Прости за любовь - Федерико Моччиа
Ночь. Глубокая ночь. Ночь. Полная неожиданностей. Ночь сладкой мести.
Алессандро сидит в гостиной. Он слышит звук ключей в замочной скважине. Вынимает бутылку шампанского из ведерка со льдом и наливает себе еще. Елена входит и кладет сумку на столик. Алессандро включает свет. Елена вздрагивает.
– А, ты не спишь… я думала, ты ушел… или лег спать.
Алессандро не перебивает ее. Елена подходит и смотрит ему в глаза:
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
Алессандро продолжает отхлебывать свое шампанское.
– Хорошо. Тогда я скажу. Ты просто засранец. Потому что из-за тебя…
Алессандро, не слушая ее криков, спокойно берет со стола лист бумаги.
– Это что еще?
– Это письмо. Оно пришло мне несколько дней назад. Но, к сожалению, я увидел его только сейчас.
– А мне-то что за дело…
– Тебе – никакого, потому что ты и так это знала. А мне, наоборот, есть до этого дело, потому что я ничего такого не знал. Я даже представить себе этого не мог. В письме – твое послание.
– Мое?
Неожиданно Елена побледнела.
– Да, твое. Прочитать тебе? Если вдруг ты не помнишь… Ну слушай. «Любовь моя! Сегодня я видела тебя во сне. Проснувшись, я вся дрожала, вспоминая, что мы с тобой вытворяли. Особенно меня возбуждает мысль, что сегодня ты встретишься на совещании с ним. Ты сможешь заехать днем? Я хочу тебя». – Алессандро прерывает чтение. Опускает лист. – Дальше я все пропускаю, тут твои обычные непристойности, вот, начну отсюда: «Надеюсь, ты победишь, и тогда ты останешься в Риме, и мы по-прежнему будем вместе… потому что с тобой, Марчелло, я…» – Алессандро кладет письмо на столик. – Марчелло, этот недоносок, что так хотел сесть на мое место… он проиграл. Он убрался в Лугано, и вот что странно… сразу после его отъезда – бам! – появляешься ты… потому что ты, как нарочно, передумала, и в аккурат после его фиаско ты даже решила выйти за меня замуж…
Елена окаменела. Алессандро, улыбаясь, допивает свое вино.
– А я-то все переживал, думал, как бы сказать тебе, что больше тебя не люблю.
Он встает, обходит ее, открывает дверь в ванную, где стоят два приготовленных чемодана. Открывает дверь на лестницу и выставляет их на площадку.
– Я положил сюда все твои вещи, даже подарки: ручки, духи, книги, мыло, чашки, которые могли бы как-то напомнить мне о тебе. Мне хотелось бы, чтобы ты на минуту стала сказочной феей и сейчас же исчезла из моей жизни.
Алессандро закрывает за ней дверь. Вернувшись в гостиную, берет бутылку шампанского, ставит музыку и идет к себе в комнату. Он никогда еще не был так счастлив. Даже гостиницу не надо искать. Теперь осталось лишь понять, кто он, этот «настоящий друг», и, главное, могу ли я забрать обратно свой жасмин.
Глава сто седьмая
Перед «Аляской». Олли обнимает Ники:
– Блин! Я сделала это! Я сделала это! Я чувствую, что все отлично написала! Я получу аттестат!
– Но результаты будут только через месяц.
– Да. Но я это чувствую, чувствую!
– Девчонки, скоро мы уедем… – К ним подходит Эрика, держа в руках конверт. Она открывает его: – Так. Сейчас я вам покажу. Мы выезжаем на поезде из Рима… в шесть часов.
– Разве не в семь?
– Ничего, поспишь в поезде! Можешь спать теперь, сколько хочешь!
– Да, хоть все каникулы дрыхни!
– Ну уж нет, я по-другому собираюсь отдохнуть…
– Олли, хватит тебе!
– Хотите посмотреть? Вот… в Патрасе садимся на автобус и едем до Афин. Там куча классных мест. На Родосе – пляж Линдос. Говорят, очень красивый… потом – Микены, пляжи и ночная жизнь. Санторини – там вулкан и самые красивые закаты в мире. Иос, остров любви. И потом я хочу посмотреть Аморгос, где Люк Бессон снимал «Голубую бездну».
Дилетта мечтательно смотрит на телефон.
– Филиппо прислал мне сообщение. Такое романтичное…
– Что он тебе пишет? Покажи!
Олли пытается вырвать телефон у Дилетты. Но та проворнее: успевает увернуться. Олли хватает ее за руку.
– Отпусти!
Ники встает между ними:
– Эй, оставь ее в покое! Все понятно… но хотя бы скажи, какое оно? Мы ведь переживаем за тебя!
Дилетта открывает телефон и читает: «Я хотел бы тоже быть Ондэ и уехать с тобой».
– Вот засранец!
– Хитрожопый!
– Вот именно! Ондэ – это мы, только мы!
И тут сзади раздается голос:
– Конечно! Ондэ – идеальные, уникальные… и, главное, умеющие хранить верность!
На краю дороги стоит Фабио. Рядом с ним, как всегда, – один из его невзрачных дружков. Порванные джинсы, куртка в дырках, драные кроссовки, даже майка и та с дырками.
Эрика увидела его первой.
– Ну вот, снова он.
– Вы слышали, мой диск уже по радио передавали!
Ники вступает в разговор:
– А как же! Сам сделал диск, потратил кучу отцовских денег и заставил несчастного друга, который работает на радио, то и дело крутить его.
– Мой друг – не несчастный…
– Возможно. Зато все остальное – правда.
– И что? Что здесь плохого?
Ники фыркает:
– Ничего. Ладно, проехали. Можно узнать, зачем ты сюда явился? Тебе мало было того, что ты сделал с моим другом? Ты показал всем то, что я тебе всегда говорила…
– Что?
– Ты можешь сочинять сколько угодно песен, но кое-что надо уметь делать сердцем. Распускать руки, чтобы вернуть себе подругу… какая тут поэзия… – Ники подходит к нему со злым выражением лица. – Тем, что ты тогда сделал, ты все сломал. Мы никогда не будем вместе, даже подругой твоей не останусь.
Фабио отходит в сторону.
– Да мне-то что за дело. Я могу брать от жизни все. Не то что тот старик… которого ты где-то разыскала. Он-то никогда тебя не бросит: годы идут, у него другой возможности больше не будет…
Ники глядит на подруг, те – на нее. Все молчат. Только Олли немного нервничает. Фабио продолжает:
– Прикинь, я еще одну Ондэ поимел!
Ники удивленно смотрит на него.
– Да, тебе это покажется странным, но я покувыркался с одной из твоих верных подружек!
Ники всматривается во всех по очереди. Дилетта. Эрика. Олли. На ней взгляд ее задерживается чуть дольше.
Олли чуть опускает глаза, она
