Облепиха для мажора (СИ) - Ася Андреева
С трудом высиживаю эту пару. Сегодня практическое занятие на английском языке по теории межкультурной коммуникации. Мой английский — всегда на высоте. Но сейчас абсолютно не могу сосредоточиться. Да и по предмету ничего не успела прочитать. Думала, на первых парах займусь этим. Препод, естественно, крайне недоволен.
— Плохо, Облепиха, очень плохо. Вот от кого, так от вас точно не ожидал, что вы будете так несерьёзно относиться к учёбе. Вы же на платном учитесь. Теперь придётся дополнительно оплатить пересдачу практической.
Вот так бывает. Все твои прошлые заслуги мигом забываются. Ночами не спала, но готовилась к конференциям по этому предмету, потому что препод очень просил. Хвалил мой английский. Что же произошло? Так, стоп. А то скоро всех буду подозревать, что продались мажору.
Безумно рада звонку, который оповещает конец пары. Первая вылетаю на коридор, ускоряю шаг, внимательно глядя под ноги, чтобы не свалиться в толпе спешащих студентов. Снова вздыхаю по кроссовкам, о которых мечтала, но теперь придётся о них забыть на неопределённый срок.
Быстро беру себя и своё настроение в руки, в голове выстраивая дальнейшие планы на вечер. И налетаю на человека, которого секунду назад передо мной не было. Больно ударяюсь локтём о его руку, которую он выставил вперёд, чтобы нам не столкнуться лбами.
— Простите, — пытаюсь обойти его, но он преграждает мне путь.
Поднимаю глаза и натыкаюсь на смеющийся взгляд.
— Ты?!
— Я, — нагло усмехается мне в лицо.
— Дай пройти.
Он перегораживает мне проход, в какую бы сторону я не двинулась.
— Ты же сказал, что не будешь меня принуждать?
— Хм, а где здесь принуждение? У тебя такая бурная фантазия. Мне очень нравится.
Он меня бесит. Ненавижу его этот мерзкий взгляд, его аккуратно обработанные ногти, его дорогой парфюм, его чисто выбритое лицо… Всё-всё бесит, выводит из себя.
— Я ненавижу тебя, — срываясь, бросаю ему в лицо.
— Лерочка, что ты такое говоришь? За что это ты меня ненавидишь? Очень интересно.
— Я тебе не Лерочка, а Валерия Михайловна.
— Вот делай людям добро, — вокруг нас уже собрались на представление такие же, как и он сам.
Знакомый мне уже брюнет Лёха и ещё парочка похожих прилизанных мажоров окружили Дубину и «прогибаются», чтобы их одобрили. Свита короля — в полном составе. Ржут как лошади. Что они вообще забыли в нашем корпусе?
— Ле-роч-ка, — растягивает он назло моё имя, а я закипаю от негодования, — что же ты такая неблагодарная? Машину я тебе простил, — снова слышу за спиной смех этих перцев. — Деньги дал. Что же тебе надо ещё? Как угодить принцессе в драных туфлях? Посоветуй.
Я подхожу почти вплотную к нему. Своей грудью ощущаю, как с каждым его дыханием слегка соприкасаются наши грудные клетки. Я — девушка высокая, но всё равно мои глаза упираются в его кадык, который, как мне кажется, начал нервно дёргаться. И правильно начал.
Медленно заношу свою ногу над его подъёмом стопы. Секунду думаю и своим каблуком стараюсь проделать дырку в пижонской обуви. Вижу, слегка подняв голову, как его глаза загораются злобным светом. Но он не пытается отстраниться от меня. И по виду даже не скажешь, что ему больно. Очень больно, я это точно знаю.
Перцы продолжают ржать, не понимая, что теперь этот смех предназначен для их дружка. Я довольно улыбаюсь во все свои тридцать два, что даже челюсть начинает ныть. Впрочем, ныть она начинает немного по-другому поводу. Тут как-бы домой добраться целой. Но, увидев, как он смотрит с ненавистью на мои ямочки на щеках, смело требую:
— Дай пройти!
— Иди, — на удивление тихо и без напряга отвечает мне и глазами показывает в сторону коридора, типа, давай, двигай.
Мне два раза повторять не надо. Срываюсь с места и через пару метров сворачиваю в сторону лестничного пролёта. За спиной всё также звучит мерзкий мажорский смех и его приказ:
— Все ко мне в офис.
Меня передёргивает и я тороплюсь побыстрее оказаться на улице. Потом, что буду делать, это всё потом. На улице меня встречают чёрные тучи, которые уверенно накрывают город. А я прикидываю, как быстро добраться до коммунальной службы нашего района, чтобы взять видеозаписи с камер наружного наблюдения. Тогда смело можно будет идти в полицию с заявлением.
Уже в автобусе понимаю, что день вот совсем не мой. Дождь, начавшийся на остановке, превращается в ливень с месячной нормой осадков буквально на глазах. Обречённо выхожу из транспорта и уже спустя пять минут промокаю до нижнего белья. Упорно нахожу необходимое мне здание, несмотря на то, что вода в городе уже стоит по колено.
— Здравствуйте, мне нужен ответственный за систему видеонаблюдения.
— Девушка, ну какое видеонаблюдение? Вы что, не видите, что творится на улице. Тут аварийных бригад не хватает. А вы тут с ерундой какой-то пристаёте.
— Так, быстро ведите меня к вашему начальству.
— Что вы тут раскомандовались? Нет здесь никого.
— Где приёмная? — мою голову как будто кто-то сжал металлическим кольцом.
— Нет здесь никого.
— У вас ещё рабочее время. Я имею право обратиться.
— Попрошу освободить помещение. У нас аварийная ситуация.
— У меня тоже полная… Аварийная ситуация. Я вас спрашиваю, где здесь приёмная? — кричу, а голова ещё больше зажимается тисками.
— Верочка, что тут за шум?
— Павел Викторович! Тут какая-то ненормальная требует…
— Павел Викторович! Очень приятно, мне надо с вами поговорить, — веду себя как будущий профессионал, врубаю свою неотразимую улыбку и беру под локоть этого пузатого невысокого мужичка.
Реакция на меня у него оказывается правильной, и уже минут через пять мы пьём кофе у него в кабинете. Только вот помочь он мне ничем не может. Выяснилось, что все камеры в нашем дворе именно этой ночью не работали.
— Только, пожалуйста, не пишите жалобу на нашу организацию. Может, я смогу как-нибудь по-другому вам помочь?
— Сможете. Надо починить кран на общем стояке в нашем доме в квартире двадцать три, — называю адрес бабы Клавы.
— Договорились, Валерия Михайловна!
— Можно просто — Валерия, — прощаюсь и спешно покидаю кабинет.
Дождь практически закончился, поэтому я сразу направилась в сторону дома. Перепрыгивая огромную лужу, неудобно приземляюсь, и… Подошва отрывается от моей обуви. Мои видавшие виды туфли промокли так, что остались одни лохмотья, как и говорил недавно противный мажор.
Я присела на скамейку и расплакалась. Вдруг откуда ни возьмись рядом со мной на скамейку плюхается «Шапокляк» — вредная старушка с нашего дома.
— А чёй-то ты тут ревёшь как белуга? — вот и вишенка на
