Эффект Грэхема - Эль Кеннеди

— Ага, а потом стали.

— Это моя вина, — вмешивается Джиджи. — Я сказала Райдеру ничего не говорить, понятно?

Его недоверчивый взгляд переходит на нее.

— Я не могу в это поверить. Он мой товарищ по команде, Джиджи.

Сожаление мелькает в ее серых глазах.

— Я этого не планировала. Это просто случилось.

— Ты могла бы остановить это, как только это началось. Отступить.

— Почему я должна отступать? Мы с тобой больше не вместе. — Она звучит расстроенной. — Я давала это понять более чем ясно каждый раз, когда мы разговаривали. Я не обманывала тебя.

— Я знаю это, но ты могла бы задуматься и проявить ко мне хоть каплю уважения, не трахая моего товарища по команде?

— Уважения? Ты что, издеваешься надо мной?

Она делает шаг вперед, и поскольку я знаю, насколько она сильная, я быстро кладу руку ей на плечо. Полегче, партнер.

— Ты изменил мне и солгал об этом!

Служащий выбирает этот момент, чтобы подойти с ключами Кейса. Он бросает один взгляд на происходящую ссору и благоразумно отходит в сторону, пытаясь слиться с фоном.

— Я не лгал. Я признался во всем на следующий день после того, как это случилось.

— Ты сказал мне, что целовался с ней, когда на самом деле она, блядь, делала тебе минет.

Ох, Колсон. Тупой ты ублюдок.

Кейс зависает.

— Это не...

— Что не? Неправда? — Джиджи огрызается. — Ты можешь посмотреть мне в глаза и сказать, что это неправда?

Я вижу, как в голове Кейса крутятся колесики, пока он прикидывает, как ему выходить из этой ситуации. Должен ли он признаться, что солгал (потому что, черт возьми, конечно же, он солгал), или попытаться придерживаться своих моральных принципов. Если он выберет первое, он сравняет наши счеты и он это знает.

В конце концов, он оказывается умным человеком.

— Я знал, что ты никогда не простишь меня, если подумаешь, что это было что-то еще, кроме поцелуя, — говорит он хриплым голосом.

— У тебя было бы больше шансов, если бы ты был до конца честен.

— Чушь собачья. Ты думаешь, что целоваться — это измена.

— Целоваться — это и есть измена, — утверждает она. — И давай не будем сейчас говорить об уважении. Ты проявил неуважение ко мне. Все, что я сделала, это попыталась пощадить твои чувства, не выставляя напоказ свои отношения с твоим товарищем по команде. Возможно, это был не самый умный ход с моей стороны, но я, блядь, не идеальна. Никто не идеален. И меньше всего ты, с твоими тайными минетами.

— Кто тебе вообще сказал? — Бормочет Кейс.

— А что? Чтобы ты мог пойти и наорать на них? Чушь собачья. Признай это. Ты совершил ошибку. Ты солгал мне в лицо.

— И ты сказала мне, что все еще заботишься обо мне и хочешь быть моим другом, — бросает он в ответ.

— Сказала.

— Правда, значит вот так ты со мной дружишь? — Сарказм сочится из его голоса. Он снова пристально смотрит на меня. — Правда, Райдер? Ты действительно хотел быть моим другом?

Я не отвечаю. Но да, я действительно хотел быть его другом. Мне нравится этот парень, и я чувствую себя виноватым. Это все дерьмовая ситуация.

— Что ж, извините, что не могу погреться в лучах вашей дружбы. — Заметив съежившегося парковщика, он подходит к нему и хватает ключи.

Не сказав больше ни слова, Кейс садится в свою машину и уезжает.

Я смотрю на его исчезающий бампер, затем бросаю сухой взгляд на Джиджи.

— Значит, это была демонстрация силы.

— Нет. В смысле, да, я только что узнала, что он солгал мне. Но, клянусь, я попросила тебя потанцевать из-за песни.

— Теперь мы лжем друг другу, Жизель? Потому что в нас мне больше всего нравится честность. — Я поднимаю бровь. — Это была просто песня?

Она вздыхает.

— На девяносто процентов песня. На десять процентов оскорбленная женщина.

Я хихикаю и тянусь к ее руке.

— Блядь. Это было жестко.

— Я знаю. — Она бросает на меня мрачный взгляд. — Может, нам убраться отсюда?

Когда я киваю, она подает знак парковщику.

— Давай я заскочу внутрь и заберу наши вещи из гардероба. О, и мне нужно убедиться, что Уитни и Ками смогут вернуться с кем-нибудь еще. У тебя есть номерок?

Я протягиваю ей номерок для гардероба.

Она оставляет меня в прохладной декабрьской ночи, а я вдыхаю прохладный воздух и думаю, на что, черт возьми, будет похожа тренировка в понедельник. Наверное, она пройдет не очень хорошо.

Но потом Джиджи возвращается, и я не уверен, что меня волнует, ненавидит меня Колсон или нет. Она ходячая влажная мечта на высоких каблуках и с глубоким вырезом. Я так сильно хочу снять с нее это платье.

— К тебе или ко мне? — Я растягиваю слова.

Она подмигивает, когда замечает выражение моих глаз.

— К тебе ближе.

— Хорошая мысль.

На следующее утро я переворачиваюсь на другой бок и обнаруживаю обнаженную Джиджи в своей постели. Сильные конечности раскинулись на моих простынях. Длинные темные волосы веером разметались по подушке. Ее рука и предплечье подложены под шелковистую щеку, когда она тихо дышит во сне.

Не желая беспокоить ее, на цыпочках выхожу из комнаты, чтобы отлить и почистить зубы. Я как раз выхожу из ванной, когда дверь в комнату Беккета распахивается.

Я поражен, увидев, что Уилл Ларсен выходит в одних боксерах.

Приподняв брови, я смотрю поверх его плеча и замечаю обнаженного Беккета и такую же обнаженную блондинку, растянувшихся на кровати Бека.

Уилл прослеживает за моим взглядом и говорит мягким, застенчивым голосом.

— Это была... интересная ночь.

— Да, я это вижу, — сухо говорю я.

Это не мое собачье дело, поэтому я проскальзываю обратно в спальню, где ворочается Джиджи.

Я забираюсь в постель и целую ее в нос. Она сонно смеется, когда я пытаюсь поцеловать ее в губы, и уворачивается от меня.

— Никаких поцелуев, — протестует она. — Ты только что почистил зубы. А у меня все еще утренний запах изо рта.

— Прекрасно. Я поцелую тебя в другие места. — Я зарываюсь лицом в ее