Формула фальшивых отношений - Мина Синклер

Когда несколькими минутами позже он пересекает финишную черту с отрывом на одну и четыре десятых секунды от Рейвенскрофта, гараж взрывается радостными криками. Не все знают, как близко Оливер был к тому, чтобы потерять всё, но все помогли вернуть его к той точке, когда он мог выехать и победить.

— Спасибо! — кричу я, когда Гарсия заключает меня в объятия. — Спасибо, что оберегаете его.

Он хлопает меня по спине, затем поворачивается, чтобы обнять Мартина, чьи очки запотели от того, как сильно он вспотел. Все вокруг меня празднуют, поэтому я заключаю Беллу и Диану в групповые объятия и подпрыгиваю, присоединяясь к их радостным воплям.

— Элли?

Я вижу, что Херст машет мне из передней части гаража. Он сидел с менеджерами гонки впереди, наблюдая за гонкой и общаясь с Оливером и Уэстом, но теперь он жестом приглашает меня присоединиться к нему, поэтому я отпускаю своих друзей и подбегаю к нему.

— Оливер хочет поговорить с тобой, — говорит он.

Мои брови взлетают вверх.

— Э — э, это разрешено?

Он пожимает одним плечом.

— Я думаю, Оливер готов заплатить штраф.

С этими словами он снимает наушники и протягивает их мне. Я срываю наушники, я могла слышать, о чём говорили Оливер и Пол Стэтхэм, его гоночный менеджер, но, конечно, не могла говорить с ними, и натягиваю на уши довольно потные наушники Хёрста.

— Оливер? — спрашиваю я, поднося маленький микрофон ко рту. — Ты меня слышишь? — спрашиваю я.

— Элли! — раздается голос Оливера, чистый и счастливый. — Я так сильно тебя люблю. Спасибо.

Мои глаза наполняются слезами. Я смотрю на огромный экран, на котором видно, как он совершает победный круг по автодрому, в то время как тысячи кричащих болельщиков скандируют его имя.

— Я тоже тебя люблю.

— Это для тебя, — говорит он. — Я бы не справился без тебя.

Понимая, что все в команде слушают нас, я не говорю всего, что хочу, но обещаю Оливеру, что останусь здесь, чтобы обнять его. Затем я возвращаю наушники Хёрсту и стараюсь не краснеть слишком сильно, когда он тоже обнимает меня.

— Ты хорошо поработала, — говорит он. — Я думаю, ты выполнила все свои ключевые показатели и даже больше.

Я отхожу от него, приступ беспокойства омрачает моё счастье.

— Вы…вы ведь не увольняете меня, правда?

Он моргает.

— Чёрт возьми, нет. Я продлеваю твой контракт на следующий год.

Услышав это, я не могу сдержать слегка истеричный смешок.

— Но сезон только начался”.

Хёрст качает головой.

— Когда находишь хорошего человека, ты должен держаться за него.

Он надевает наушники и возвращается на место, разговор окончен. Я ещё мгновение остаюсь на месте, сжимая наушники, внутри меня бурлит счастье. Он продлевает мой контракт. Это означает, что я смогу оставаться с Оливером столько, сколько мы захотим.

Я медленно возвращаюсь к Белле и Диане.

Белла заключает меня в объятия и крепко сжимает, крича:

— Ему за это столько дерьма достанется. Мне это нравится. Это была самая романтичная вещь, которую я когда — либо слышала.

Я сжимаю её в ответ, затем беру Диану за руку и притягиваю ближе для ещё одного группового объятия.

— Твой отец только что сказал мне, что оставляет меня ещё на год, — говорю я им. — Я остаюсь!

Крик Беллы почти оглушает меня, потому что я не надела наушники обратно.

— Чёрт возьми, да! Выпьем сегодня за мой счет, дамы, — объявляет она.

Диана легонько толкает её локтем под ребра.

— Это бесплатный бар, помнишь? И кроме того, я думаю, Элли будет праздновать вместе с Оливером.

Наверное, она права. Но я также с нетерпением жду новых женских вечеров, просмотра “Вероники Марс”, поедания мороженого и разделения с ними бремени работы в мире мужчин.

Я почти пропустила выход Оливера на подиум. Но один из механиков хватает меня за запястье и тянет вперёд, а затем все подталкивают меня вперед, прямо к барьеру, чтобы я могла первой обнять Оливера после того, как он вылезет из машины и побежит к нам, всё ещё в шлеме.

— Вау, ребята, вы действительно любите обниматься! — кричу я ему, когда он заключает меня в объятия, его костюм весь мокрый от пота и дождя.

Он смеётся, и под его серыми глазами появляются первые признаки того, что наверняка превратится в жуткий фиолетовый синяк.

— Не притворяйся, что тебе это не нравится, Кин.

Я целую край его шлема, а он легонько ударяет меня по лбу, и это самая совершенная победа. Я уверена, ничто не может сравниться с этим.

ГЛАВА 37

Оливер

Неделю спустя

Я несколько дней был на взводе в ожидании встречи с родителями Элли. Поскольку мой отец был говнюком, который не только словесно оскорблял меня, но, очевидно, также саботировал мои гонки, чтобы заработать деньги на грязных ставках, а моя мать не разговаривала со мной более десяти лет, у меня не было большого опыта общения с хорошими родителями. Я также беспокоился, что они осудят меня, решив, что я был груб с их дочерью из — за затянувшегося синяка, из — за которого я несколько дней был похож на енота.

Но я должен был знать, что люди, вырастившие Элли, будут замечательными. Её мама обняла меня вместо того, чтобы пожать руку, когда мы встретились за ужином в хорошем стейк — хаусе в Джексонвилле, а её папа назвал меня сынком, и в этот момент я застыл, а Элли пришлось заглушать неловкую паузу в разговоре. Однако к тому времени, когда принесли наше основное блюдо, я почувствовал себя более расслабленно. Больше всего помогло то, что Элли положила руку мне на бедро под столом, так что я был больше сосредоточен на том, чтобы не возбудиться, чем на разговорах о футболе с её отцом.

Во время