Невеста миллионера (СИ) - Попова Любовь

— Интересно, — почти улыбаюсь я и тут в комнату залетает запах горелого.

— Черт! — выбегает она из кабинета. Судя по всему, что-то пригорело. Я уже хочу помчаться за ней, может быть даже помочь, но тут слышу пиликанье. На полу остался ее телефон, очевидно выпавший.

На экране высветилось «Дарья Александровна» и я путем коротких размышлений понял, что это Дашка. Очевидно посмотрела камеры и решила попросить прощения у отличного повара.

То есть, взяв трубку у Евы появится повод уехать, а этого я допустить не могу.

Я отключил звонок, тут же написал ей сообщение.

Я нашла работу за городом. Связь плохая. Как только приеду, позвоню.

После того, как сообщение было доставлено я его удалил. Удалил контакт Даши, ее вызов и заблокировал, чтобы звонки больше доходить не могли. Тем самым Даша не будет волноваться за Еву, а Ева не будет думать о Даше. Идеально. Телефон я положил на то же место и отъехал к своему столику.

Ева вошла еще через минуту и почти запнулась об свой телефон.

— Ой, выпал что — ли? — смутилась она, убрала его в карман фартука и села напротив.

— Что сгорело?

— Курица. Но у меня котлеты остались.

— И так? — не терпится мне приступить к загадке этой женщины.

— Жила была невинная девушка. В большом доме жила. Цветы любила. И однажды ее решили выдать замуж.

Глава 17. Харитон

— Насильно решили?

— Нет конечно. Она безумного полюбила своего соседа. Он был красив. Умен. Ходили слухи, что он прекрасный любовник.

— Прямо как я…

Ева прыскает со смеху, и отпивая уже холодный чай продолжает.

— Она была полна романтических мечтаний о своем будущем замужестве. Ведь ее родители были счастливы в браке. Она верила, что и она будет. Тем более, что сосед проявлял к ней недюжинный интерес. Дарил цветы. Водил гулять. Они с мамой уже выбирали свадебное платье в современном журнале. И вот, чудо происходит, и она действительно выходит за него замуж. Мечта сбылась, платье было невероятно красивым. Она могла часами рассматривать его лежащим на кровати, а потом и на себе.

— Пока ничего криминального.

— Сосед был действительно потрясающим любовников. Он открыл ей все грани чувственной любви, показал, что в книжках не всегда врут насчет оргазмов. Медовый месяц прошел под счастливой звездой страсти.

— Тебе бы книжки писать, — усмехаюсь я, наслаждаясь тем, как открывается ее рот, как мелькает язычок, когда она облизывает сухие губы. Но самое интересное, — это ее голос. Вот если бы она еще все это рассказывала обнаженной, пальчиками ласкающей себя. С придыханием. Было бы просто идеально. С другой стороны, а фантазия мне на что? Ну так что там дальше с этой мечтательницей?

— Но вскоре муж охладел к ней. Они не только перестали разговаривать, гулять, они перестали заниматься любовью.

— Любовью, надо же… Кто-то еще так говорит?

— Я говорю, — возмущается она и продолжает. — Она мучалась страшно, заболела, уже не могла радоваться жизни как раньше. И внезапно в один из холодных вечером, когда ее горничная принесла подготовить грелку для кровати, случилось страшное.

Я даже замер на мгновение в предвкушении продолжения, как вдруг на весь кабинет заорал домашний телефон. Серьезно?

Еще никогда этот звон не злил меня так сильно. Я смотрю на Еву, жду, а она кивает на телефон с хитрой улыбкой.

— Возьмите.

— Да ты издеваешься?

— Чем быстрее вы возьмете, тем быстрее я продолжу.

Да, просто выключу к хренам этот аппарат. За этим и поехал и уже держал провод, чтобы вырвать связь, как меня отвлекает ее возмущенный голос.

— Возьмите трубку, это не вежливо.

— Да мне плевать!

Она тут же сама подрывается к телефону и берет его в руки.

— Алло?

— Ты еще кто такая? — слышится голос Вероники, и я вздыхаю и накрываю руку Евы своей, чувствуя, как она вздрогнула. Тут же убрала пальцы, отдавая мне телефон и отошла в сторону.

— Вероника, тебя вежливости не учили?

— Алло? Харитон? Точно Харитон? Я не ошиблась адресом? Какая к черту вежливость?

— Чего тебе? — вот реально лучше бы телефон отключил.

