Хозяйка города Роз - Юлия Гойгель
Пока размышляю, взгляд останавливается на раскрытых бордовых бутонах. Ева бы назвала их вишнёвыми. Сестра любила экспериментировать с цветом волос и часто красила их в такой цвет. Её любимый.
— Эти розы самые любимые у нашей хозяйки, — заметив мой взгляд, поясняет Алёна.
— Хозяйки города? — автоматически повторяю я и мысленно чертыхаюсь. А это, оказывается, заразно, повторять за другими. Как местный вирус, что ли.
— Да. У супруги мэра.
— Знаете, я совсем не уверен, что моя дама любит розы. Можно какой-нибудь составной букет?
Алёна предлагает мне целую композицию. Пожалуй, то, что надо. Здесь всего понемногу, но букет закрывает половину меня. Из цветов я могу различить лишь розы с ромашками, поэтому то, из чего состоит мой букет мне неизвестно. Можно спросить у Алёны, но я не думаю, что мне необходимо забивать свою голову подобной информацией.
Ровно в шесть захожу за Миланой. Для этого всего лишь требуется пересечь два соседних двора. Для себя я ещё не решил, нравится ли мне подобная близость или нет?
Выглядит женщина шикарно. На ней длинное вечернее струящееся платье нежного розового цвета без рукавов и бретелей. Салонная укладка волос и макияж. Приятный, ненавязчивый аромат духов. Всё в меру и всё просто шикарно.
Ресторан оказывается таким же. Хороший европейский интерьер, достойная кухня. Но здесь наши вкусы кардинально расходятся. Милана предпочитает разнообразие моллюсков и морских гадов и фруктовое ассорти, я же заказываю хороший кусок мяса с картошкой и овощами. Видимо возвращение в родной город вернуло меня к любимым блюдам детства. Что любит Она я точно не знаю. По ресторанам, даже по обычным закусочным мы с Ней не ходили. Несколько раз Марек заказывал пиццу для всех. Он не только учился в медицинском институте, но и успевал подрабатывать на «Скорой», поэтому у него были свои собственные деньги. У меня тоже периодически появлялись небольшие суммы, которых хватило бы на оплату пиццы и поход в обычное кафе. Но мама уже хорошо прикладывалась к спиртному, особенно на выходных, поэтому приходилось все свои заработки тратить на продукты для семьи и на оплату коммунальных платежей. Ева, которая была младше меня на два года, тоже училась в медицинском, только училище, и должна была вот-вот его окончить. Все практики у сестры были бесплатными, а учёба занимала весь день, поэтому ни о каких подработках речь не шла. Я знал, что Марек, которому ещё и родители финансово помогали, даёт Еве деньги на карманные расходы. Но, особенно в последний год я старался собирать достаточные суммы денег, чтобы сестра могла купить себе то же бельё и что-нибудь новое из одежды. На зарплату матери уже рассчитывать не приходилось.
Эльф… Эля… Элина… Она… Была младше Евы больше, чем на год, но учились они в одном классе. Как мы с Комаровым. Разница в возрасте между мной и Элей составляла четыре года, но, когда мне было двадцать, а ей шестнадцать, я в её сторону даже не смотрел, хотя видел часто. Элина была не просто одноклассницей сестры, но ещё и нашей соседкой. Всё свободное время я проводил за компьютером. Нет, мы периодически пересекались, как пересекаются соседи, но не более того. До своего памятного дня рождения, я вообще женщинами не интересовался. «Не распробовал ещё», — любил подкалывать меня Марек. А после восемнадцати меня интересовали не шестнадцатилетние девочки, а, как минимум, двадцатилетние девушки.
Если Ева поступила в наше медицинское училище, находящееся в «бермудском треугольнике знаний», то Элина уехала в другой город. И, пока наши судьбы не сблизила общая беда, я даже не знал, что она учится на ландшафтного дизайнера. Мы стали очень редко видеться. Встречались не чаще раза в месяц, когда Марек и Ева оставались у нас дома, чтобы дождаться приезда Элины из другого города. Подруги по — прежнему были очень близки и встречались при каждом удобном случае. И такие вечера, особенно, если на улице была плохая погода, мы проводили вчетвером. Марек, Ева и Элина всё время о чём-то говорили, я же не вылезал из компьютера, отвечая, если у меня что-то спрашивали или меня цепляло что-то в их разговоре. Например, их обмен цитатами на латинском. Мареку латинский был необходим по учёбе, как и Еве, а Элине просто нравилось. А меня веселило, как Элина училась говорить на латыни вслух, а друг с сестрой добивались от неё правильного произношения. Периодически, конечно, я выходил из-за компьютера. Тогда мне приходилось садиться на узком двухместном диванчике рядом с Элиной, так как второй трёхместный диван занимали друг и сестра, совершенно не хотящие никого видеть рядом с собой. Я знал, что любовь у них далеко не платоническая, но Еве было девятнадцать, а Мареку — двадцать три. И моё благословение их волновало ещё меньше, чем меня — нахождение рядом Элины. Я не могу не сказать, что совсем не обращал на неё внимания: я считал её вполне привлекательной, и мы могли что-то обсудить, и сидеть на узком диванчике нам было комфортно. Но связывал нас вместе один город, Ева, цитаты на латинском и… больше ничего. Нет. Ещё несколько коробок пиццы на четверых и дождь за окнами дома.
— Ты здесь? — пощелкала пальцами перед моим носом Милана.
— Извини, — я, как можно беспечнее улыбнулся ей. — Знаешь, столько воспоминаний. В памяти всплывает даже то, о чём ни разу не думал за последние десять лет.
Милана пила хорошее итальянское вино, я — французский коньяк. Мы неплохо провели время. Щёки женщины слегка раскраснелись, то ли от выпитого вина, то ли от ожидания того, чем закончится вечер. Я почувствовал, как изящная женская ступня, обтянутая чулком, прошлась по моей ноге под столиком, поднялась выше, дразняще скользнула по выпуклости паха. В эту ночь мы не встречались, и я был вполне положительно настроен продолжить этот вечер так, как ей хотелось. Опустив руку под стол, нашёл её ногу, лаская в ответ. Она с готовностью подалась вперёд, подставляя как можно больше себя моей руке, а собственную грудь моим глазам. Вскоре на её телефон пришло оповещение. Это водитель лимузина сообщал, что машина подана. Расплатившись по счёту, мы вышли на улицу. Водитель в форме открыл нам дверь белоснежного лимузина, уточнив, что маршрутом являются центральные улицы города. Ближайшие четыре часа. Кажется, Милана решила насладиться тем, что находилось у меня чуть ниже пояса, сполна.
— Поцелуй меня, Артур, — попросила она, едва машина тронулась. Я уже успел заметить, что
