Не сдавайся - Кристен Эшли
Я подошла ближе и заговорила своим рабочим голосом: жеманным и соблазнительным, создавая впечатление, что он что-то получит, и в то же время ничего не давая:
— Я бы вжалась в парня своей промежностью, засунула бы свою грудь ему в лицо, детка. Я бы делала это снова и снова, то одному, то другому. И делала бы это с улыбкой на лице, если бы это помогло обеспечить моего ребенка всем необходимым. И возвращался домой, я бы гордилась. Я приходила бы домой, должна быть ежегодным претендентом на звание «Мать года», хотя ни одна душа со мной бы не согласилась. Я готова делать любое дерьмо, чтобы оно не коснулось моего мальчика.
— Были и другие способы обеспечить нашего сына, — возразил он.
— Были? — спросила я, отступая назад. — Будучи залетевшей дурой, у которой нет ничего, кроме аттестата о среднем образовании и опыта работы официанткой? Да еще и ее мужчина сбежал, украв чаевые за четыре дня, которые лежали у нее в бумажнике, и банку со сдачей?
Он вздрогнул, но я не отступила.
— Будучи дурой, у которой нет сбережений, и которая живет в дерьмовой квартире, в которой просто невозможно растить ребенка. Я отчаянно пыталась найти деньги, чтобы дать ребенку хоть что-то хорошее. Знаешь ли, — я вскинула руку и добавила в голос сарказма, — можно было купить лотерейный билет или обратиться к другой профессии, на которую смотрят куда более свысока, чем на стриптиз.
— Способы просто обязаны были быть, — заявил он.
— Назови хоть один, — отмахнулась я.
— Есть способы, Шерил.
— Назови хоть один, — повторила я.
— Секретарша, — бросил он.
— Я не умею печатать.
— Продавец в продуктовом магазине.
— Ни в каком случае эти профессии не принесут больше стриптиза.
Он буквально заскрежетал зубами.
— И попрошу заметить, — продолжала я, — ты не имеешь права стоять на моей кухне и судить о том, на что мне пришлось пойти, после того как ты украл мои деньги и свалил. И это сразу после того, как узнал новости о том, что заделал мне ребенка и трахал меня всю ночь напролет на прощание. Ты сбежал, чтобы больше его не видеть, пока твоя сучка не дернула тебя за цепь и не заставила стать хорошим мальчиком.
— Не вмешивай в это Пегги, — процедил он.
На это я вскинул обе руки.
— Разве она уже не участвует в этом?
— Речь идет об Итане. Только об Итане.
Он был полон дерьма.
Ведь все дело было в Пегги. И в ее желании. И в ее отношении ко мне. Все дело было в ней.
Но я решила, что с нынешним дерьмом Трента покончено.
— Будешь бороться со мной, Трент, и я тебя прикончу.
Он покачал головой, его верхняя губа скривилась, прежде чем он заговорил.
— Даже в своих самых смелых мечтах ты не можешь представить, что барменша, которая работает по ночам, почти не видит своего ребенка, зависит от мамы и друзей в его воспитании и отвозит свою задницу в дерьмовый дом в дерьмовом районе, убедит судью позволить ей оставить ребенка. Нельзя даже вообразить, что та же женщина, которой платили за то, что она совала свои сиськи в лицо незнакомцам и которая сосала член серийного убийцы, помогая ему выслеживать добычу, убедит судью оставить ей ребенка. И нельзя даже думать, что судья не посмотрит на то, что мы с Пег можем ему дать, и не отдаст его нам же.
Я не стала медлить с ответом.
— Если ты надавишь на это, и у нас вдруг появится судья с колом в заднице, который не увидит истиной ситуации и не позволит мне оставить сына, то я готова поспорить, что если Александр Колтон выступит в суде и поручится за меня, то этот судья снова задумается.
Трент сжал губы.
Прямое попадание.
И я не отступала.
— А уж если показать, что Феб, как и Колт, была той самой добычей, которую преследовал Деннис Лоу, сейчас является моим боссом и позволяет мне присматривать за своим ребенком, судья задумается еще больше. И они сделают это для меня. Не моргнув и глазом. Они так сильно захотят похоронить тебя за то, что ты пытаешься мне устроить, что сделают все возможное. И не только они, Трент. Моя подруга Вайолет Каллахан и ее муж Кэл. Джек и Джеки Оуэнс. Морри. Ди. Порядочные граждане. Столпы гребаного общества. Столько людей будут рассказывать этому судье, какая я мать, что он будет недоумевать, что, бл*дь, с тобой такое, что ты пытаешься забрать у меня моего мальчика.
— Ты так уверена, — насмехался он.
— Я не просто уверена. Я чертовски права, — ответила я. — Ты совсем глуп, если не обдумаешь все еще раз. Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы мой мальчик был со мной. Не сомневайся в этом. И делаю тебе одолжение, советуя не начинать все это. В жизни Итана была одна постоянная вещь. — Я подергала себя за большой палец. — Я. Ни один судья в здравом уме не заберет у меня ребенка, изучив мою историю и поняв, что я отдавала все, что могла, чтобы обеспечить лучшим своего ребенка. Если ты будешь бороться со мной, ты проиграешь. Но если ты будешь драться, ты потеряешь Итана, и не из-за того, что я забрала тебя у него. Он узнает, что ты выносишь мозг его матери, и не захочет иметь с тобой ничего общего.
Нерешительность промелькнула в его глазах, прежде чем он повернулся, сделал шаг, необходимый, чтобы взять конверт со стойки, и сунул его в задний карман.
После чего снова повернулся ко мне.
— Похоже, мне понадобится это, чтобы нанять адвоката, — заявил он.
— Верно, хороший выбор. Бери. Сработает. Десять лет жизни Итана ты не давал мне ни цента на помощь. Я с этим согласилась. А вот судья, возможно, нет.
— Пошла ты, Шерил, — прорычал он.
— Уже ходила, Трент, и много куда.
Он сверкнул на меня глазами и вышел из кухни.
Я стояла на ней и слушала, как он захлопывает входную дверь.
Затем я опустил голову и уставился на свои ботинки, обнаружив, что тяжело
