся, — Лиза теперь переключилась на Серегу. — Садись за комп и составляй программу.
— А мне чего делать? — Пашка не любил, когда его не включали в совместные дела.
— Ничего, ждать завтра. — Лиза была невероятно довольна своей идеей. — Будет камень…
— Братство камня какое-то… — пробормотал Митька.
Надьку ему, конечно, жалко, но идти к ней домой было стремно.
— Ага, булыжника, — нервно хихикнул Шангин.
— Короче! — Токаева поморщилась. — Никому ни слова. Чем меньше народ об этом будет знать, тем крепче мы будем спать. Главное, чтобы завуч не пронюхала, а то замучает своими нравоучениями. А ты, Шангин, будешь лыбиться, отправишься в приемную за журналами выписывать даты рождения всех от пятого класса до одиннадцатого.
— А чего сразу я? — Пашка поискал сочувствия в глазах одноклассников, но все были только довольны, что такую неприятную миссию доверили не им.
— Ну, мне, в общем, нравится. — Серега потянулся к своему рюкзаку. — Звонарь, дай набатом пару сигналов, когда выяснишь с Вытегрой. А то, может, она тебя съест! — Он подхватил свою сумку и выскочил за дверь.
— Придурок! — отозвался Митька, ища свой рюкзак.
К Надьке идти не хотелось все больше и больше. От одной мысли об этом сразу становилось как-то неуютно. Все в Надьке было мутно. Начиная со странной фамилии, от которой веяло тайной, и кончая ее загадочным поведением. Не понимал он ее, ну совсем не понимал.
— Все, расходимся, — отдала последний приказ Токаева, закидывая сумочку на плечо. — Остальное решим завтра. — Она послала мальчишкам прощальный взгляд, в котором было столько же презрения, сколько сочувствия, что они такие бестолковые.
— А кровь сдавать когда будем? — все еще переживал за сохранность своих рук Пашка.
— Завтра приноси литр в пакете, — фыркнула Лиза, исчезая в коридоре.
Митька с Пашкой, может, еще долго размышляли бы о странностях женской натуры, о ее непостоянстве и непредсказуемости, но с каждой минутой увеличивался шанс, что кто-нибудь заглянет на пятый этаж и обнаружит открытый кабинет физики. Поэтому они тоже заторопились.
Вот так помимо своей воли он оказался у Вытегры. Вернее, уже оказался за дверью Надькиной квартиры, потому что Вытегра его почему-то выгнала. И в этом не было ничего удивительного. Надька — она такая, с ней никогда ничего не поймешь!
Глава 3
Не говорите Козерогу о его рогах
«Козероги похожи на пауков. Чтобы добиться своего, они создают специальные условия, при которых достигают желаемого. Так же паук плетет паутину, а потом ждет, чтобы в нее залетела муха. Порой может показаться, что они жестоки. Но жестокость эта проявляется только в умении добиваться своего в то время, как другие уже готовы пасовать. Тщеславны, любят, когда признают их заслуги. Прямолинейны, не терпят тайн и загадок».
Содержимое ящика радостно звякнуло, выставляя себя напоказ — брошки, сережки, цепочки, перстни и кольца. Звонилкин недовольно скривился. И как мама разбирается в своих украшениях? Все ведь перепутано. Были здесь и зеленые камни, но они матово поблескивали, даже не думая менять свой цвет. Попался даже один красный рубин. Но он как был красным, так красным и оставался, сколько Митька ни сжимал его в кулаке.
Лежащий перед ним камень Вытегры (мысленно он почему-то только так его называл) не спеша наливался краснотой, и чем ниже садилось солнце, тем насыщеннее становился цвет.
По коридору прошуршали шаги. Митька вздрогнул, силой заставляя себя отвести взгляд от украшения.
На кухне вздохнули.
Звонилкин медленно закрыл ящик комода, в котором только что копался, спрятал камень в карман.
В квартире явно кто-то был.
Митька подкрался к двери, подтащил к себе стул — другого оружия под рукой не оказалось — и выглянул в коридор.
По ногам потянуло сквозняком. Холод забрался в носки, пробежал по штанине, заставил сердце съежиться, превращаясь в ледышку. Звонилкин вытащил из кармана кулак с зажатым в нем камнем, выставил его перед собой и шагнул вперед. Ладонь мгновенно вспотела, дышать стало тяжело. Стул задел за дверь и пролезать вслед за Митькой в коридор отказался. Возня со стулом ненадолго отвлекла Звонилкина. Коридор он пробежал, стараясь ни о чем страшном не думать. Задержал дыхание и заглянул за угол.
Кухня была пуста.
Митька даже расстроился. Он уже успел придумать как минимум красного дракона, покусившегося на запасы макарон, представить, как побеждает его, направив прямо в глаз красный камень, и как назавтра всем рассказывает о своем подвиге.
Но побеждать было некого.
Паркет в коридоре снова скрипнул. Митька побежал обратно.
Наваждение какое-то! Никого!
На всякий случай он выглянул на лестничную площадку.
Перед дверью на коврике стоял Пашка Шангин. Лицо его медленно вытягивалось от удивления.
