Новенькая не для меня (СИ) - Дорофеева Тина

Бросаю взгляд на стоящие у стола костыли, и врач перехватывает его.

– Да, ты можешь без них уже обходиться, но трость я не убираю. Потому что опора нужна, на случай если ты ощутишь усталость. Поняла меня? Не нужно делать из себя суперсильную супервумен. Думай об операции и о ноге в первую очередь.

– Да, я поняла.

– А что с операцией, доктор? – подает папа голос.

– Если у вас есть нужная сумма, то оперировать можно хоть послезавтра.

– Почему не завтра? – горькая усмешка отдается болью на моих губах.

– Потому что, как и перед каждой операцией, нужны дополнительные обследования.

Папа молчит. Мне становится любопытно, о чем он так сосредоточенно размышляет.

– Думаю, в следующем месяце все будет собрано.

Удивленно хлопаю глазами.

Если честно, я даже не ожидала, что это случится так скоро. Но в груди тут же взрываются пузырьки, наполненные радостью.

Сжимаю губы, чтобы не разулыбаться. Неужели совсем скоро я смогу нормально передвигаться? И не нужно будет бояться, что ногу снова поврежу.

– Тогда вообще не вижу проблем. Протез мы закажем в любой момент, и он у нас будет на следующий день, как раз Снежана успеет сдать все необходимые для наркоза анализы.

– Хорошо. Сколько понадобится времени? – продолжает папа допрос врача.

Я же молча слушаю и пытаюсь свыкнуться с мыслью о предстоящей операции. Как ни крути, а страх никуда не испарился. Перед наркозом, перед неизвестностью.

– Около недели на все про все. Это время Снежана проведет в больнице под наблюдением специалистов.

Папа кивает.

– Сейчас я попрошу принести трость.

– Костыли можем вам подарить взамен трости.

Врач хмыкает.

– Не откажемся, всегда найдутся пациенты, которым эти предметы пригодятся и которые будут рады получить их.

В кабинет приносят трость, а во мне крепнет неуверенность. Я уже забыла, как передвигаться без костылей.

А сейчас мне предстоит встать на ноги перед папой и врачом.

– Помни только, что никаких резких движений. Осторожно вставай на ногу.

Врач поддерживает меня, пока я встаю с кушетки. Перед глазами немного плывет от волнения.

Неуверенно ставлю ногу на пол и переношу вес. Морщусь, и врач тут же напрягается.

– Больно?

Прислушиваюсь к ощущениям в ноге, но боли точно нет.

– Нет, вроде не больно. Просто непривычно.

Доктор хмыкает и присаживается передо мной.

– Ну это нужно исправлять, а то вообще забудешь, как на ногу опираться. Давай, пройдись по кабинету. Если ощутишь боль, сразу говори.

Делаю, как он просит, и мне нравится, что я наконец могу ходить на своих двух, а не держать ногу на весу.

– Ну как?

– Вроде все хорошо. Не больно, просто немного неприятно, когда сгибается нога.

– Ага, такое бывает после долгого периода без нормальной эксплуатации связок. В общем, внимательно к любому изменению в ощущениях. Если что, сразу приезжаешь сюда и мы смотрим.

– Хорошо, поняла. Спасибо.

– Давайте, жду вашего звонка по поводу операции.

Папа благодарит, и мы выходим из больницы. Вдыхаю прохладный воздух и широко улыбаюсь.

– Ну наконец-то, – не могу сдержать восторженного выдоха, – я уже не верила, что это скоро произойдет.

Папа притягивает меня к себе за плечи и целует в висок.

– Я тоже рад, что ты избавилась от третьей и четвертой ноги.

– Ну па-а-а-а-а-ап, – надуваю щеки, и папа тут же хлопает по ним пальцем.

– Обратно в школу и высадить там же?

Киваю.

Даже интересно, как отреагируют одноклассники. И как отреагирует Яр?

Вздохнет с облегчением, что никого больше не надо опекать?

Папа высаживает меня у входа на территорию и качает головой. Посылаю воздушный поцелуй.

Машина отца скрывается за воротами, и я шагаю к проходной, но ворота снова распахиваются и из них на приличной скорости вылетает черная спортивная машина. Я отшатываюсь в сторону от неожиданности.

