Оливия Карент - И назову тебя Альба Эстер
— Эли, не одному, а двоим, — уточнил Майкл, разворачивая салфетку.
Елена удивленно огляделась.
— Так ты здесь — не один? — серьезно спросила она и о чем-то задумалась.
— Как видишь!.. — Майкл, усмехнувшись, посмотрел на нее.
— А-а!.. Да ну тебя! — махнула рукой Елена. — Я и вправду подумала, что…
Она принялась пробовать заказанные Майклом блюда, живо интересуясь способами их приготовления и составляющими компонентами. Насытившись, Елена спросила:
— Я могу покурить?
— Эли, ну зачем тебе эти дурацкие сигареты? — поморщился Майкл. — Почему бы тебе не оставить эту вредную привычку?
— Значит, нет?.. — вздохнула Елена.
— А-а!.. — махнул рукой Майкл. — Ну что делать? Кури уж!
— Вот хорошо!.. — довольная Елена улыбнулась, откинулась на спинку стула и закурила. — Но я могу выходить, чтобы не доставлять тебе, Майкл, неудобства.
— Гениально! — живо откликнулся он. — Я даже знаю, куда именно!
Он потянул ее за руку и, когда она встала, увлек за собой. Майкл распахнул дверь и вывел упирающуюся Елену на балкон. Она в панике бросилась назад.
— Вот-вот! — угрожающе усмехнулся Майкл. — Там будешь курить! И только там! Думаю, что через пару дней ты навсегда забудешь о сигаретах. Эли, тебе придется выбирать: преодолевать страсть к курению или страх перед высотой. Интересно, что ты выберешь?
— Я перееду в одноэтажную гостиницу! — категорично и решительно заявила Елена.
— Э-ли!.. — погрозил ее пальцем Майкл. — Это запрещенный прием. Ты могла бы заметить, что я подобными не пользуюсь. Эли, смотри!.. Блефовать и я прекрасно умею! Подумай, Эли, стоит ли нарушать правила?
Елена бросила на него быстрый взгляд, затем сделала несколько затяжек и затушила сигарету, сильно надавив на нее.
— Эли, сейчас я должен буду уйти, — мягко сказал Майкл. — Я постараюсь освободиться пораньше. Надеюсь, ты не будешь скучать? Можешь лечь поспать. А то я не дал тебе такой возможности. А программу на вечер обсудим позже. Хорошо?
Елена рассеянно кивнула, думая о чем-то своем. Майкл внимательно посмотрел на нее, помолчал, потом ушел одеваться. Когда он появился, Елена в который уже раз отметила, как менял деловой костюм весь облик Майкла. Перед ней стоял какой-то другой человек — солидный, полный достоинства, уверенный в себе. Она всегда немного робела, таким импозантным, непонятным и чужим становился Майкл. Он, очевидно, каким-то непонятным образом почувствовал ее настроение и мысли и, ласково улыбнувшись, поцеловал Елену в макушку.
— Не скучай, Эли. Я скоро.
Он взял кейс и ушел. Елена снова закурила. От нахлынувших мыслей, раздумий и сомнений у нее разболелась голова. А потом Елена и совсем перестала что-либо соображать, доведя себя до полного изнеможения собственной неспособностью прийти к какому-то однозначному решению.
Ближе к обеду раздался телефонный звонок. Елена сняла трубку и услышала голос Майкла:
— Эли…
— Да, Майкл.
— Эли, дорогая, я должен извиниться. Сложились непредвиденные обстоятельства. Я задержусь немного. Пообедаешь без меня? Хочешь, закажи все в номер или спустись в ресторан. Эли, пожалуйста, извини, что вынужден надолго оставлять тебя одну. Сам вызвал тебя, а вот как нелепо получается!
— Ну что ты, Майкл. Не беспокойся!
— Ты только не скучай! Я постараюсь решить все проблемы как можно быстрее.
— Хорошо, Майкл.
— Я целую тебя, Эли.
— До встречи, Майкл.
Елена повесила трубку. Она нервничала, беспрестанно поглядывая на часы и выкурив полпачки сигарет. В номере образовалась такая плотная дымовая завеса, что Елена, опомнившись и преодолев страх, широко распахнула дверь на балкон. Через час номер более— менее проветрился. Она закрыла балконную дверь, надела теплый вязаный блузон и стала бездумно переключать телевизионные каналы. Время бежало неумолимо. Елену охватила паника. Что же делать? На что решиться? Как поступить? Ответов она так и не нашла до самого прихода Майкла.
Улыбаясь, он вошел в номер с огромной декоративной корзиной цветов. За ним посыльный нес какие-то многочисленные коробки и свертки. Выгрузив все и получив чаевые, посыльный ушел. Майкл поставил около ног Елены цветы и медленно поцеловал обе ее руки.
— Эли, я очень соскучился за день. Это все — тебе. Эли, тебе было чем заняться?
— О, Майкл, конечно, да! — улыбнулась в ответ Елена.
— То, чем ты занимала себя целый день, я ощущаю собственными легкими, — с иронией заметил он.
— Майкл, ты мог бы тактично сделать вид, что не обратил внимания. Я так старательно проветривала номер, что, кажется, в результате сама превратилась в снежную бабу! — пошутила Елена.
— Нет… — ласково возразил Майкл. — Не в снежную бабу… Ты — Снегурочка!
Он притянул ее к себе, нежно погладил лицо, плечи, потом страстно поцеловал и пылко произнес:
— Я согрею свою Снегурочку! Эли… милая…
— Майкл, поверь, мне уже безумно жарко! — она пыталась отпрянуть. — Если ты меня не отпустишь немедленно, я растаю.
— Господи! Да именно этого я и желаю! — горячо подтвердил Майкл.
— Чтобы я исчезла? — вскинула брови Елена.
Он отрицательно покачал головой, наклонился и прошептал:
— Чтобы ты растаяла… Эли, поверь, можно таять и не исчезать… Вспомни…
Елена прикрыла его губы ладошкой, которую он сразу поцеловал.
— Майкл, все, что угодно, только не вечер воспоминаний! — шутливо попросила она.
— М-да… Тут я, конечно, погорячился. Твое и мое воспоминания, мягко говоря, из разных опер. Но Эли, зато оно было единственным и неповторимым! — убежденно сказал он.
— Нет, Майкл, ты просто несносен! — борясь со смущением, сурово нахмурилась Елена. — Я, наверное, дам с этой минуты обет молчания, потому что ты ухитряешься каждое мое слово истолковывать самым немыслимым образом! Или от тебя потребую принести подобную жертву!
— Эли, а мой бизнес? — жалобно напомнил Майкл. — Согласись, если я онемею, мы с тобой окончательно разоримся. Песни без слов у публики популярностью не пользуются. А только выступления на площадях, в случае нашего банкротства, являются моей единственной возможностью принести домой жене-цветочнице корку хлеба!
— Тогда лишаться голоса ты будешь только в моем присутствии, — заключила Елена.
— И ты утверждаешь, что я — максималист? Да я — дитя, по сравнению с тобой, — категорично заявил Майкл. — Эли, за какие-то две минуты ты потребовала от меня лишиться обоняния, памяти и речи!
— Хорошо, раз ты меня так жестоко обвинил, выбирай, что из перечисленного тебе оставить! — Елена проницательно посмотрела на него. — Как видишь, я добра. У тебя — три варианта, Майкл.
