Берт Хэршфельд - Акапулько
— Джейсон и я поклоняемся солнцу. В буквальном смысле.
— Мы каждый день свидетельствуем свое благоговейное почтение богу Солнца, когда это бывает возможно…
— Разве вам никогда не хотелось загореть везде?
— Не надо сводить все к суетности и тщеславию. О, нет. Самый чистый витамин D поступает именно через кожу, вместе с солнцем.
— Это здорово, — сказал Бристол, — когда у человека такое тело, что на него приятно посмотреть. — Он похлопал себя по толстому, твердому животу. — Но мне далеко до весеннего цыпленка…
Луиз открыто оглядела Бристола.
— Я бы сказала, что вы совсем неплохо следите за своим телом.
— Я просто смотрю, что я ем.
— Могу поспорить, вы делаете гимнастику. Вы мне кажетесь очень сильным мужчиной.
— Когда-то я свободно выжимал штангу в двести двадцать фунтов[163]. Но за последнее время я так забегался…
— И Шелли, — прервала его Луиз, поворачиваясь, чтобы посмотреть на девушку. — Шелли выглядит абсолютно превосходно. Как вы сохраняете фигуру и такой прелестный цвет лица? Я так вам завидую!
— Вы в жизни не видели лучших форм, — подтвердил Бристол. — Когда она разденется, смотрится просто как сенсация.
— Харри…
— Не скромничайте, дорогая, — вмешалась Луиз, рассеянно кривя губы.
— Послушайте, — продолжил Бристол. — Я понимаю толк в теле. В моем бизнесе это необходимо.
— Ранее, — сказал Джейсон, наклоняясь к Шелли, — Харри рассказывал нам об этой сцене, когда вы обнаженной купались в бассейне на Вилле Глория… — Лицо Джейсона при этих словах было бесхитростным и искренним, а взгляд — ничего не выражающим и прямым.
Шелли облизнула губы. С того самого момента, как она с Харри появилась в этом бунгало, Шелли чувствовала себя неловко, напряженно, не в своей тарелке. Харри сказал ей, что они едут на прием, и она была готова увидеть здесь много народа. Но в этой маленькой компании она ощущала скованность, внутренне противясь тому преувеличенному вниманию, которое хозяева с каждой минутой этого странного вечера все больше концентрировали на ней.
— Я никогда никого не видел обнаженным в кино, — заметил Джейсон. — Я имею в виду никого, лично знакомого мне.
— Вы делаете порнографический фильм? — радостным тоном поинтересовалась Луиз.
— Настоящее порно — это вы имеете в виду? — спросил Бристол. — Нет. Он похож на порно, но не более того. Вы когда-нибудь видели настоящее порно, Луиза?
— Оно такое возбуждающее. Вся эта обнаженная плоть… хотя в основном, конечно, показывают какие-то уставшие замученные тела, не способные на настоящую работу.
— У меня в Штатах есть такие классные актеры, — сказал Бристол. — Может быть, как-нибудь организуем съемки…
Шелли допила свой бренди; ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь сменил тему разговора.
— Интересно, каково это быть актрисой? — задумчиво произнесла Луиз.
Джейсон рассмеялся.
— Первым делом тебе нужно научиться, как правильно раздеваться.
Луиз захлопала в ладоши.
— Ты совершенно прав, дорогой! Актерская игра часто оказывается второстепенной.
— Разве вы не согласны, Шелли? — спросил Джейсон. Он подошел к ней и заново наполнил ее стакан.
Шелли в ответ поднесла стакан к губам, пробормотав что-то своей порции бренди.
— Что? — засмеялся Бристол. Его смех был резок и груб. — Большинство девиц не могут даже снять туфли, чтобы при этом не упасть. Я просмотрел их не меньше тысячи.
— Интересно, как это получилось бы у меня? — спросила Луиз, ни к кому в отдельности не обращаясь.
— Превосходно, дорогая, — подхватил Джейсон. — Итак, получается, что мы узнали о твоих тайных честолюбивых замыслах?
— Вам следовало бы мне сказать об этом, — подался вперед Бристол. — Я бы вставил вас в свой фильм.
— Дорогой Харри…
— А у Луиз получилось бы? — задумчиво спросил Джейсон. — Нужный характер, нужное лицо, нужное тело? Шелли, что вы думаете по этому поводу?
Шелли отпила еще немного бренди; она чувствовала, что просто не в силах сейчас поднять голову, посмотреть на кого-либо.
На вопрос Джейсона ответил Бристол:
— Луиз станет сенсацией.
Луиз энергично рассмеялась, голова ее запрокинулась назад, грудь подалась вперед, и ее четкий контур проступил под легкой зеленой блузкой. Бристол сглотнул комок в горле.
— Естественно, вам следует пройти кинопробу, как всякой актрисе.
— Смогла бы ты это сделать, дорогая? — спросил Джейсон. — Раздеться перед незнакомыми людьми?
— Это было бы настоящим испытанием, — отозвалась Луиз.
Джейсон грустно улыбнулся, глаза его переместились на Шелли.
— Я полагаю, при наличии практики любой может развить в себе эти способности.
— И где же, скажи пожалуйста, практиковаться в этом? — сказала Луиз. — Никто ведь не станет выходить на улицу и скидывать с себя одежду перед незнакомыми мужчинами.
Они все засмеялись. Кроме Шелли. Она сосредоточилась на бренди в своем бокале, на том, чтобы донести его до губ, на том, чтобы проглотить его, на том, чтобы подавить во рту его терпкую горечь, на том, чтобы повторить процесс. Смех, неразборчивое гудение слившихся воедино голосов — все это стало для нее лишь каким-то смутным шумовым фоном, отдаленным и незначительным. Из этого назойливого гула выделился один голос, постепенно набирая силу, становясь громче, яснее: «Почему бы вам не зайти ко мне в конце рабочего дня? Когда все успокоится. Тогда мы сможем все сделать без помех и без спешки…» И она продолжала слушать, не осмеливаясь закончить этот разговор, не в состоянии отторгнуть любую возможность, которая смогла бы продолжить ее карьеру. «Откуда вы узнали мое имя?» — спросила она тогда, но даже не вслушивалась в ответ, зная его заранее. Какой-нибудь агент, или продюсер, или режиссер дал ему ее телефонный номер, сказал ему, что Шелли Хейнз свободна, доступна, легка… Да, она была такой. «Могу я на вас положиться?» — спросил ее тот мужчина по телефону. И она пообещала, что будет в его офисе через час. А потом — пронизывающий, пронзительный, мучительный крик тормозов, крик испуганных людей, крик Барбары, Барбары… Она вежливо закончила разговор, не спеша вышла на улицу и увидела, что там…
— Шелли! — резкий окрик Бристола развеял воспоминание, и Шелли послушно подняла глаза. — Луиз задала тебе вопрос.
— Как вы себя чувствовали, — повторила Луиз, — когда в самый первый раз разделись перед незнакомым человеком?
Шелли попыталась отогнать от себя коньячный туман и вспомнить. Но тот, самый первый раз безнадежно затерялся в бесконечной череде безликих мужчин, и дешевых деревянных столов, и пыльных ковров, и этих ужасных диванов из поддельной кожи, которая намертво приклеивается к телу…