Машина резко тормозит возле меня. Вздрагиваю.

Со стороны водителя показывается высокая фигура Яра, а у меня глаза на лоб лезут.

Он осматривает меня с головы до ног, и его взгляд останавливается на трости. Переступаю с ноги на ногу, инстинктивно поджимаю больную, но потом вспоминаю, что нет необходимости теперь так трястись, и снова опускаю её на землю.

– А куда костыли дела? – усмехается, а мне его усмешки как ножом по сердцу.

– Проиграла в карты, – задираю нос, чтобы не показать своего разочарования и обиды.

Встречаюсь с карими глазами, которые затягивает мгла. Они становятся почти черными.

– Ты откуда? Со свидания с тем белобрысым, с которым по телефону трепалась?

Шокировано открываю рот и тут же его захлопываю.

Да как он? Да какая ему разница?

– Ты, кажется, куда-то ехал. Не смею задерживать, – прищуриваюсь и стискиваю кулак, чтобы не врезать ему по его довольной физиономии.

Он делает несколько быстрых шагов в мою сторону, и теперь я любуюсь на его грудь, затянутую курткой. Сглатываю и медленно поднимаю взгляд на его лицо.

Блин, красивый. Я таким мальчиков не видела никогда. Или просто не обращала внимания.

А тут Бородин. И я его разглядела. Внезапно для себя.

– Составишь компанию?

Моргаю.

– Что?

– Со мной поехали, – требовательный голос продирает до костей.

Его рука обхватывает меня за запястье, и по телу прокатывается нервная дрожь.

Или не нервная. Но я не хочу сейчас об этом думать.

– А как же та толпа девочек, которая вокруг тебя вьется?

Глава 13

Яр

Мое настроение сейчас далеко не самое лучшее. В прочем, как и все последние дни.

Если дома я мог видеть, где мама и чем занята, то сейчас я этого не знаю.

Да и не могу дозвониться никак. А тут ещё и Снежинка, идущая откуда-то. Сразу перед глазами возникает тот белобрысый. Как же его?

Антон, кажется. Мы с ним как-то были соперниками по играм на соревнованиях. А тут, оказывается, Снежинка с ним очень хорошо знакома, и меня это бесит похлеще того, что мама не берет трубку.

Я кручу головой и криво усмехаюсь.

– А ты видишь тут какую-нибудь толпу?

Снежинка прищуривается и пытается вырваться из моего захвата. Закусывает губу, к которой у меня тут же взгляд примагничивает. Трясу башкой. Вот уж точно мне сейчас не до этого.

Или…

– Так где ты была?

Снова вздергивает свой прелестный носик, а у меня в крови закипает предвкушение очередной стычки. Наши словесные перепалки разряжают накопившееся за дни раздражение. И мне даже нравится, когда она пытается меня куснуть побольнее.

– Знаешь, Ярослав, тебя это никак не касается и касаться не должно, – девчонка пытается говорить твердо, только вот глазки неуверенно бегают.

Легонько дергаю её на себя, слежу, чтобы она не делала резких движений. Я как спортсмен могу себе представить, как сложно, когда одна нога функционирует только наполовину.

Снежинка вскрикивает. Глазки распахивает, но делает шаг ко мне. И нас разделяет не так чтобы много сантиметров. И мне хватает этого, чтобы уловить легкий аромат карамели.

– А что это мы такие колючие? – понижаю голос практически до шепота.

Мне нравится, когда она так близко. И тупо уже отрицать, что меня магнитом к ней тянет. Осталось только до конца понять, оно мне надо вообще?

Но кто мне сейчас запретит быть так близко? Мы за территорией школы, никто нас не видит. И сейчас я давлю в себе замашки пещерного человека. Перекинуть через плечо и сунуть в тачку.

Я не знаю, откуда желание, чтобы сейчас она была рядом, иначе от мыслей свихнусь.

– А что это мы такие наглые? – выдыхает мне в лицо и отстраняется.

Стискиваю её курточку, и Снежинка дергается от меня. Но кто ж ей даст срулить?

Притягиваю за талию. Вижу, как в глазах вспыхивает страх, перемешанный с бешенством.

– А я всегда таким был, – она ниже на голову и меньше раза так в полтора, но мне… повтор… нравится, когда она близко.