Разбитое сердце Лорелеи - Hаталия Антонова
Тётя Анюта в это время возилась со своими розами.
— Вам помочь? — спросила Настя.
— Нет, деточка, я уже заканчиваю. Если тебе не трудно, покорми курей.
Настя кивнула и с удовольствием отправилась кормить пеструшек и Петю-петушка. Это на какое-то время могло ей помочь отвлечься от мыслей об Олеге.
Куры, завидев чашку в её руках, тотчас окружили, радостно кудахтая, петух попробовал сохранить важность, но вскоре присоединился к своему толкущемуся у ног девушки гарему. Настина рука невольно потянулась к пернатому красавцу и осторожно погладила переливающиеся всеми оттенками зелёного крылья птицы. Петух посмотрел на неё сначала одним оранжевым глазом, потом другим, решив не возражать против девичьей ласки.
Вскоре накормленные птицы разбрелись по ограждённому участку. Кто-то принялся купаться в песке, кто-то прилёг отдохнуть, а кто-то пытался раскопать землю и извлечь парочку жирных червячков. Настя тихонько вздохнула, любуясь мирным препровождением куриной семьи, и захотела сходить на море. Она крикнула тёте Анюте, что сбегает искупаться.
— Только не задерживайся, Настенька, скоро ужин готов будет.
— Хорошо, тётя Анюта.
Настины ноги ступили на прогретый солнцем песок, и она почувствовала, как приятная истома разлилась по всему телу. На берегу, кроме чаек, никого не было.
По кромке песка и воды быстро бежал маленький крабик, совсем близко от берега в воде сверкали маленькие рыбки. Настя так задумалась, глядя на эту незатейливую красоту, что не заметила, как солнце начало скатываться с неба. И опомнилась только тогда, когда оно уже погрузило в воду половину своего пунцового диска.
«Ой, время, наверное, уже много», — подумала она. Вошла в воду до щиколоток, прошлась по берегу, но нырять не стала, вернулась на берег, подобрала свой сарафанчик и отправилась в уютный домик за зелёной калиткой. Когда она пришла на террасу, было уже темно. Тётя Анюта зажгла над столом розоватый светильник, который напомнил Насте майскую луну. Вокруг летали стаи мотыльков и других насекомых.
— Если закрыть окна, жарко будет, — вздохнула хозяйка дома. — Гриша всё уговаривает меня поставить кондиционер, а я опасаюсь…
— Почему? — спросила Настя, в тайне радуясь, что тётя Анюта не стала укорять её за опоздание к ужину.
— Понимаешь, я как-то в юности прочитала книжку про то, как летом 1976 года собрались в отеле ветераны Американского легиона и 221 человек оказался заражен неведомой доселе лёгочной инфекцией. Люди умирали, а ни врачи, ни спецслужбы долгое время ничего не могли обнаружить. И лишь потом выяснилось, что причина трагедии таилась в гостиничном кондиционере… — тётушка Анюта сокрушённо вздохнула.
— Ну, это было так давно, — сказала Настя, — ещё в прошлом веке…
Тётя Анюта печально улыбнулась.
— Это для вас, молодых, прошлый век кажется давним прошлым. А для нас он не так уж и далёк.
— Я понимаю, — кивнула Настя, — но всё равно технологии шагают семимильными шагами, и теперь кондиционеры вполне безопасны.
— А я слышала, что люди и сейчас заражаются через кондиционеры бактериями, способными вызвать лёгочное заболевание, — не сдавалась женщина.
— Просто за ними нужно следить, чистить их. Я уверена, что дядя Гриша сумеет проследить за их безопасностью, — попыталась переубедить хозяйку Настя.
— Эх, Настенька, у Гришани и своих дел по горло, ещё я буду на него свои вешать, — отмахнулась старая женщина.
— Тогда можно вентилятор поставить. Правда, при открытых окнах смысла в этом нет.
Они переглянулись и рассмеялись.
— Ладно, — сказала тётушка Анюта, — тебе чая подлить горячего? А то твой совсем остыл.
— Он у вас и остывший очень вкусный, — отозвалась Настя и взяла пирожок со щавелем.
….Олег так и не позвонил. Настя, проворочавшись всю ночь с боку на бок. решила, что лучше всего перестать думать о нем совсем. Например, представить, что сам он и встречи с ним были всего лишь красивым сном. Она вспомнила, как Ася учила ее вытеснять негативные мысли позитивными. Например, чтобы не думать о чёрной обезьяне, стоит всею лишь представить белую и думать о ней.
В детстве у Насти не сложились отношения с учителем пения, он так ее доставал, что, придя домой из школы, она не могла удержаться от слёз. Именно тогда ей и пришла на помощь белая обезьяна… А если быть точной, то олень. Как только Настя видела нелюбимого учителя, она сразу рисовала в своем воображении оленя с большими рогами, и до того допредставлялась, что, увидев педагога, сразу же видела на его голове рога. Такие большие и ветвистые, что не могла сдержать улыбку.
Эта улыбка сначала настораживала учителя, потом стала пугать, да так сильно, что он стал игнорировать Настю. Девочку это вполне устроило, и она успокоилась. Но каково же было изумление и растерянность Насти, когда по школе разнеслась новость: учитель пения застукал свою жену с каким-то драматическим артистом. Дальше — больше, жена педагога наставляла ему не просто рога, а развесистые, в списке её любовников оказались юный лейтенант, менеджер средних лет и два хориста. Учитель не вынес личной трагедии и уволился из школы.
Настя прибежала домой после этой новости испуганная и бросилась к Асе:
— Ася, Асечка, это всё я?
— Что ты? — не поняла та.
Навлекла на него эту беду.
Ася посадила девочку рядом с собой и велела рассказать всё по порядку. Когда Настя, всхлипывая и размазывая слёзы по щекам, закончила, Ася рассмеялась.
— Настёнок, — сказала она, — ну у тебя и самомнение! Ты что, фея и баба яга в одном флаконе?
— Нет, — девочка растерянно покачала головой.
— Тогда успокойся, умойся, и пойдем обедать. Я приготовила наивкуснейшую запеканку.
— Значит, это не я? — на всякий случай уточнила Настя.
— Конечно, нет, — улыбнулась Ася. — Мысли могут влиять только на твою собственную жизнь. Поняла?
— Поняла, — успокоилась девочка и уткнулась заплаканным типом в Асино плечо.
Та погладила падчерицу по голове, пригладила растрепавшиеся волосы и вскоре они уже с аппетитом уписывали творожную запеканку с изюмом и курагой.
Теперь этим же способом Настя решила избавиться от постоянных мыслей об Олеге.
Глава 6
Сам Олег, ничего не подозревающий о планах девушки и претворяющий в жизнь собственные планы, появился на дик» пляже неожиданно, приплыв, как когда-то Настя, по морю. Он надеялся застать девушку печальной и, может быть, даже заплаканной. Но она сидела, поджав по-турецки ноги, смотрела неведомо куда и… улыбалась. Она даже не сразу заметила его.
— Чем это ты занимаешься? — спросил он, подходя к ней вплотную.
— Ой, это ты? — удивилась она.
— Представь себе, — он натянуто улыбнулся и не удержался от сарказма: —
