Сейчас или никогда (СИ) - Май Алена

«Алина, только не начни ничего отвечать. Не начинай, прошу».

Внутренний голос умолял меня не распаляться. Во мне не было ни сил, ни желания что — то выяснять. Не было сил разговаривать с ним.

— Да — да. Хорошо.

— Алина, ты меня слушаешь?

— А ты собирался сказать что — то новое? — язвительные нотки моего голоса раздражали даже меня саму.

«Алина, чтоб тебя. Ты не знаешь значение слова «сдерживаться»!?»

— Вот — Вот! О чем я и говорю! С тобой невозможно разговаривать! — Саша сорвался на крик.

— Не кричи на меня, — мой голос не выражал никаких эмоций.

Я смотрела на мужа, но не видела ничего. В этот момент я была пуста. Хотя нет, я видела его карие глаза, которые темнели с каждым словом, наполняясь чистым гневом. Этот гнев перетекал и в меня. Мысль о том, что он может меня ненавидеть, колола так больно и так сильно, что мне хотелось защищаться. Хотелось биться. Хотелось также позволить гневу заполонить себя. И почти всегда я позволяла. И он позволяет моему гневу, моей агрессии, подчинить себя. Так и варимся в этом котле без остановки.

— Алина, отдохни.

— Что? — я не расслышала Сашу.

— Я вижу, что ты устала. Пока не стало слишком поздно — отдохни. Перезагрузись. Съезди куда — нибудь одна. Мне кажется, тебе это нужно.

«Одна… съездить куда — то? Это шутка какая — то?».

Я испугалась. Накатили мысли, что меня выгоняют из собственного дома, что я им не нужна. Им лучше без меня, потому что я — ужасна.

— Ты часто повторяла, что хочешь одиночества, — Саша замялся. — Я вижу, что тебе плохо. Я хочу, чтобы тебе стало лучше. Ты как робот ходишь, и стоит тебя только тронуть — ты кричишь на всех вокруг, и мне так это надоело…

— Мне нельзя испытывать эмоции?! — сердце бешено забилось. — Хочешь меня выгнать за то, что я неудобная? Для тебя, для Вероники? Так кто заставлял тебя на мне жениться и заводить со мной детей? Я не одна принимала это решение!

— Алина, послушай уже меня!

— Я не хочу тебя слушать.

Меня трясло. Этого не было видно, но всё внутри меня сотрясалось. Казалось, что если я сейчас пошевелюсь, то рассыплюсь на мелкие осколки. Сердце пульсировало в висках так громко. Злость, обида, раздражение, отчаяние — огромный спектр негативных эмоций захлестнули меня.

Саша не переставал говорить. Он говорил о том, что любит меня, что хочет для меня лучшего. Говорил, что часто бывал не прав, срывался. Но меня это не волновало. Не сейчас. Не сегодня.

— Алина, прошу, услышь меня, — муж подошел ко мне и обнял. Крепко. Я сопротивлялась, но он был сильнее. — Всё будет хорошо.

От его шепота пробежали мурашки от ушей до копчика вдоль позвоночника. Я стала немного успокаиваться. Однажды я где — то вычитала, что парам необходимо хотя бы 10 секунд в день обниматься, чтобы поддерживать минимальный физический контакт. И в целом, этот прием способствовал улучшению взаимоотношений.

А еще я читала, что муж и жена должны спать под одним одеялом, и никогда не спать раздельно, даже если поругались. Но я не помню, когда я спала с Сашей одна в кровати. С появлением Вероники она заняла свое «законное» место посередине кровати. Это называется совместный сон. Дети примерно до трех лет не отделяют себя от матери. Так говорят. Но вот уже прошло четыре года, а она все еще спит в нашей кровати. Только в ней все реже спит Саша.

Сначала он спал на кухне в дни, когда ему рано вставать, или если он ложился спать раньше нас. В выстраивании режима дочери — моя вина. Его нет. Он был, пока я кормила грудью, но, когда перестала, расслабилась и наплевательски отнеслась к этому вопросу. Неделя за неделей, количество дней порознь росло. И вот уже чтобы банально заняться сексом, мы стали «отмечать дни в календаре». Это стало большой проблемой.

