Людмила Леонидова - Мужчина высшей пробы
Упитанная официантка в коротенькой юбочке, с толстыми коленками и гакающим акцентом завистливо поглядывала на пакеты с покупками богатых москвичек.
Лелька, в свою очередь, позавидовала девушке, сидевшей напротив.
— Посмотри, мне очень нравятся сборки под грудью и бант у нее на кофточке.
Оля пожала плечами.
— Только фигура получается бесформенной, как у беременной.
— Так оно и есть, — заметила Оля.
— Что, девушка беременная?
— Нет, я не об этом. Моя знакомая во Франции занимается историей костюма. Знаешь, что она мне рассказала, откуда пошел этот фасон?
— Откуда?
— Фаворитка французского короля Карла Седьмого, это пятнадцатый век, была страшной модницей и опустошала его казну тратами на тряпки. Она первой надела безрукавку-лиф с разрезами, зашнурованными по бокам, через которые была видна рубашка. Это так волновало мужчин, что получило название «адские окна».
Лелька фыркнула:
— Сейчас тоже носят такие лифы, только без рубашки, на голое тело. Никакого ада, чистый рай!
— Сейчас, — протянула Оля, — носят и не то! Ну вот, когда эта дамочка забеременела, чтобы скрыть живот, стала собирать юбку-котт в горсть и складками прикрывать живот.
Поскольку ее знали как известную модницу, все стали подражать ей. Мода так прижилась, что после смерти фаворитки знаменитые художники даже новобрачных изображали таким образом: невеста держит котт на животе так же, как беременная Агнесса Сорель.
— Ее так звали?
— Да. Кстати, так же как и сейчас, тогда была мода на высоких, худеньких девушек, это называлось «изящная худоба»! Девушка с тонкими руками и длинными пальцами, с гибкой, чуть змеиной пластикой. — Оля сделала волнообразный жест рукой. — В общем, что-то неземное, как готика, стремящаяся ввысь.
— Она была такой? — Полноватая Лелька недовольно повела плечиком.
— Не совсем. Но она соответствовала облику Прекрасной Дамы из рыцарских романов — нежной, благородной, недоступной. Фаворитка, хотя происходила из довольно скромной дворянской семьи, обладала врожденной элегантностью.
Лелька приосанилась.
— Но самым главным и неотразимым ее достоинством была потрясающая грудь! — Сказав это, Оля тяжело вздохнула. Грудь была той частью тела, которая ее беспокоила. — Жан Фуке написал ее с обнаженной грудью: «Мадонна с младенцем и ангелами».
— Ты видела картину?
Оля кивнула.
— Что и вправду грудь — улет?
Оля кивнула.
— На лицо она красивая?
— Сейчас очень трудно судить.
— Почему?
— Модна другая красота.
— Если красива, то во все времена.
— Не скажи. У нее мелкие черты лица, крохотный ротик и огромный, искусственно увеличенный лоб. Ты знаешь, что было модно выщипывать и брови и волосы на лбу, как у инопланетян.
— Специально делать лоб высоким?
Лелька достала зеркальце и, убрав рыжую челку, подняла вверх волосы.
— Кошмар! — ужаснулась она, представив, как выглядели средневековые красавицы.
— Да-а, — согласилась Оля.
— Значит, если эта Сорель была не совсем худенькой, то есть с большой грудью, то мы тоже можем позволить себе заказать… Мне кофе со сливками, — заглянув в меню и состроив Оле огромные глаза, попросила Лелька подошедшую официантку.
— И два эклера, — не поняв знак подруги, добавила Оля. Обращаясь к Лельке, она спросила: — Ты что, собираешься дотянуться до неземной красоты?
— Угу, — промычала подруга.
— У вас есть эклеры? — глядя на официантку, поинтересовалась Оля.
Официантка лет шестнадцати от роду, хлопая круглыми голубыми глазами, с непониманием посмотрела на клиентку.
— Вы что, не знаете, что такое эклеры? — удивилась Лелька.
— Не-а. У нас своя выпечка: «Волна», «Медовый», «Космический».
— Это что такое?
— Тортик, разрезанный на кусочки.
— По десять долларов за кусочек?
— Не, по триста.
— Триста чего?
— Рублей.
— Обойдемся без космических цен, только кофе, — заключила Лелька и добавила: — Я же не зря говорю, олигарха надо искать. Мы с тобой по одежке купили — и зубы на полку!
— А эти все? — Оля показала на девчонок и мальчишек, беззаботно жующих и пьющих в зале за разноцветными пластиковыми столиками.
— Родителей обирают. Я когда со своими дочками в кафе захожу, знаешь, как они меня выставляют? Что для любимого чада не сделаешь?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Для любимого чада отец Дениса постарался на славу. Столы были накрыты на лужайке возле бассейна их загородного дома, куда Оля с Лелькой добрались на перекладных — сначала на метро, потом на маршрутке.
Дорогу в рай за массивной кирпичной оградой открывали автоматические раздвигающиеся ворота.
Оля с Лелькой в своих стараниях выглядеть на уровне оказались не одиноки. Все приглашенные Денисом девушки были красиво одеты. Они прохаживались по зеленому, аккуратно постриженному газону с бокалами в руках. Повсюду в кадках благоухали яркие цветы. Официанты в белых пиджаках юрко разносили напитки на подносах, предлагая на выбор шампанское, вино, виски, джин, коньяк.
— Это по-английски называется парти, — шепнула Лелька Оле, когда они очутились за воротами рая. — Сейчас крутые в Нескучном саду такое устраивают!
— Скажи еще в Александровском, — не поверила Оля.
— Ты что, «желтую прессу» не читаешь? Теперь модно вот так, как здесь, на природе! — Лелька, несмотря на эффектный наряд, чувствовала себя скованно. — В Нескучный все знаменитые столичные тусовщики подгребают бриллиантами посверкать, — продолжала шептать она Оле на ухо.
Оля вытянула пальцы, скосив глаза на скромное колечко с фианитом, которое ей подарила на восемнадцатилетие бабушка Татьяна.
В отличие от подруги она вовсе не комплексовала, что у нее нет ни такой шикарной виллы, ни авто, ни дорогих украшений.
Несмотря на то что Денис был чуть старше Оли, он всегда одевался прикольно, по-молодежному. Сын богатых родителей мог позволить себе такой стиль. Все приятели давно привыкли и не обращали внимания. На дорогие бутиковые джинсы и яркие кеды, что он себе покупал, западали совсем юные девчонки, которых он сюда наприглашал и которые сейчас резво накачивались шампанским.
Та самая королева красоты, о которой Оля рассказывала бабушке, тоже оказалась среди приглашенных.
— Смотри-смотри, — толкнула Лелька в бок подругу, — теперь не сводит с Дениса глаз. Все свое миссовское очарование направила на него!
— Пришли? — Увидев Олю, Денис засветился счастливой улыбкой, но роль хозяина большого банкета тут же заставила его заняться делами.
