Нулевой километр (СИ) - Стасина Евгения

Только… все это вряд ли возможно. Неподъемный груз вины, что давит на мои плечи, стоит мне оказаться рядом с рыжей любовью папы, не позволяет мне навещать ее по велению сердца. Пасть в ее глазах – самое страшное, что я могла бы себе представить, ведь такие как Вера никогда не поймут неуемного желания молодой девушки продаваться за очередную безделушку.

– Думала, не догадаешься, – протягиваю подоспевшему водителю наполненные едой пакеты, и ругаю себя за мягкость, что не остается незамеченной молчаливым брюнетом. Разительная перемена, верно? Прыжок от грозной хозяйки, до поддавшейся ностальгии девчонки я совершила уж слишком стремительно.

Вскидываю голову, невольно засмотревшись в черные глаза своего работника, и добавляю тверже:

– Шустрее надо быть. Я чуть не надорвалась.

Мачеха на угощения не поскупилась. Всучила мне сочные персики, заставила взять кусок свежего мяса, за который расплатилась сама, обиженно отпихнув протянутую мной карту, обежала павильон в поисках цветочного меда, которым раньше непременно заменяла сахар в травяном настое, что заваривала на ночь, и даже слушать не стала, упаковывая оставшиеся пирожки в фольгу. Будь у нее родные дети, они бы вряд ли узнали, каково это - почувствовать себя ненужными собственным родителям. Они непременно купались бы в любви, делились бы с ней своими успехами и мирно дремали, устроив головы на материнской груди после тяжелого учебного дня. В отличие от меня – за моими плечами ни значимых побед, ни теплых воспоминаний о Лидиных ладонях, что перебирали бы спутанные пряди на моей макушке, пока я сопела, свернувшись калачиком под ее боком. Так что, переубеждайте меня сколько хотите, но своего мнения я никогда не поменяю — бог несправедлив. Не тем он раздает щедрые подарки, незаслуженно обделяя действительно достойные пары…

Зачем-то оглядываюсь назад, отставая от Максима, что уже складывает мои гостинцы в машину, и тоскливо вздыхаю, прекрасно зная, что еще нескоро решусь на повторный визит. И с Русланом знакомить Веру не стану – я фальшива, насквозь прогнила от бесконечной лжи, что вливаю в уши доверчивой женщине, и приоткрыть завесу в свою порочную жизнь никогда не решусь.

– Домой? – удерживая пассажирскую дверь, моя новая игрушка подает голос, заставляя окончательно вернуться в реальность, оставив где-то там, позади, и дешевое кафе и пакетированную бурду, что здесь подают в бумажных стаканах. Он ждет, избегая встречаться со мной глазами, а я впервые решаюсь детально его разглядеть: рубашка не белая – топленое молоко, не иначе, и брюки не черные, как мне показалось сначала.

– Не жарко тебе? – киваю на плотный пиджак угольного цвета и устраиваю свой локоть на распахнутой двери. Я все еще недовольна, но здравый смысл подсказывает не устраивать разнос новичку прямо здесь, посреди забитой парковки – он точно курил, и запах табака прочно въелся в ткань его одежды.

– Немного, – это улыбка? Еле заметная, почти невесомо коснувшаяся пухлых мужских губ и мгновенно запрятанная им подальше. Щурится от яркого солнца, но подгонять меня не стремится, терпеливо ожидая, когда же я решусь спрятаться от зноя в прохладе просторного салона.

– Я не кусаюсь. Необязательно в такую жару цеплять на себя свой лучший костюм. Джинсы с футболкой вполне подойдут.

А вот на Леню я бы с удовольствием натянула тулуп, завершив его образ песцовой ушанкой. Взяла бы в руки ледяной мохито и с наслаждением потягивала через соломинку, любуясь муками ненавистного мне шофера. Ведь он заслужил – за каждый свой осуждающий взгляд, что бросал в зеркало заднего вида, на протяжении нескольких лет устраивая проверки моей выдержке: то дышал излишне громко, то что-то бурчал под нос, не давая мне насладиться очередной покупкой, то стискивал зубы, еще больше разжигая мой пыл видом гуляющих на щеках желваков.

– Тебя Костров застращал? – стоит Максиму занять водительское кресло, бросаю свой вопрос в черную макушку нового знакомого.

На него хоть смотреть приятно, не то что усач или Дима, чей нос не ломал разве что только ленивый – безобразная вмятина на переносице и перекошенные ноздри, то и дело вызывали во мне приступ тошноты.

