Бедная Амели - Дания Доброславская
— Правильно сделала, — насмехается он и тянется к моим губам. — Надо было за эти слова еще и нос ей сломать, который она вечно везде сует!
Немного отворачиваю голову, не дав прикоснуться ему к себе: «У меня кровь…»
Игоря это не останавливает. Он сжимает мой подбородок пальцами, поворачивая к себе, и целует, засасывая сочившуюся рану.
Меня немного смешит его жест: «Ты что, людоед? Тебе нравится человеческая кровь?»
Игорек подмигивает мне: «Только твоя…»
Отворачиваюсь, слегка притрагиваясь к своим губам.
Мы очень далеко зашли. Мне даже страшно подумать, что он сделает со мной, когда я исчезну… А что он сделает, когда увидит на суде в качестве истца?.. Вены мне, наверно, изрежет и точно всю кровь выпьет…
«Я настолько ненавижу его, что обожаю…»
«Мамочки, что я творю?»
Отстраняюсь от него, желая встать, но он не дает этого сделать, хватая за руку, и шепчет, будто прочитав мысли: «Ами. Я убью за тебя. Не подведи меня. Ты очень дорога мне. Не предавай меня, прошу. Никогда не предавай».
Слегка сбиваю першение, отворачиваясь.
Он сильнее к себе тянет, настаивая: «Ами, никогда!»
Обманчиво киваю, закусывая больную рану: «Хорошо…»
Раздел 1.5.1
Три месяца до пролога.
Сентябрь.
Игорь.
Отправляю Амели в комнату горничных и ухожу к Максиму в кабинет.
Не стуча в дверь, захожу к нему, усаживаясь на диван.
Смотрю на Алису, которая до сих пор тут торчит, и строго ей говорю: «Выйди, нам надо поговорить».
Она на него смотрит. Макс кивает и отправляет взглядом свою женушку за дверь.
Вижу пачку сигарет на столике. Хватаю ее.
— Зажигалку дай.
Он усмехается: «Может, мне тебе еще подкурить?»
Тяну удивленную бровь: «Ты не охуел ли? Когда ты обозначил для всех, что Алиса твоя, никто слова кривого не говорил. А сам что? Мои слова для тебя балабольство?»
Макс берет зажигалку со стола и кидает в меня.
Ловлю ее, подкуриваюсь и от злости откидываю ее в стену за его спиной так, что она взрывается: «Ты со мной шутки шутить вздумал, Абрам?»
Теперь уже малой взмахивает бровью: «В какой момент?»
— Я всем сказал, что Амели не просто горничная. Она моя. И за ее слезы я порву, а за кровь тем более.
Этот довольно откидывается на спинку кресла, сцепив руки на затылке: «Рви, мне-то что?»
Эта его надменность безумно сбивает меня с толку. Еще бы одна реплика, и я бы сорвался с места, засунув ему всю пачку сигарет в рот, чтобы он больше слова мне лишнего сказать не смог, с этой тупой насмешкой.
— Ты хочешь войны?
Он ухмыльнулся, но я заметил небольшой напряг в его мимике. Ссыт, щенок: «Игорь, это очередная телка в твоей жизни. Тебе Киры было мало?»
— При чем тут та мразь?
— Да притом. Тобою вертят, как хотят, а ты не замечаешь ничего!
Затягиваюсь крепче прежнего, выдыхая густой дым: «Что я не замечаю?»
— Ты не видишь, что с ее появлением у нас завелось дохрена проблем? По тачке стреляли не из-за апартов. Я наведался к той мадам. Прижал ее. Это не она их заказала.
Усмехаюсь: «Так она тебе и призналась.»
Макс кивнул: «Призналась. Не переживай, у нее не было права на пиздеж.»
Томно вздыхаю, откидываясь на спинку дивана и выпуская вдумчивый дым в потолок: «Хорошо, тогда кто это? Номера были неместные.»
Он плечами жмет: «Понятия не имею, но чую, что это по поводу доверенности. Ты же капнул на них. Видно, узнали об этом».
— Как вариант, да. Там же везде светанулся только я.
Абрам отцокивает ответ, кивая: «Вот именно… По счет хат прижали бы меня или Валеру. Ты был только на сделке и на задании. Первые переговоры были со мной и Валерой. А еще я начал замечать за собой хвосты. Алиса тоже говорит, что за ней кто-то поглядывает. Да и Серега встречает у своего дома непонятные тачки с чужим регионом».
Тушу сигарету, поддавшись вперед: «Хорошо. И что ты хочешь этим сказать?»
— Амели связана с этим.
Выдыхаю недоверчивую насмешку: «Как?»
— Не знаю. Чуйка. За вами поехали, только когда она была с тобой.
— Как это связано?
— Видно, ее заслали. Потом узнали, что ты куда-то повёз, и начали действовать.
— Я не первый раз подвожу ее. За мной следили первый раз. Я бы точно заметил.
Макс призадумался: «Давай проверим ее. Я запрещу убираться у себя всем горничным, и посмотрим за её действиями. Степа говорит, что с моим компом что-то не то. Активности много, хотя я почти в нём не сижу. Он уже перекинул себе и удалил часть «неуместной» информации, чтобы она никуда не вышла».
Плечами жму: «Давай, но я уверен, что это не она! Она всегда у меня на виду».
— Просто проверка. Пройдет ее — я извинюсь. Нет…
Твердо перебиваю его, повысив тон: «Без «нет»! Я уверен в ней!»
Раздел 1.6
Два месяца до пролога.
Октябрь.
Амели.
Несколько недель назад, после очередной летучки, нас ошарашили тем, что горничные больше не могут заходить в кабинет Абрамова. Только узкий круг: руководство, бандиты, администратор.
«Черт! Черт! Черт!»
Я все губы искусала в поисках ответа на вопрос: как мне теперь туда проникнуть? Мне ведь осталось совсем чуть-чуть. Да и уезжать надо. Брат с сестрой в трубку ноют, что соскучились. Но им нужно немного потерпеть, скоро я прилечу, и мы навсегда переедем за границу. Вернусь сюда только на суд, чтобы дать показания, и смоюсь обратно.
С кредитом Витя пообещал помочь, деньги «на жизнь» тоже будет переводить. Сейчас главное — закончить начатое и свинтить. Права на ошибку у меня теперь точно нет.
Предприятие мужа разваливается. Витя в гневе. Он уже кричит на меня, что я очень долго выполняю простейшее задание. Ему нужна эта флешка после, он говорит, что поднимет доходы в два счета. Главное — какие-то данные с компа Максима.
Но что я сделаю? Я не могла находиться в кабинете больше десяти минут, это подозрительно. Еще же и Игорь то спокойно отпускал в кабинет без присмотра, то сидел рядом…
«Сидел рядом…» — поневоле приходит гениальная мысль.
Точно! Мне нужно сделать так, чтобы мы оба были в кабинете, и одновременно так, чтобы он не заметил перекачку данных.
«Снотворное…»
«Точно! Точно!»
Мой Федя всю жизнь страдал бессонницей. Его врач посоветовала мне незаметно засыпать порошок в воду перед сном.
«Умница, Катя! Сегодня же постараюсь
