По любви (СИ) - Резник Юлия

– Знакомься. Это Даша. Она – супер. Ты себя не узнаешь. Поверь.

– С-спасибо. А это… – тычу пальчиком в чемодан.

– Тут косметика и всякие фены-плойки. Где мне лучше разложиться?

– Да вот… – киваю на барную стойку.

– Супер, – комментирует Даша. – Насть, а ты пока наливай. Будем возвращать румянец невесте. На ней же лица нет. Ты чего такая перепуганная? В первый раз, что ли? – смеется.

– Ага. И это… я практически не пью.

– Так и мы не пьем. Это чтобы расслабиться. Как лекарство. Ты вообще чего хочешь? Есть пожелания по прическе?

– Ничего у нее нет, – фыркает Настя, открывая шампанское. – Будем отталкиваться от платья. Вон, смотри!

Ну а дальше начинается сущее безобразие. Впрочем, к тому моменту меня это перестает заботить. Может, правы были девочки, и мне просто нужно было выпить для смелости. Или для храбрости, или…

– Погодите! А как я в ЗАГС поеду? – спохватываюсь некстати.

– На такси. А там уже муж подхватит.

Муж. Ставрос Николоу – мой муж. Курам на смех. Да нам же в жизни никто не поверит, что это все по любви!

«Конечно же, не поверит, Ниночка. Как ты ни вырядись, он всерьез на тебя даже не глянет», – зудит голос матери, и я закашливаюсь.

– Это все лак! Ничего. Дай-ка промокну. Ну, вот. Смотри. Отпад. Скажи, Насть?

– Огнище. Ну, Нин, ты чего молчишь? Не нравится?

Касаюсь пальцами зеркала. Сказать, что я себя не узнала, нельзя. Напротив, я сейчас как никогда хорошо осознаю, что эта женщина в зеркале – я. Не красавица, но довольно симпатичная. С хорошей кожей, что в моем возрасте уже дорогого стоит, и выразительными, подчеркнутыми умелым макияжем глазами.

– Не чересчур? Мне еще потом в офис ехать, – с сомнением тереблю крестик.

– В офис накинешь пиджак. Но под венец чтобы шла в платье!

– Ну, не знаю, – касаюсь тонких бретелек. Никаких рюшечек и оборочек на платье нет. Голый атлас приятно скользит по телу и подчеркивает изгибы, которых во мне с избытком.

– Ты хочешь, чтобы твой Чуковский обалдел?! Чтоб любил тебя одну до скончания века?

– Хочу, – выдыхаю, и сама от себя в шоке, потому что это произнесла, зажмуриваюсь.

– Тогда слушай, что тебе говорят. Ах, ты ж черт, Нинка! Все зубы мне заговорила. Уже десять тридцать! Что смотришь? Ты хоть такси вызвала?

Первый раз Николоу позвонил, когда я только выхожу из подъезда. Второй, когда мы плотно встаем на светофоре. Когда я, наконец, добираюсь, он уже вне себя.

– Я уж думал, ты решила в последний момент соскочить! Вот, распишись. Из-за нас вся очередь сдвинулась! – недовольно, сухо, будто вычитывая. Закусываю щеку. Беру протянутую Ставросом ручку. Нет, я не питала особых иллюзий, но девочки старались. И за девочек обидно.

– Мне сначала нужно перечитать, что здесь написано.

– Стандартный контракт, – нетерпеливо шипит грек. – Мы вчера прошлись по пунктам. Ничего нового ты не увидишь.

Перевожу внимательный взгляд на Азарова.

– Так и есть, Нин, – беспомощно разводит руками. Как юрист, он топит за то, что нельзя подписывать документы не глядя. Как человек подневольный – не спешит высказывать свое мнение вслух.

– На то, чтобы прихорошиться, ушло больше времени, чем я думала, – пожимаю плечами и быстро-быстро подписываю каждый пронумерованный лист.

– Выглядишь просто шикарно.

Ну, хоть кто-то это отметил.

– Спасибо, Никита.

– Клянусь, договор более чем прозрачный.

– Не сомневаюсь. Сомневалась бы – не стала бы подписывать.

Сгребаю в стопку листы и протягиваю Азарову. Краем глаза замечаю в толпе Ставроса. Пока я ставила подписи под нашим брачным контрактом, он куда-то отошел.

– Это тебе.

Гляжу на маленький свадебный букет.

– Спасибо, – теряюсь. Я совершенно не ожидала, что Николоу озаботится подобными мелочами, и оттого немного не по себе. Меня топят эмоции. И глупые, совершенно несостоятельные мечты.