– Если да, то не слушай. Он старый пень, а я еще не дожила до того возраста, когда во мне проснется желание обмениваться рецептами брусничной настойки.

– Ему лишь немного за сорок, – лица не вижу, зато с интересом изучаю мужской затылок. Волосы не мешало бы укоротить. Впрочем, вряд ли подобный пункт вносят в трудовой договор?

– Я же говорю, – вытягиваю ноги на удобном сиденье и с благодарностью выдыхаю, стоит холодному воздуху коснуться коленей, проглядывающих через безобразные дыры на моих бойфрендах. Все-таки в командировках Руслана есть свои плюсы – чем занять вечера я придумываю с трудом, зато часами торчать перед зеркалом необязательно. – Мы с ним характерами не сошлись. Взгляды на жизнь у нас разные.

– А со мной, значит, сойдетесь? – хмыкает, на секунду отвлекаясь от плотного движения транспорта, и бегло полосует мое лицо внимательным взглядом.

Не знаю… Наверное, встреча с прошлым так на меня повлияла, и позже я стану отрицать, что, вообще, старалась быть милой, а сейчас так естественно растягиваю губы в улыбке, что и дышать становится легче. Знаете, порою самый бесстрашный воин устает от боевых действий и нет-нет да отсиживается в кустах, позволяя себе хотя бы на минуту отвлечься от кровавого сражения.

– Конечно. Ты молодой, симпатичный, и наверняка не зануда… Кто знает, может, нам не один год придется сотрудничать? – беспечно веду плечами и нагло ворую чужой пиджак, сброшенный мужчиной на пустующее пассажирское кресло. Формирую из него подушку, не слишком-то переживая о складках, что наверняка останутся на не принадлежащей мне вещи, и подкладываю его под голову, радуясь, что хозяин не метает глазами молнии и не выпускает пар из ноздрей. – А за утро я извиняюсь. Если бы не старые перечницы, что скоро захлебнутся своим ядом, я была бы любезней.

 Я ведь не зверь. Рычу и выпускаю когти, если меня принимаются гладить против шерсти, но на безобидных незнакомцев с оголенными клыками не бросаюсь – кто знает, может, этот красивый брюнет с широкой спиной и крепкими бицепсами еще сослужит мне верную службу?

– Ты до этого работал на Свету? – решаю спросить прямо в лоб, ведь засланного казачка терпеть рядом я не готова, а вот от помощника не отказалась бы. – Если нет, то я не откажусь обсудить с тобой погоду или жуткий вкус моего мужчины. Тебе ведь тоже не по душе окраска этой ласточки?

– Так заметно?

– Еще бы. И именно это меня и подкупает – только безумец не стал бы скрипеть зубами, усаживаясь за руль такой иномарки. Так что, если готов не закатывать глаза и терпеливо сносить мою болтовню, обещаю не устраивать тебе головомойку без повода. По рукам?

Максим

Знаете, какой урок я усвоил после месячной ссылки на родину? Пока Наташа обильно смазывала бодягой синяки под моими глазами, а мама болезненно морщилась, глядя на помятую физиономию сына, в моей голове засела только одна мысль – мешать личное и работу не стоит. Терять голову от племянницы босса определенно запрещено, а заводить дружбу с его любовницей и вовсе равносильно самоубийству. Я слишком дорожу своим местом, поэтому и стараюсь говорить мягче:

– Не думаю, что это хорошая идея, – намеренно не оборачиваюсь, делая вид, что не заметил протянутой ладонью вверх руки и, остановившись на светофоре, принимаюсь разглядывать сквозь тонированное окно автобусную остановку. – Мне не положено с вами говорить.

Надеюсь, поверит…

– Разве? – Юлия Константиновна подается вперед, и я без труда улавливаю аромат ее духов: цветочный, немного резкий для такой юной девушки. Отклоняется, постукивая наманикюренными пальчиками по спинке водительского кресла, и не сводит с меня внимательных глаз. – Ясно.

Одно лишь слово. Но будь она мужиком, от угрозы, что послышалась в ее голосе я бы, пожалуй, вздрогнул. Впрочем, судя по тому, как резво отпрянула назад моя начальница, небрежно бросив на переднее сиденье горемычный пиджак, что теперь изуродован многочисленными складками, пожалеть о своем решенье мне все же придется. Ежу понятно, чего ей стоило попытаться завязать со мной диалог и в зеркало заднего вида можно даже не смотреть – единственный шанс облегчить свои трудовые будни я только что упустил…