Близости нет. Ни в моральном, ни в физическом плане. Невозможно расслабиться, когда приходиться ютиться на небольшой кушетке в окружении немытой посуды и остатков ужина на столе. Еще и за стеной ребенок, который может проснуться в любой момент. Ни упасть в негу блаженства, ни застонать от вожделения. Долгая прелюдия и постельные шалости остались в прошлом. Секс по — быстрому, в темноте, в тишине. А чаще это даже не секс, а просто взаимная мастурбация, потому что на полноценный секс нет ни сил, ни желания, а оргазм, хоть какой, да немного снимает напряжение.

— Мама, — Вероника проснулась и звала меня.

— Я схожу, — Саша выпустил меня из объятий.

Я попыталась собрать свои мысли в одном месте. Но получалось плохо.

«Поехать куда — то… Но я ведь правда хотела. А хотела ли? Или меня бы устроило просто осознание того, что я могу это сделать, но запрещаю себе».

В одной известной книге героиню посещала Внутренняя Богиня, а меня посещала Внутренняя Психологиня. Она рассказывала мне о причинах той или иной моей реакции на внешние раздражители, напоминала о том, что я узнала на сессиях, объясняла мне поведение собеседника по Фрейду, и много чего еще делала. Так и сейчас. Она напомнила мне о моем желании «свободы», о неправильно спрограммированном жизненном сценарии и о том, что сама не раз ругалась на Сашу за то, что он ездит куда ему надо, когда ему надо, и насколько ему надо, невзирая на мои желания.

«А почему и правда не поехать? Да даже к Карине. А это идея!»

— Ты успокоилась? — Саша вернулся из спальни.

— Ника спит?

— Да. Хотела, чтобы с ней кто — то полежал, — я закатила глаза. — Что ты думаешь о моем предложении?

— Я думаю ты прав, — я открыла ноутбук и начала просматривать сайты с билетами. — Я уеду. Смотри. Есть на завтра, на утро, цена приемлемая. Самолет.

— К — куда? В смысле… почему завтра? Я, если честно, не думал, что ты настолько хочешь сбежать…

Я скривилась в лице и посмотрела на мужа с небольшой долей презрения.

— Ты сам это предложил, — Саша сел рядом.

— Ну я не думал, что ты прямо сейчас уедешь, когда это предлагал. Что это?

Я развернула к нему экран ноутбука.

— К Карине поедешь?

— Да, я же говорила, что у нее сейчас проблемы.

— Увольнение с работы — не конец жизни. И ты же хотела одиночества.

— Я не хотела одиночества. Я хотела отдохнуть от вас, — это звучало ужасно, но это была правда. Я не стала сообщать ему подробности наших с Кариной разговоров. — Я устала слушать, какая я бесполезная жена, мать, хозяйка и что ты там еще говоришь обычно.

— Я долго думал… Прости меня. Я правда тебя люблю. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо, как раньше.

— Как раньше точно не будет, — не глядя на мужа, я оплатила билеты на утренний рейс. — Готово. Утром улетаю.

— А как же работа?

— Возьму за свой счет. Переживут.

Отложив в сторону ноутбук, я взглянула на мужа. Внимательно на него посмотрела, чтобы запомнить выражение его лица. Я его таким никогда не видела. Он не злился, не уходил в себя. Он был грустный, сопереживающий, не смотрел на меня. Взгляд его застыл в одной точке.

— Почему молчишь?

— Просто подумал, что буду скучать. А ты не будешь.

— Не надо говорить за меня. То, что я куда — то еду — не значит, что я вас бросаю или не люблю, — я придвинулась поближе к Саше, положила голову ему на плечо.

— Просто ты всегда хочешь сбежать. Нужны ли мы тебе?

— Нужны.

— Я этого не чувствую, — он посмотрел на меня своими карими глазами. Взгляд был такой, будто он сейчас заплачет.

Подавшись вперед, я поцеловала мужа. Легко, словно мы еще никогда не целовались и это наш первый поцелуй. Он не ответил. Тогда я поцеловала еще раз. В этот раз поцелуй был более напористый. Не знаю, что произошло, но в момент покупки билетов, моё либидо возросло в стократ. Мне кажется, я своего мужа не хотела так сильно с тех пор, как нам было по девятнадцать лет. Он лениво отвечал на мои поцелуи, но я всегда знала, как его завести.

— А свет?

— Пусть горит.

Глава 4

После того, как мы с Кариной поговорили, она не поспешила вернуться в кровать. Давида в спальне не было, с первого этажа доносились звуки телевизора и жизни домочадцев.