– Нам нужны правдивые фото. Чтобы как у людей, – поясняет Ставрос, воздух с шипением покидает мои легкие. Будто кто-то выпустил из шампанского пузырьки.

– Да-да. Я даже платье надела для большей достоверности! Подержи, Никит…

Решительно стаскиваю с себя пиджак. Пальто я оставила еще в гардеробе. И не решаясь взглянуть, какой эффект этим произвела, и произвела ли его в принципе, торопливо шагаю к двери.

– Нам сюда?

– Эм… Да.

На то, чтобы поставить подписи в толстом журнале, уходит от силы минута. Тетка явно спешит. И даже опускает ту часть, где речь идет про лебединую верность.

– Теперь вы муж и жена. Жених, можете поцеловать невесту.

ГЛАВА 8

Ставрос

И следом орет:

– Кир, давай следующих. Кто там у нас брачуется – Макаровы? – смотрит на нас недовольно. Мол, ну что вам еще? Какого черта застыли? И так на вас сколько времени зря потратили!

Возвращаюсь взглядом к… жене. На самом деле я сразу отметил, что мою просьбу принарядиться для большей достоверности Нина игнорировать не стала. Как и в работе, она послушно исполнила мое поручение. И серьезно в нем преуспела. Я даже не ожидал. Приближаюсь. Влажно поблескивающие губы Нины приоткрываются. Просто поцелуй. В максимально идиотских обстоятельствах. Потому что брачующиеся Макаровы вместе со своими многочисленными родственниками заваливаются в зал. А в сторонке, не отводя от нас смеющихся глаз, стоит Азаров.

И все же меня вставляет.

– Все, Ставрос Агафоныч! Фото есть. Теперь нужно еще сделать пару кадров в холле. И всё – все свободны.

Да чтоб тебя! Отстраняюсь. Нина суетливо отворачивается.

– Спасибо, – замечаю, чтобы никто нас не услышал.

– За что? – шепчет, семеня рядом.

– За то, что выручила. Для меня важно, что это именно ты.

– Вот как? – уточняет равнодушно, так ни разу на меня и не взглянув.

– Да. Вряд ли бы я смог доверить это дело кому-то другому. Даже если бы очень сильно припекло.

Я вчера долго об этом думал. Представлял на месте Нины других, и… почему-то не мог представить. То есть жениться я, конечно, мог на ком угодно. Да только вряд ли бы я был настолько в ладу с собой, решившись на этот шаг с другой, менее знакомой и понятной мне женщиной. Тут же, казалось бы, патовая ситуация, а я ни капли не сомневаюсь в правильности того, что затеял.

– Ты поэтому так разозлился, когда я опоздала?

Мы выходим из зала. Азаров тычет пальцем на устроенную чуть поодаль бесплатную фотозону. Удивительно, но выглядит та вполне ничего. Даже можно сказать – стильно.

– Я не на тебя злился. Мне Вика бойкот устроила.

Пальцы Нины в моей руке сжимаются. Красивые брови вразлет собираются в одну линию на переносице.

– Ставрос Агафоныч, ну вы бы обнялись, что ли! Не чужие же люди, – смеется Никита.

Послушно обнимаю Нину за талию, ставлю перед собой.

– Улыбайся!

Улыбайся хотя бы ты. Потому что мне не улыбается совершенно. Чтобы никого не пугать своей хмурой физиономией, зарываюсь носом в роскошные волосы Лунопопой. Те струятся у нее по спине. Гладкие и шелковистые на ощупь. Незнакомо пахнущие какими-то средствами для укладки. Нина в обычной жизни пахнет не так.

– Вика – это же твоя дочь?

– Угу. Ты была права. Она не в восторге от происходящего.

– Заочно меня ненавидит?

– Ну что ты. Просто это все очень для нее неожиданно. Думаю, вы легко найдете общий язык, когда она немного придет в себя.

Нина оборачивается через плечо, бросая на меня долгий, полный сомнения взгляд. Я принюхиваюсь, меняя тему:

– Ты что, выпивала?

– Девочки-визажистки налили мне немного шампанского. А что? Боишься, что женился на пьянчуге? – смеется Нина, и от этого ее грудь аппетитно вздрагивает. Атлас платья, будто живой, льнет к телу, ласкает кожу, скользит, не останавливаясь ни на секунду. Очевидно, что белья на моей женушке нет. Лифчика – так точно. Это горячо. Горячо настолько, что я начинаю прикидывать в уме, успеем ли мы перепихнуться по дороге в офис. А что? Она тоже, судя по всему, не прочь. Глаза совсем пьяные.