— Вот теперь узнаю своего любимого брата. Я домой еду.

— Я сниму тебе номер в гостинице, — только чтобы не видеть ее здесь.

— Нет уж. Это и мой дом тоже, — рявкает она. И это чудо я спасал от жизни проститутки, ценой возможности ходить. Ничему жизнь не учит. — Так что через недельку жди. И шлюх своих сплавь.

— Качусь и падаю. В моем доме нет шлюх.

— Так я тебе и поверила. Вы с отцом одинаковые. Вечно спишь, а дом от криков баб содрогается. Все. Адьо.

Сказать, что я в бешенстве. Ничего не сказать. Мало того, что Ева историю недосказала. Вот и мучайся теперь. Была она замужем или нет. И что за фантастический любовник. И что за горничная в двадцать первом веке. Грелка для кровати…

Ладно….

— Ева!

В комнате пусто и даже на столике нет подноса. И ощущение всегда такое, словно она сном была. А я не хочу просыпаться. Я всегда грезить хочу. Ею грезить.

Уже двигаюсь в сторону выхода, но тут звонит мой телефон. Нет, вы посмотрите. Сговорились они что-ли!?

— Кирилл. Несет черта, когда не ждали, — отвечаю на вызов. — Чего надо? Я занят!

— Ты забыл?

— О чем? — перебираю в памяти дела и выругиваюсь. Твою ж мать. — Не забыл. Просто… На толчке сидел. А ты знаешь у нас инвалидов с этим проблемы. И повар у меня новый.

— Избавь от подробностей. И выходи из дома.

— Ладно, я скоро приеду.

— Нет, Харитон, я уже у ворот, так что спускай свою ленивую задницу. Нам выходить на рынок акций, а тебе плевать. Что там опять у тебя? Мега умелая шлюха? В рот берет так, что сдохнуть можно?

Шехерезада…. А это куда интереснее. А рот да…

— Понял я, не ори. Будут тебе акции. — отключаюсь. — Босота

Еду у свою комнату и кое-как надеваю новый костюм, потом хочу завязать галстук, сидя возле зеркала и замечаю движение за дверью.

— Ева! Помощь твоя нужна, — и когда я перестану врать?

Она осторожно заглядывает в комнату, находит меня взглядом и как будто облегченно вздыхает.

— Надеялась увидеть гроб графа Дракулы?

— Нет, думала вы уже с плеткой, наказать меня хотите

— А ты хочешь? — подмигиваю. На что она закатывает глаза и заходит-таки внутрь.

— Увольте.

— Вот еще. Завяжи мне галстук.

— А это к какому виду кулинарии относится? Я просто не слышала о таком блюде…

— Ева! Просто подойди ко мне и завяжи чертов галстук! — рявкаю. Че ж она так меня боится. Даже подойти не хочет. И вот опять. Идет как по раскаленным углям.

— Вы самодур, знаете? — подходит близко, обволакивая своим легким, ванильным запахом и ставит руки на ручки коляски, разворачивая меня от зеркала, полагаю, чтобы не смог пялиться на ее обтянутый юбкой зад. Только потом берет у меня из пальцев галстук, стараясь не коснуться кожи и принимается довольно ловко завязывать.

И да, теперь я вижу, как мелькает в декольте простой белый лифчик и сразу думаю, что на ее однёрочке отлично бы смотрелись кружева. А на голове распущенные волосы. А на длинных ногах обязательно туфли. На шпильке.

Рука сама тянется к ее волосам, чтобы исполнить хотя бы одно желание, а глаза сами обращаются к зеркальному шкафу купе, где отлично видно, как она наклонилась, чуть выгнув спину. Да, детка. Отличный вид.

— Все, — отстраняется она ровно в тот момент, когда я незаметно роняю легкую заколку, которая просто чудом держала эту светлую копну. — Ой.

Ева тут же ищет заколку, но я проезжаю вперед, почти отдавливая ноги и она естественно ретируется.

— Потеряла что-то?

— Да, нет. Ничего.

Она уходит, а я поднимаю заколку, сжимаю в кулаке и подношу к носу, вдыхая запах ее шампуня.

Да она помешана на ванили. И, кажется теперь помешан я.

Тут снова трезвонит телефон и вырубаю, убирая заколку в карман. Кирилл просто бешенный в плане роботы. Но это и хорошо, иначе я бы вообще лег и сдох от безделья.