Екатерина Риз - Мы играем в пистолеты
— Своих у меня пока нет. Ты не покупаешь.
Витя подошёл, в щёку меня поцеловал и пакостно улыбнулся.
— Зачем? Она тебе в наследство всё оставит, вот и будешь красоваться целыми днями.
— Какой же ты гад, а, — поразилась я, а муж только рассмеялся.
— Почему? Я ведь без всякой надежды это говорю, Никуль. Знаю, что эта старуха всех нас переживёт. До вечера?
— А мне, между прочим, платье нужно новое! Для твоего начальника!
— Я попрошу у него денег! — пообещал Витька из прихожей, дверь хлопнула, а я улыбнулась.
Платье новое я купила через пару дней, сама, и даже денег у мужа не попросила, чем его, наверняка, порадовала. Когда вечером хвалилась, он, по крайней мере, сиял.
— А с жемчугом совершенно потрясающе смотрится, — заверила я его.
— Ты словно на приём собираешься.
— Что, не нравится? Снять?
Витя рассмеялся.
— Сними, я совсем не против.
— Вот так вот. А я старалась, выбирала. Между прочим, два рабочих дня потратила на магазины.
— Не сомневаюсь. Лёвушка разозлился?
— Конечно. Но я переживу. — Оглянулась через плечо. Муж на диване сидел, на меня поглядывал, причём с видимым удовольствием, и я решила, что благоприятный момент настал. Улыбнулась проникновенно и начала: — А меня в Париж зовут.
Его брови взлетели вверх, правда, взгляд был насмешливым.
— На неделю моды?
— Не смейся. Я серьёзно. На стажировку.
Улыбаться он перестал.
— Какую ещё стажировку?
— По работе, Вить, — немного нетерпеливо проговорила я. — У меня же основной язык — французский, вот и…
— Можно подумать, тебе есть в чём стажироваться. Историю нашего города ты и так на зубок заучила.
Я помрачнела.
— А может, я хочу большего?
— Меню в наших ресторанах ты тоже отлично знаешь.
— Витя!
— Ну что?
— Ты хоть понимаешь, что это такое — стажировка в Европе?
— Не совсем. Но ещё больше не понимаю, что ты там делать будешь. По-моему, всё что нужно, ты знаешь.
— Это по-твоему.
— Ты хочешь поехать?
— А почему нет? Это же интересно.
— Понятно.
Я к нему повернулась, и руки на груди сложила.
— Ну что тебе понятно?
— И надолго это?
Я помедлила с ответом.
— На пару месяцев.
— Сколько?!
— Ну а ты как думал?
— Я вообще никак не думал. Никуда ты не поедешь.
— Нет, поеду. — Я сурово сдвинула брови и на мужа уставилась. — Мне это нужно.
— Что тебе нужно? От меня отдохнуть?
— Если ты будешь так себя вести, то — да!
— Ах вот как ты заговорила!
— Это ты так заговорил!
— А я сказал, что не поедешь, Ника. И Лёвушке твоему я башку откручу, раз он ей всё равно не пользуется, чтобы ерундой всякой голову тебе не забивал. Я всё сказал.
Он с дивана поднялся, ушёл в спальню и даже дверью хлопнул, а я осталась стоять перед зеркалом в новом платье, расстроенная и растерянная, подумала немного, кончик носа потёрла и заревела. В общем, обиделась. Обиделась настолько, что до самой пятницы с мужем не разговаривала, а если и снисходила до этого, то отделывалась односложными ответами и тут же отворачивалась. Надеялась, что хоть так Витьку проймёт, и он смягчится, поймёт, что не прав и сменит гнев на милость. Но он тоже упрямец редкостный и на этот раз мириться со мной не спешил, видимо, искренне считал, что прав он и сдавать свои позиции не собирался, а уж тем более прощения у меня просить и на отъезд благословлять. Вот и получилось, что на юбилей к его начальнику мы пришли друг на друга обиженные, но от этого не менее торжественные и нарядные. Как только в видимости юбиляра и его жены оказались, дружно заулыбались, а я даже Витьку под руку подхватила, как примерная жена.
— Борис Владимирович, от души поздравляю! — Я старательно улыбалась, протянула супруге Асадова букет цветов, а Витя коробку с подарком вручил, пожал начальнику руку.
— Поздравляю.
— Вы проходите, проходите, — засуетилась Ирина Николаевна, и мы все вместе зашагали к центральному столу, за которым уже сидели люди, и, по всей видимости, ждали только нас, запоздавших. А всё Витькина работа дурацкая!
Не смотря на свой пост ярого борца за справедливость и извечную тягу к обсуждению проблем борьбы с коррупцией во власти, юбилей свой Асадов отмечал не дома и не на даче в беседке под яблонями, а в одном из лучших ресторанов города, в "Золотом дожде". Огромный развлекательный комплекс, и ресторан на первом этаже, пользовались в нашем городе большой популярностью, отметить в банкетном зале юбилей или свадьбу, а хоть бы и просто провести здесь вечер, считалось особым шиком, цены здесь впечатляли. Здесь в любой вечер можно было встретить дам в вечерних платьях, обвешенных драгоценностями, что в нашем, по столичным меркам, небольшом городке, уже само по себе удивительно. Теперь, надеюсь, понимаете, почему я так старалась? Не хотелось ударить в грязь лицом. Поэтому и ожерелье у Фаи выпросила, хотя могла бы и бижутерией своей вполне обойтись, но, но… В общем, мне хотелось прийти сюда и чувствовать себя королевой, а не оглядываться исподтишка по сторонам, оценивая чужие бриллианты. Правда, кухня тут не очень, но я ведь не есть сюда пришла? А пустить пыль в глаза тем, кто собирался пустить её мне. Око за око, в общем.
В "Золотом дожде" я до этого бывала всего пару раз. Муж не мог себе позволить меня сюда приводить, не по его зарплате это было, Фая не любила суету фальшивую, а мои иностранные "гости", по большей своей части, деньги предпочитали экономить, и рестораны выбирали попроще. Поэтому к сегодняшнему вечеру я готовилась очень тщательно. Конечно, перспектива провести вечер, улыбаясь товарищам мужа по оружию и их жёнам, не особо вдохновляла, но когда узнала, где Асадов отмечать своё пятидесятилетие собирается, взбодрилась. И теперь с интересом оглядывалась и даже забыла, что на мужа обижаюсь. А Витька, как всегда, сиял и меня за плечи рукой приобнимал, улыбался, речь начальства выслушивая. И кивнул сурово, когда Асадов заговорил о долге и чести. Я осторожно оглядела сидящих за столом, отметила одинаковое каменное выражение, появившееся на мужских лицах, и глаза закатила. Никак не могла дождаться окончания тоста. А тут ещё минута молчания повисла. И если бы не грохнувшая со стороны сцены музыка, всё, на самом деле, было бы очень проникновенно. Как музыка заиграла, Витя нахмурился и даже со стула приподнялся, наверное, разбираться решил идти, я с тоской за ним наблюдала, но Борис Владимирович благосклонно махнул рукой, рюмку водки в себя опрокинул и сказал:
— Мы пришли отдохнуть, вот и давайте отдохнём. А то, о чём я говорил… Мы каждый день об этом помним, мужики.
